- Получить просимое.
То есть оторвать спину от шконки и совершить некие несложные движения. Мы никогда не считали друг за другом, кто именно совершает эти движения - я, Мазяр, Ушак или Муля. Фаттих не курил и не чифирил, вёл здоровый образ жизни, но коней гонял как все. А этот овощной Вова залег на шконаре и не шевелится!
Есть в хате курить - покурит.
Есть в хате чай - чифирнет.
А если голяк, то он и пальцем не пошевелит, чтобы раздобыть хоть что-нибудь, хоть спичек коробок.
Вроде ни добра от него, ни худа, а на хрен бы такой балласт в хате нужен?
Ущемлять его "не кури, не чифири" - Понятия не позволяют. Вова - такой же арестант, как все, как любой из нас, но и смотреть на него - кулаки чешутся.
- Вова, - спросил я на четвертый день, заметив, что он не вертит самокрутку из махорки, а тянет из пачки сигарету, - Ты куришь?
- Курю, - Вова закурил, показывая мне как он умеет и любит курить.
Вчера была дачка некурящему Фаттиху в которой его понимающая жена, кроме жрачки, заслала сигарет и чаю.
- А вот, Вова, если в хате не было бы курить, чтобы ты стал делать?
Ушак, Муля и Мазяр навострили ушки, догадываясь, к чему я клоню - они тоже не симпатизировали Вове.
- Так, что ж тут поделаешь? - вздохнул опасный рецидивист-грабитель, - Тут уж ничего не поделаешь. Нет, значит нет.
- Курить тебе надо бросать, Вова, - посоветовал я, - Ты уже старенький. Побереги себя. И чаёк заваривай пожиже, а то не дай божок, печень треснет. Усёк?
- Усёк, - согласился Вова, не переставая курить.
- Я говорю, курить тебя надо подвязывать, Вова. И с мужиками чифирить - моду бросай. Понял ты меня, скот?
При слове "скот" Мазяр посмотрел на меня, так как я "двинул лишнее", но Вова схавал "скота", не поперхнулся.
- Понял, - выдавил он из себя.
- Но есть для тебя вариант поинтереснее, - смилостивился я, - Ты ведь любишь курить? И чифирнуть тебе, поди, надо?
- Ага.
- Тогда. Вова, включайся в движение. Назначаю тебя "смотрящим за дорогой". Будешь коней гонять.
- А как?
Ну, если дело касается только "а как?", а не "тебе надо - ты и гоняй", если человек принципиально согласен - меня не ломает показать и объяснить. Сержант, всё-таки. Всего за час я обучил Вову славливаться с соседними хатами и гонять коня.
Так у нас появился свой коновод и вопрос доставки курева и продовольствия упростился в плане технического исполнения:
- Пять Два! - Ушак бил в стену и лез на решку.
- Да-да! - отзывались соседи.
- Как у вас с чайком положение?
- Давай коня.
Витёк слезал с решки и оборачивался на Вову:
- Вова, делай.
Наученный товарищем сержантом Вова сноровисто отгонял коня и затягивал через стальные жалюзи пакетик с заваркой.
Так, опасный рецидивист Вова Моторин, стал курить и чифирить со строгачами на полноправном основании - от него появилась польза общему. Думаю, что это был первая польза, которую он принес людям за шестьдесят один прожитый год.
Если бы мне было восемнадцать и меня бы спросили:
- Армия или ВУЗ?
Я бы ответил:
- Конечно Армия! Но только, чтобы в Афгане.
Где еще ума набираться, как не в Армии? Разве ВУЗ делает человека умнее? Образованнее - да, но не умнее.
Если бы вопрос стоял иначе:
- Армия или Тюрьма?
Я бы не задумываясь выбрал Дом Родной.
Ну её эту Армию в жопу.
Вместе с шакалами, кусками и замполитами.
Тюрьма честнее.
На тюрьме тебе не выносят мозг "присягой", "долгом", "почетной обязанностью гражданина СССР" и прочей байдой, прикрывая высокими словами твое бесправное положение винтика Системы. Привел тебя конвой - сиди, кайфуй.
Без патетики.
Никакой присяги приносить не надо и ни о каком "долге" тебе никто не напомнит. На тюрьме ты никому ничего не должен. В Армии у тебя нет никаких прав и никакого выбора. Ты не можешь выбрать, кем тебе служить - сержантом или рядовым, матросом или артиллеристом. Тюрьма тебе такой выбор даёт. Кем тебе жить - пацаном, мужиком или пидором - решаешь только ты. Ты сам выбираешь себе жизнь и ставишь себя в хате в соответствии со сделанным тобой, только тобой выбором. Этот выбор никто не вправе тебе навязать - твой выбор всегда будет свободным. Можешь прямо с порога преставиться сообществу:
- Приветики! Я - Вор в Законе!
Этого никто не станет опровергать. Вот только тебе самому придется жить Вором и ставить себя как Вора, а если ты не потянешь - тебя уронят на бетон или кинут на пупок. Большинство выбирает спокойную мужицкую масть и лишь немногие оголтелые, вроде меня, стремятся жить Правильной Жизнью пацана.
Как тот же Сирота.
Правда, выбирая Тюрьму вместо Армии, я бы уточнил:
- Только строгий режим!
Нравится мне на строгом.
Просто нравится и всё.
Тут спокойно и не скучно.
Уклад жизни резко отличается от армейского и даже от усиленного. Нам никто не мешает жить. В восемь утра и в восемь вечера двухминутная проверка - можно даже не слезать со шконки, ибо негде встать шестерым - и остальное время мы предоставлены самим себе. Раз в сутки прогулка, раз в неделю баня.
И чего тут не сидеть? Всяко легче, чем тащить службу.
Баня... Прогулка... Вроде тюрьма - одна, а живут в ней по-разному. Очень по-разному. На общем режиме правилом хорошего тона считается оскорбить, унизить дубака, наговорить ему обидных слов. Через закрытую дверь, разумеется, а не в глаза. Дубак не может открыть дверь когда ему вздумается - запрещено инструкцией. Дубак не может войти в камеру - это ему тоже запрещено. Поэтому, изгиляться над ним можно совершенно безнаказанно, показывая своим сопливым сокамерникам какой ты "отчаянный" и как ты "не боишься Администрации" и "борешься с режимом".
Дубаки не станут тебя бить.
Им не охота идти под суд и меняться с тобой местами из-за мелкой уголовной швали. Но и без ответа словесные эскапады общего режима не остаются. Положняковая прогулка длится час. Общий режим гуляет ровно пятьдесят девять минут шестьдесят секунд. Ни секундой дольше. При первом же замечании - в хату. Прогулка обрывается вне зависимости на какой минуте пионеры получили замечание - в середине прогулки или как только во дворик вышли.
Замечание - в хату!
Без побоев и насилия.
Не умеете сидеть тихо и вежливо - сидите в прокуренной хате. Хрен вам, а не свежий воздух.
Помывка занимает двадцать минут. Ввели тебя в предбанник - время пошло. Сколько ты там будешь раздеваться-одеваться - никого не трясёт. У тебя есть двадцать минут на всё про всё, после чего тебя выгонят на продол с намыленной шеей.
На строгом материть дубаков не принято. Дубак не может ответить тебе ответной грубостью. Запрещено ему грубить арестантам. Нехорошо унижать беззащитного. Зато гораздо умнее установить с дубаком контакт. Дубаку скучно двенадцать часов по пустому продолу взад-вперёд шлёпать, он почти всегда рад поговорить. Ничего предосудительного - обычный человеческий разговор:
- Как там без нас на воле?
- Как сыграл "Спартак"?
- Куда собираешься поехать в отпуск?
Строгачи понимают, что дубак - такой же человек. Ему надо кормить свою семью. У него есть жена и дети. У станка много не заработаешь, а в тюрьме и зарплата, и надбавки, и премиальные. Выслуга, опять-таки. Двенадцать лет отработал - можешь выходить на пенсию, разводить аквариумных рыбок на продажу. Дубак - на службе. Он не делает тебе ничего плохого. Его дело - тебя стеречь и открывать-закрывать двери.
Всё!
Больше никаких обязанностей у дубаков нет.
Только стеречь арестантов и открывать-закрывать двери. За двенадцать лет службы три года дубак проведет на тюрьме и изучит Понятия похлеще Вора. Все мы - люди. И дубаки - не исключение. С ними по-хорошему - и они тебе не нагрубят в ответ.
Прогулка на строгом идет часа полтора или даже два. За счет общего режима, который не умеет с людьми правильно разговаривать.
Помывка - минут сорок. За счет того же общего режима. В баню мы ходим с чифиром, чтобы чифирнуть как только выйдешь из мыльного отделения. Можно, конечно, чифирнуть и в хате, но кайф не тот. В хате мы добавим.
На строгом нет дежурств.
На усиленном мы мыли полы по очереди, как в армии.
На строгом никакой очереди "мыть полы" нет.
Это означает, что в строгих хатах, как правило, чище, чем у пионеров.
В Три Пять полы мыли раз в сутки. Я в свою очередь стал мыть два раза в сутки, потому что мне приятно жить в чистоте. Некоторые последовали моему примеру и тоже стали мыть полы два раза в сутки. Некоторые поленились и мыли в свое дежурство один раз.
На строгом полы мыли те, кому делать нечего, а "делать нечего" было всем. То есть три раза в день - это минимум. Потому что, когда "делать нечего" - это скучно, а когда "помыть полы" - это хоть чем-то себя занять плюс немного физкультуры.
Тесно у нас.
Очень тесно. Негде шагу ступить. Помывка полов - хоть какое-то движение, потому что прогулки недостаточно. Организм требует движения, а двигаться негде. Вместо движения мы моем полы.
Без всякой очереди.
У нас всегда чисто и мы ходим не в тапочках, а босиком.
Когда Фаттиху или мне требуется позаниматься физкультурой, мы просим сообщество не курить и сообщество не курит. Мы отжимаемся, приседаем и качаем пресс в не прокуренном помещении при открытых окнах. После физкультуры у нас водные процедуры - обливание из тазика, после чего мы снова моем полы.
Я не знаю с чем сравнить Строгий.
Санаторий?
Дом отдыха?
У нас всегда чисто и всегда тихо.
Щекотливые разговоры избегаются.
Зарождающиеся конфликты гасятся шуткой и забываются.
Мы здесь не для того, чтобы отношения выяснять, а чтобы отбыть свой срок и выйти на волю. С кем-то мы попадем на одну зону, с кем-то нет. Это значит, что отношения мы продолжим на зоне все следующие пять лет и ни к чему портить эти отношения на тюрьме из-за какой-то ерунды.