— Идите, куда шли! — услышал я знакомый голос за спиной, после чего крики в мою сторону пропали.
Это был голос того тиронца Ан Рона, с которым я познакомился, когда работал на добыче полезных ископаемых.
— Эй, Даниил, с тобой всё в порядке? — спросил меня Ан Рон.
— Вс,вс, норм, всё. — с трудом ответил я.
— Ты что, с обучения?
— Да.
— Ты что, дурак? Или тебе никто не говорил, что если провести в капсуле слишком много времени, то мозг может просто не изжариться? Ну, это касается не всех видов. Например, мифунцы могут там бесконечно долго находиться, но у них, как такового, мозга нет.
Если бы я себя сейчас нормально чувствовал, то такого шанса бы не потерял, и что-нибудь бы выдал про безмозглых мифунцев. Но не сейчас. Сейчас я лишь открыл рот, понял, что ни одной мысли нет, закрыл его обратно и двинулся дальше.
Наконец-то добравшись до каюты, я рухнул на койку, все вокруг кружилось, а потом будто холодом обдало часть моей головы, и я провалился в сон.
— Привет, Дань, — кто-то окликнул меня, и обернувшись, я увидел своего старого друга Дена. — Что, собаку новую купил?
— Ага, — ответил я и посмотрел на своего питомца. На поводке весело извивался всем телом совсем небольшой селкат, то и дело вгрызаясь в землю, а иногда теряясь своими пластинами мне об ноги.
И вдруг всё изменилось. Я лечу в открытом пространстве космоса, приближаясь к небольшой планете, которая почти вся покрыта океаном, и только большие, идеально круглые острова выделяются на ней. "Поглотить, развиться, поглотить, развиться" — единственная мысль заполняла весь мой разум. И вдруг резкая боль пронзила всё моё гигантское тело.
"Вы погибли. До следующего входа осталось 14 минут 59 секунд."
Резко открыв глаза, я увидел эту надпись красными буквами на мутноватой белой поверхности перед глазами. Я быстро понял, где нахожусь, и мысленно выругался сам на себя. Я был в капсуле, той самой, в которой был при первичном входе в эфир. Вот только её крышка не спешила открываться или исчезать. Я даже побил по ней руками, но сделал это не очень сильно, так для вида. Не хотелось мне по дурости сломать её.
"Что, Даниил прокачался, молодец, довел себя до инсульта или инфаркта," – сказал я вслух, озвучивая первую мысль о том, как я умудрился помереть, лежа в кровати. Нет, конечно, были и другие варианты. Может, меня во сне кто-то грохнул, но во-первых, врагов у меня на станции нет, а во-вторых, толку то от этого, если я вернусь в эфир всего через пятнадцать минут.
Лежа в ожидании входа, я лишь через пять минут заметил, что с усилием чешу свое правое запястье. Посмотрев на него, я увидел всё ту же черную полоску. Это вообще как, вроде ничего из эфира вынести в свой мир нельзя, и это доказывала та же самая одежда, в которой я был до входа в эфир. Да и коммуникатор с излучателем пропали.
Зуд в руке становился все сильнее, и я даже испугался, что, глядишь, и до крови расчешу это место. Попытался остановиться и просто начал тереть его, чтобы хоть немного сбавить неприятные ощущения в запястье руки.
"Отражена попытка взлома."
"Отражена попытка взлома."
"Отражена попытка взлома."
"Ошибка: недостаточно энергии для пробоя пространства до следующего входа 29 минут 59 секунд."
"Ошибка: недостаточно энергии для пробоя пространства до следующего входа 59 минут 59 секунд."
"Ошибка: недостаточно энергии для пробоя пространства до следующего входа 2 года 4 месяца 15 дней 23 часа 59 минут 59 секунд."
Когда сообщения закончили сменять друг друга одно за другим, я покрылся холодным потом. Таймер перед глазами вынес мне смертный приговор. Ну, не протяну я тут два с лишним года, просто от голода помру. Всё допрыгался, хотя даже странно, что я попал сюда только сейчас. Если подумать, то я ещё долго протянул, то влезая в драки, то отправляясь на добычу, почти со стопроцентным шансом погибнуть. Но всё же обидно, что это случилось так. Во сне по глупости, вот так и знал, что саморазвитие ни к чему хорошему не приводит.
Когда первые порывы паники стихли, я понял, что уже до крови расчесал свое правое запястье. Даже если бы мой интеллект оставался на тех жалких двух очках, то я всё равно бы понял, что сейчас произошло. Эта чертова штука, видимо, что-то сделала с капсулой входа в эфир или даже со всем этим местом. Я уже давно ломал голову, хочет ли мне помочь эта дрянь на руке или навредить. Ну, как минимум, она спасла мне жизнь тогда в пещере селкатов. А вот сейчас, походу, приговорила меня к смерти.
"Помочь," раздался знакомый голос у меня в голове. Уже не такой еле заметный, как тогда после моей угрозы отрезать руку, а довольно отчётливый. Это было неожиданно, но в следующий миг я уже успокоился, поняв, кто со мной говорит.
— И чем? — спросил я. — Вот знаешь, чувствую, это ты высосал всю энергию, и теперь я не смогу зайти в эфир. Хорошая помощь.
– Это была необходимая мера для спасения единственного представителя вида хуман в эфире.
– Вот оно что. И чем же ты мне поможешь, если я не смогу войти в эфир и сдохну в этом странном месте?
– По расчетам энергии в ядре маяка хватало еще на три пробоя пространства. Опираясь на эти данные, я принял решение потратить остатки энергии для извлечения представителя вида хуман из этого места на поверхность планеты, где будет возможность восстанавливать запасы энергии из потока частиц.
– Это как ты сказал, ядро, что способно работать на солнечных батарейках? — усмехнувшись, спросил я.
– У маяка нет возможности использовать такую примитивную технологию, которую ты назвал солнечными бата...
– Ладно, ладно, проехали. – перебил голос я. – Лучше расскажи, как ты меня отсюда вытащить собрался.
— Представитель вида хуман, Даниил Таранов, был перенесен на поверхность вместе с маяком 3 минуты назад по земному времени. Если вы хотите покинуть пространственный карман маяка, то лишь пожелайте этого.
– Желаю, желаю! – закричал я, осознав, что только что этот голос мне сейчас сказал.
В тот же миг белый колпак капсулы, на который я смотрел, так и не выбравшись из нее, изменился на ночное звездное небо, а мои щеки стали щекотать колыхающиеся на ветру невысокие травинки. Я вскочил на ноги и огляделся. Камни и редкие деревья с кустарниками — это все, что мне попалось на глаза. Но силуэт горы, освещенный ранней луной и звездами, я сразу узнал.
Наполнив грудь ароматами трав, земли, да даже камней, я вскрикнул от радости: "Я вернулся. Я, правда, вернулся."
— Эй, мне вот интересно, если я хуман, да и все люди хуман, почему мы не в эфире? — Немного придя в себя, задал вопрос я.
— У представителя вида хуман, Даниила Таранова, недостаточный уровень доступа для получения данной информации.
— Как это? — с удивлением спросил я. — Я же единственный хуман в эфире, ты же сам сказал.
— Для получения этой информации нужно получить доступ из терминала на проекции Земли в эфире.
— А там что, есть Земля?
— Недостаточен уровень доступа.
— Ладно, понял, хрен с тобой, — перестал расспрашивать его, понимая на интуитивном уровне, что не стоит доверять этой штуковине.
За время проведенное в эфире я свыкся, что уже никогда не увижу земное небо, но это случилось. Эмоции просто переполняли меня. Только через пару десятков минут, когда я наконец успокоился, то понял, что вообще не помню, как отсюда выбраться. И это была проблема мне просто не хотелось разбиться о камни или бродить тут до бесконечности, а маршрут я тогда не запомнил. Не было у меня тогда ни желания, ни сил на это. Единственное, о чем я тогда мог думать, как бы не опозориться по полной, отстав от старика, бодро идущего передо мной.
– Эй, не подскажешь, как отсюда спуститься? – спросил я тот голос. – И еще скажи, как тебя зовут, а то неудобно обращаться, не охота мне говорить "эй, ты у меня в голове".
– Мой серийный номер МИУ10044, масштабируемый интерфейс управления. Для помощи с выбором маршрута у меня недостаточно данных. – ответил мне голос в голове.
– Понятно. Жаль, конечно, что этот МИУ не знает, как выбраться отсюда, но и если честно говоря, надежды на него было не особо много. Да и я уже заметил знакомый камень, на котором отдыхал тогда, на подъеме в гору. Кстати, видел я все довольно отчетливо, несмотря на глубокую ночь. Видимо, сработала прокачанная характеристика восприятия. Интересно, а с набранными уровнями я смогу, например, спортсменом стать? Нет, не бегуном каким-нибудь или футболистом, для этого у меня выносливости и силы не хватает, а вот, например, в дартс я должен неплохо играть благодаря той же ловкости и восприятию.
– МИУ, ответь, а в эфир я вернуться смогу? – задал я вопрос, уже найдя тропинку вниз по склону горы.
– Накопление энергии идет в стандартном режиме. Достаточно энергии для пробоя будет накоплено через 10 дней, 12 часов, 23 минуты.
Наверное, даже хорошо, что у меня есть целых десять дней перед тем, как я смогу вернуться. Не знаю, смог бы я удержаться, если бы имел возможность сразу зайти в эфир. А так хоть есть время сообщить родным, что со мной все в порядке.
Родители, наверное, сильно переживали из-за моей пропажи. Я был уверен, что и их, и сестру сильно задела эта новость. Не из тех я людей, которые думают, что без них всем только лучше станет. Или что всем до них просто нет дела. А может просто у меня такая семья, в которой я просто не мог сомневаться.
Спускаясь с горы, я обдумывал все, что произошло со мной. Не знаю почему, но я даже не рассматривал вариант просто зажить обычной жизнью, которую я вел до всего этого. Наверное, мне просто в эфире стало по-настоящему интересно жить, а тут что — очередная работа, с которой я вылечу в мгновение ока. Существование ради существования, без развития, без перспектив. Даже если я воспользуюсь своим поднявшимся интеллектом и найду хорошую работу, куплю машину. И что дальше? Нет, не хочу я всего этого.
Пока я неспешно спускался с горы, начало светлеть, солнце потихоньку поднималось из-за горизонта. А вдали я увидел невысокие коробки пя