Что же, интересно, за козырь такой припасен у Старика, что Цинь до сих, несмотря на своё более чем очевидное превосходство в силах на основной линии боевого соприкосновения, несмотря явный перевес в Магах Заклятий — а учитывая всё происходящее, помимо известных нам живых обладателей восьмого ранга у них не может не быть ещё хотя бы одного из числа нежити и парочки из Инферно — они всё ещё аккуратничают и боятся дать генеральное сражение? Ведь у них по всем признакам абсолютное превосходство — причем в рядовых воинах и чародеях низшего и среднего звена оно вообще чудовищно!
Но что-то прибыло из Петрограда вместе с тем приснопамятным подкреплением, что-то такое, что заставляет врагов колебаться, действовать нерешительно и допускать ошибки, подобные поражению под Тойском. Притом возникал второй вопрос — если у Старика нечто такое, что заставляет циньцев даже при таких обстоятельствах его бояться, то почему он не использовал это раньше? До того, как враг успел полноценно установить связь с Инферно — время ведь было… В общем, это для меня загадка — но утешает то, что так или иначе она в скором времени разрешится сама собой. Может, мне даже повезет лично увидеть это чудо-оружие, ну или что там столица послала, в действии.
Это всё были не те вещи, которые меня интересовали в первую очередь. На обстановку на фронте я повлиять никак не смогу, даже исцелившись — один Архимаг, пусть и подобный мне, в масштабах предстоящей бойни погоды особо не сделает. Потому я предпочту сосредоточиться на том, что в моей власти… Например, на самом меня взбесившем факте.
— Что удалось выяснить по поводу моих пропавших трофеев с Намгун Мина? — поинтересовался я. — Есть какие-нибудь предположения? Хоть какие-то зацепки?
— Есть, господин, — кивнул он. — Я знаю, кто это сделал.
— Валя Романов? Он ведь как раз там и был, вместе с флотом дрался против горгулий и дракона, я сам видел…
— Нет, господин, — возразил Горский. — Это не Валентин Романов. Вор — Анна Полянская.
— Полянская? — удивился я. — Но она же была далековато оттуда…
Хотя откуда мне знать, где и что делала Анна после того, как я отрубился? А вообще с Полянской, учитывая все обстоятельства, подобное вполне станется. У Намгун Мина было как минимум два артефакта, достойных внимания, которые я хотел бы лично для себя. Первый — тот, что призвал дракона. Предмет явно восьмого ранга — не из лучших, скорее даже проходящий по нижней планке себе подобных, но все же восьмого. И второй — тот, что даровал ему усиление, с заточенным внутри элементалем Света. Да и остальные предметы, пусть лично мне и были не нужны, но отлично подошли бы моим сильнейшим вассалам. А их у врага было ещё не меньше семи, а возможно и больше…
Это была действительно богатая добыча. Такой и Маги Заклятий не постыдились бы! Да что там — предметы седьмого и восьмого ранга являются семейными сокровищами даже в Великих Родах. И по всем законам — как писаным, так и нет — они принадлежат мне, как убийце! Но действовать с кандачка в таком вопросе нельзя… И вообще — откровенная кража это как-то совсем несолидно для целого Архимага… Да и если подобное всплывет, то Полянская уже никогда не отмоется.
— Есть ли какие-либо доказательства или это просто домыслы? — сурово спросил я. — Мне нужны факты. Откуда у тебя эта информация?
— Ольга Инжирская, — коротко ответил он. — Та хозяйка борделя, что является Мастером с упором на магию Света, она регулярно снабжала нас информацией, поддерживая связь напрямую с шефом. С отбытием же господина Старейшины она начала докладывать мне… Так вот, она утверждает, что Полянская виновна в краже — но сделала это она не своими руками. И она предполагает, в чем я склонен с ней согласиться, что её супруг не в курсе произошедшего.
— Я так и не услышал фактов, — холодно напомнил я. — Досужие домыслы меня не интересуют. Не испытывай моё терпение… К сути, Горский!
И Горский поведал интересную историю о том, как один из Мастеров, тоже Полянский, из числа прибывших с данной четой, похвастал по пьяни перед девкой своим боевым трофеем, якобы взятым именно в этом бою. Казалось бы, что тут такого — трофеев в этом бою было добыто немало. Только вот все трофейные артефакты в этой битве делились на два типа — либо темные, созданные нежитью специально для нежити, либо демонические — но и то из числа слабых и дешевых, ибо все достойные артефакты после гибели владеющего ими демона возвращались в Инферно.
Единственная группа живых, что участвовала в бою на стороне Цинь, была перебита мной лично. И кроме как оттуда трофейной пластинке с иероглифами, в котором были заключены атакующие чары шестого ранга взяться было просто неоткуда. За несколько дней Инжирская и её девочки, как следует подпаивая заливающего стресс от пережитого чародея, сумели узнать, что он и двое его товарищей отдали почти все трофеи хозяйке — Анне Полянской. В алкоголе, которым поили бедолагу, а затем и двух его товарищей, неожиданно получивших солидную скидку на услуги лучших работниц борделя Инжирской, было достаточно алхимии, помогающей развязываться языкам, а девушки были достаточно умелы, что бы этим воспользоваться… Заведение Инжирской, как пояснил Павел, по праву входило в тройку лучших среди тех, что двигались с войском. Да ещё так уверенно, что захотелось уточнить — что, рейтинг лично составлял?
— И я почти уверен — мужа она в известность не поставила, — закончил Горский. — Артефакты, во всяком случае, точно ещё здесь — эти олухи рассказывали, что Полянская периодически тренируется за городом в использовании того из них, что связан с магией Света. Полянские никогда не были сильны в этом аспекте магии, я узнавал — они больше по классическим стихиям…
Артефакт Света, значит, осваивает. Причем довольно нагло, плюнув, что законный владелец трофеев вообще-то тоже здесь. Рискуя быть обнаруженной и огрести кучу проблем — как для себя лично, так и для Рода. И всё это сейчас — когда я прикован к кровати, а Андрей и вовсе пропал после того боя. В котором, как многие видели, он практически был уничтожен… Есть о чем подумать.
Глава 6Интерлюдия
Мне снился сон. Странный и необычный, поглотивший меня целиком и полностью — я был будто бы распят в огромном океане энергии, а вокруг меня носились тысячи и тысячи осколков различных видений. Стремительные и неуловимые, они не позволяли мне коснуться себя, не давали задержать, разглядеть пристальнее, разобраться и понять… Одно я знал точно — это была моя память. Те самые её фрагменты, которыми я не владел или которые были показаны в моем разуме иначе.
Так продолжалось довольно долго. К сожалению, хоть я и полностью осознавал себя и то, что нахожусь во сне, поделать с этим я ничего не мог. Однако всё имеет как своё начало, так и конец. Пришел конец и моему ожиданию…
— Пепел, ломай защиту, как и договаривались, — резко, отрывисто бросает стоящий рядом со мной чародей. — Мы удержим щит. Не медли!
— Не торопи меня, Лазарь! — огрызнулся я. — Если ты так торопишься — давай сам, а я с удовольствием щит подержу!
На душе было весьма погано. То, что мы собирались сделать, мне категорически не нравилось, и в любых иных обстоятельствах я бы никогда на подобное не пошел, но если всё, что говорили мои сегодняшние соратники правда — медлить нельзя, и иного выхода попросту нет. И как бы мне ни было противно от задуманного, долг превыше всего. Долг перед своей страной, щитом и мечом которой я служил многие десятилетия, отринув всё прочее. Я Столп Империи, и беречь эту самую Империю — смысл моей жизни.
— Да хватит вам собачиться, — вмешалась третья участница всего происходящего. — Время дорого, так что действуй, Пепел! А ты, Лазарь, не лезь человеку под руку!
Спорить с единственной женщиной в нашей команде, Ледяной Анной, мы не стали. Лазарь повернулся обратно, присоединяясь к ней и четвертому присутствующему чародею — Олегу Буревестнику. Я же вернулся к тому, чем и был занят последние пять минут — к высоким, кованым воротам в три человеческих роста, изукрашенным цепочками мелких рун. Именно они преграждали нам путь дальше, отсекая коридор от личных покоев того, за чьей жизнью мы явились.
Позади, в огрызках некогда длинного коридора, на небольшом пятачке уцелевшей каменной кладки, стояли трое моих товарищей, сдерживая натиск противника. Великие заклятия летели одно за другим, сталкиваясь и разлетаясь, ревели потоки могучей волшбы, раздавались крики многочисленных воинов-волшебников…
С небес по нам били четыре поднятых по тревоге линкора с десятком крейсеров, там же, в воздухе, роились многочисленные маги — и среди них не было никого рангом ниже Старшего Магистра. Да что там — больше сотни Архимагов, десятки Высших Магов, даже несколько Великих Магов — и это не считая тех, кто двигался по земле и под ней… Более сотни различных големов — как пилотируемых, так и обычных, высочайшего качества, непрерывно поливали нас атаками. Вздыбалась земля, стремясь обрушиться на нас, кипели потоки пламени, грохотали удары магической артиллерии, рвались в атаку лейб-гвардейцы…
И против всего этого безумия — трое человек. Трое магов, шагнувших на недоступную почти никому планку силы, одолевших преграду девятого ранга магии — но даже так вынужденных лишь защищаться, почти не атакую. И на то было две причины — во первых, среди наших противников тоже были чародеи схожего уровня, пусть и лишь трое, во вторых же… Мы просто не хотели слишком больших жертв среди тех, кто рвался в атаку выполняя свой долг и соблюдая магические клятвы верности. Ибо все эти люди были нашими согражданами, со многими из которых мы не раз проливали кровь плечом к плечу.
Там, за надежными зачарованными вратами, находился тот, кому присягали на верность и мы. Император Российской Империи, государь всея Руси, Василий Романов. И моей задачей было сломить последнюю линию обороны, отделяющую нас от него. Могучие врата создавали особое, отгороженное от остального мира магическое пространство, которое невозможно было взломать грубой силой с другой стороны или обойти хитроумными чарами — однако законы магии едины для всех, от смертных чародеев, едва начавших свой путь, до самых могучих Богов и Демонов. Не уверен даже, что сам Творец-Всесоздатель выше них, что уж говорить о нас, его творениях…