«Теперь ты моя?» – спросил он и добавил, что я восхитительно выгляжу.
Затем поцеловал меня и попросил снять кардиган.
«Пойдем домой», – предложил он.
Я ответила, что не могу, поскольку обещала сестре остаться на танцы. Ей не хотелось, чтобы на ее празднике, как часто бывает, танцевали только подростки, поэтому все подружки невесты поклялись остаться, по крайней мере, до «Танца маленьких утят».
«Полагаю, в таком случае мы будем танцевать», – сказал Крис и снова затянулся сигаретой.
У него есть привычка наклонять голову и смотреть на меня, пока курит: в эти мгновения я понимаю, почему двенадцатилетки думают, будто сигареты – это круто.
Так что мы вернулись в зал и не пропустили ни единой песни, хотя наши движения не вполне походили на танцы. Мы больше обнимали друг друга, покачиваясь в такт музыке и соприкасаясь носами.
Помнишь, я была одержима маленьким европейским ресторанчиком в центре города? И он работал только тогда, когда управляющая, сварливая пожилая женщина, изъявляла желание его открыть? Целую неделю, каждый день, я приходила к дверям заведения, но безуспешно.
А потом, когда уже отчаялась снова попробовать торт «Наполеон», проезжала мимо и увидела на витрине табличку «Открыто».
В общем, общаться с Крисом это все равно что пытаться попасть в тот ресторан. Я не знаю, когда он действительно находится рядом и насколько готов открыться мне. Он всегда витает где-то, часто погружен в себя.
Почти никогда я не получаю того Криса, который был со мной в ночь свадьбы Кайли, – открытого, ласкового и внимательного.
И вдруг я поймала себя на мысли, что именно так я хотела бы танцевать на своей собственной свадьбе.
Только без песен группы «Дикси Чикс» и Алана Джексона[141].
Танцевать, сливаясь с музыкой.
Закрываешь глаза и представляешь, как ты бы признался в любви, если бы нельзя было использовать слова или секс.
Одной рукой Крис обнял меня за талию, другой коснулся моих волос, а затем поцеловал меня в лоб и улыбнулся.
Он посмотрел мне прямо в глаза, и мне показалось, что я влюблена в само солнце.
И вот – сейчас ты точно рассмеешься – диджей поставил «Высокую скалистую гору»[142].
Я безумно люблю эту песню. Мне нет дела до орлов, озера или Колорадо. Но она звучит как эйфория. Ведь когда слышишь, как Джон Денвер начинает: «В 27 он будто родился заново» сердце улетает куда-то высоко-высоко.
Зазвучала «Высокая скалистая гора», и я начала целовать Криса так, словно не могла дождаться припева.
Нежно и будто поклоняясь ему под строки: «Я видел огненный дождь на небе».
А Крис поцеловал меня в ответ.
Потом он отстранился – примерно в ту секунду, когда автор песни признается, что жизнь полна чудес, но сердце все еще боится… и сказал: «Бет, я безумно сильно люблю тебя. Сильнее, чем могу выразить словами».
И я начала говорить ему, что тоже люблю его, но он прервал меня, поцеловал и сказал: «Подожди, Бет, я еще не закончил. Это важно».
Ты посчитаешь меня дурочкой, если я скажу, что подумала, будто он решил сделать мне предложение? Я не знала точно, но, если бы он когда-нибудь планировал такое, идеальней момента нельзя и вообразить.
«Иногда, – продолжал Крис, – я люблю тебя так сильно, что не могу совладать с собой. Порой у меня просто не хватает сил на это чувство, и я не могу отказаться от него. Временами я чувствую истощение при одной лишь мысли, что скоро увижу тебя».
Я была не готова отпустить свои фантазии.
«Но ведь в хорошем смысле, да?» – пронеслось у меня в голове.
«Я всегда буду любить тебя, – добавил он, – но хочу, чтобы ты знала, я никогда не женюсь на тебе».
Видимо, у меня было ужасно недоуменное выражение лица, поэтому он повторил. Уже настойчивее.
«Бет. Я никогда не женюсь на тебе». И продолжал смотреть на меня влюбленным, полным нежности взглядом.
Если бы ты видела его, вполне могла бы посчитать, что Крис сделал мне предложение.
Первое, что пришло мне в голову: Крис выбрал достаточно жесткий способ сообщить о своем решении, точнее, о том, что не собирается жениться на мне. Ведь можно было просто сказать, что мы никогда не свяжем себя узами брака. Неужели нельзя было организовать все как-нибудь по-другому, чтобы это в итоге стало общим решением?
Получилось бы тактичнее.
Крис же опять взялся за свое, то есть продолжил страстно целовать меня под Джона Денвера, как делал пару минут назад, до заявления.
Но мне хотелось все обсудить, поэтому я отстранилась и уточнила: «То есть ты никогда не женишься в принципе? Или никогда не женишься на мне?»
Крис поразадумался над вопросом.
«И то и другое, – ответил он, погладив меня по волосам, – но по большей части последний вариант».
«Значит, ты не женишься именно на мне».
Он кивнул.
«Но не потому, что не люблю тебя. Я люблю тебя – и очень сильно».
Я оттолкнула его и, пошатываясь, пошла по залу, петляя меж танцующих пар, и в конце концов добралась до парадных дверей.
Примерно минуту я бродила по парковке, после чего поняла, что не знаю, где припарковался Крис, а мои ключи до сих пор у него.
(Если бы я считала, что влюбленность всегда ведет к женитьбе, разрешила бы своим подружкам невесты выбрать платья с карманами.)
Оглянувшись, я обнаружила, что Крис стоит в дверях.
«Не делай этого!» – крикнул он.
«Не я делаю это, – ответила я. – А ты». И мысленно добавила, что гореть мне в аду, если я хотя бы шагну в его сторону.
Так что велела Крису бросить мне ключи. Он отказался и сообщил, что отвезет меня домой.
Ну и я, конечно, выдала:
«Не подходи! Брось мне ключи».
«Я знал: ты все поймешь неправильно, воспримешь неверно».
«А как мне воспринимать такие новости?»
Он ответил, что я должна прежде всего увидеть правду.
«Я так сильно люблю тебя, что не хочу обманывать».
«Но не настолько, чтобы жениться на мне», – парировала я.
«Слишком сильно, чтобы поступить подобным образом».
Естественно, я закатила глаза.
«Я не создан для брака! – закричал Крис. – Посмотри на меня! Ты в курсе, что это правда». Похоже, впервые за все время, что мы знакомы, в его голосе прозвучало напряжение. Он будто запаниковал и даже разозлился. «Не хочу всепоглощающей любви, не желаю любить кого-то столь безрассудно, что этот человек станет занимать все мои мысли. Если бы я понял, что буду испытывать к тебе такие чувства, давно бы ушел, пока еще мог».
Я громко настаивала, чтобы он бросил мне ключи от машины. Вроде бы даже назвала его жутким мерзавцем. Я будто ругалась на незнакомом языке. Он швырнул мне ключи: они ударили по машине позади меня, как бейсбольный мяч.
«Не возвращайся домой! – велела я Крису. – Не хочу тебя видеть».
«Но мне надо! Мне нужна моя гитара».
Ты когда-нибудь видела «До свидания, дорогая»?[143] Не советую смотреть, если по-прежнему хочешь наслаждаться романтическими комедиями.
После него любой фильм с Джулией Робертс или Сандрой Буллок кажется полной ерундой.
Кроме того, если боишься, что даже после просмотра «А как же Боб?»[144] будешь до конца жизни считать Ричарда Дрейфуса чертовски привлекательным, то тебе точно не стоит смотреть «До свидания, дорогая».
Ведь в том фильме идеальный конец. Героиня – ее играет Марша Мейсон, которая похожа на нетрезвую фею, – отказалась от настоящей любви после неудачных отношений с несостоявшимися актерами. Но она знает, что главный герой в исполнении Ричарда Дрейфуса вернется к ней, как и обещал: он же оставил у нее гитару.
Вот как она понимает, что он по-настоящему любит ее.
А когда Крис упомянул про гитару, меня осенило: он действительно не любит меня.
Я будто пережила сцену с Маршей Мейсон, только все случилось в обратном порядке.
Сев в машину, я продолжала ехать, пока не удостоверилась, что Крис не сможет догнать меня, хотя он вряд ли вообще стал бы пытаться. Потом я свернула на парковку сетевого ресторанчика «Арбис» и попыталась заплакать, но была слишком потрясена случившимся. Казалось, я не могу дышать, как будто меня ударили в живот и я не способна даже прошептать: «Господи, как же больно».
Я ощущала себя донельзя уставшей, у меня не было сил ехать домой, к тому же я понимала, что столкнусь с Крисом.
А еще все, кто мог приютить меня на ночь, остались на свадьбе, поэтому я заселилась в «Холидей Инн», который находится напротив ресторанчика, и смотрела бесплатный канал, пока не уснула.
Проспала допоздна и оставила в номере это дьявольское платье.
(У меня в машине была спортивная одежда.) А потом вернулась в свою квартиру.
Конечно, Крис как ни в чем не бывало заваривал чай. Он совсем недавно принял душ, волосы все еще были влажными, а футболка валялась на стуле. Клянусь, верхняя часть его тела такая длинная, что кажется бесконечной.
Он сказал, что беспокоился обо мне.
«Я не желала тебя видеть», – выпалила я.
«Не желала?» – переспросил он, наливая кипяток в обе кружки.
«И сейчас не хочу».
«Бет… – спокойно начал он и посмотрел на меня так, словно считал, что взгляда будет достаточно. – Ты не можешь отказаться от того, что есть между нами. Я пытался, но… мы связаны. Мы – настоящее волшебство».
Я возразила, что мне нужна не магия, а человек, который не стал бы бросать меня. Для которого серьезные отношения не являются бременем.
«Я предан тебе, – ответил Крис. – И никогда не изменял».
Но я-то имела в виду совершенно другое.
«Ты сказал, что чувствуешь истощение при мысли о том, что видишь меня», – напомнила я.
«Я подразумевал, что иногда чувства слишком сильные, буквально всепоглощающие».
«Ну а я нуждаюсь в человеке, который считает иначе. И его сердце будет способно справиться с любовью ко мне».