— В общем, на этом пока что всё, — объявил Старик. — Осталось лишь последнее… На лицах многих из присутствующих я вижу вполне закономерный вопрос. Что нам делать с превосходством врага в Магах Заклятий?
Вопрос действительно завис в воздухе. Особенно с учетом того, что нам, как выяснилось, предстоит наступать, а не встречать врага на заранее заготовленных позициях. Более того — при таком перевесе в силах идти в наступление было чистой воды самоубийством. Мы уступали в несколько раз во всем — от высших чародеев до рядовых солдат. Тут и на оборону-то шансов было немного — по хорошему следовало отступить в худо-бедно восстановленный Магадан, запереться в крепости и ждать штурма. В подготовленной по всем правилам твердыне Империи, крепости класса Алмаз, выше которого лишь Звезда, к которому относились Москва и Петроград, мы имели все шансы отбиться от подобного врага. Но вот в поле, а уж тем более атакуя…
Старик человек смелый. Если это сражение окажется выигранным, то Добрынин навеки впишет своё имя в историю как военный гений, ибо за всю известную мне историю этого мира (а я её неплохо изучил, благо происхождение позволяло) подобными викториями могли похвастать лишь одиннадцать человек, и всех, кто их одерживал, история запомнила. Ганнибал Барка, Сципион Африканский, Цинь Шихуанди, Цезарь, Атилла, Карл Великий, Чингиз-хан, Тамерлан, Наполеон, Суворов и Ушаков… И теперь вот Добрынин намеревался дерзнуть и стать двенадцатым, навсегда оставшись в памяти потомков.
С одной стороны амбиции старого воина были понятны — навеки войти в историю, на склоне лет одержав величайшую победу, закрепив свою славу полководца… С другой же — решительно неясно было, за счет чего подобное может быть достигнуто. Война дело такое — в ней правят бал твердый расчет, большие батальоны и умелые чародеи. В намечающемся сражении с обеих сторон сойдутся от трех до четырех миллионов воинов — бойня будет чудовищной, и расклад почти три к одному…
— Ещё только отправляя меня сюда, Его Императорское Величество в великой мудрости своей предвидел возможные сложности с врагами и обещал прислать одно из семейных сокровищ, если обстановка сложится наихудшим образом, — заговорил, наконец, генерал-аншеф. — И Государь, да продлятся дни его царствования, сдержал слово. Я получил артефакт, что нивелирует превосходство врага в чародеях старших рангов. И хотя по уму мне не стоило бы его кому-либо демонстрировать, но ввиду чрезвычайных обстоятельств и для укрепления боевого духа, я продемонстрирую его вам. Тем более скрывать его уже смысла нет — он будет пущен в ход в самое ближайшее время, так что даже знание о нем ничего уже не изменит.
Из-за спины пожилого чародея выплыла небольшая шкатулка из неизвестного мне магического сплава, украшенная несколькими довольно крупными алмазами, изумрудами и сапфирами. Камни были не просто украшением — каждый из них чуть сиял от внутренней силы, неся в себе могучие чары, которые совместно составляли целую систему заклинаний, что служили для нескольких задач разом. Защита шкатулки и её содержимого, сокрытие ауры и ещё что-то, чего вот так, сходу, мне определить не удалось.
Взяв её в руки, чародей откинул крышку и аккуратно, двумя пальцами подцепил тонкую золотую цепочку, на которой висел крупный, в кулак размером двуглавый орел из чистого золота. Могущественный артефакт восьмого ранга — самого пика восьмого, спешу заметить, от которого так и разило магией Тьмы и Смерти. По всему помещению прокатилась чудовищная, подавляющая аура отрицательной энергетики — и если офицеров от этого тлетворного воздействия прикрыли трое Магов Заклятий разом, то нас, Архимагов, от воздействия этой силы никто прикрывать не стал.
В помещение мгновенно вспыхнули мощью десятки могущественных аур — чародеи седьмого ранга интуитивно ощетинились, поднимая активную защиту души, разума и даже тела, почувствовав исходящую от предмета угрозу. Те из нас, что были послабее или менее расторопны своих коллег, поморщились и слегка побледнели — заключенная в золотом орле магия была весьма злой и агрессивной, стремясь вцепиться в любого, до кого могла дотянуться.
— Это же… Черная магия, в чистом виде! — недоуменно заявил кто-то из присутствующих. — Малефицизм, если не ошибаюсь… Что толку от артефакта той области магии, в которой наши враги разбираются на порядок лучше нашего⁈
— Я надеялся, что будет что-то из связанного со Светом или, по крайней мере, Священной Магией… — поддержал его ещё один Архимаг.
Волна голосов, обсуждающих увиденное, поднялась нешуточная. За всё совещание не было сказано столько слов и задано столько вопросов, сколько за эту короткую минуту. Добрынин дал людям минуту, дабы более-менее прийти в себя и осознать увиденное, а затем заговорил вновь — и мешать своей болтовней генерал-аншефу дураков не нашлось. Даже телепатически — Маг Заклятий в любом случае ощутит подобные «переговоры», а это считалось признаком неуважения.
— Артефакт, действительно, из раздела черной магии. Но как и говорил первый, кто сумел доставить нам пленного демонолога, а именно Аристарх Николаевич, что присутствует здесь же — эти порождения Инферно враждебны не только нам, людям, но и, кажется, вообще всему, что есть в мироздании. В том числе Темным Богам и более привычным и известным нам демонам, что относятся к темным пантеонам. И на этом нам и удалось сыграть — нам окажут поддержку несколько Демонических Божеств и их слуги, что ненавидят инферналов куда сильнее, чем нас. Таким образом в решающий момент мы получим необходимые подкрепления.
— Но какова будет цена за подобную помощь? — раздался вполне логичный вопрос. — Чего потребуют от нас за это твари, что откликнутся на этот зов?
— На самом деле не многого, — усмехнулся Добрынин. — Сам артефакт — уже символ того, что они должны оказать услугу его владельцу. Но учитывая, что предполагалась всё же менее значимая помощь его владельцу — не битва против втрое превосходящего количества Магов Заклятий — то демоны могли бы отказаться выполнять эту просьбу… Но узнав, против кого именно их хотят призвать, они охотно согласились. Дополнительной же платой послужат все те, кого сумеют убить или пленить явившиеся на наш зов союзники. Вполне справедливый разбор добычи, как по мне.
— А уж с учетом того, что речь не просто о Темных Богах, а о демонах, то это удивительно щедрое предложение, — заметил один из присутствующих. — Подозрительно щедрое, я бы сказал. Учитывая личность наших союзников, не могу не поинтересоваться — нет ли риска, что нас предадут? Есть ли какие-либо гарантии со стороны божеств и демонов, помимо уговора, скрепленного этим артефактом? А то одна лишь их личная неприязнь, знаете ли, ещё ничего не значит. Подобные существа такие мелочи, как тысячелетняя вражда и давние обиды легко могут позабыть выгоды ради… А уж учитывая, что в Империи поклонение Темным Богам и жертвопреношения в их честь строго запрещены, так им сам бог велел попробовать схалтурить. О мастерстве же этих сущностей в поиске и использовании лазеек в договорах и магических клятвах даже не легенды — мифы ходят! Причем вполне обоснованно…
На этот раз говорившего я знал. Алиев Тимур, Архимаг родом с северного Кавказа, обладатель редкой специальности — боевой артефактор. Чародей, полагающийся на лично созданные магические предметы, сам по себе, без своих игрушек считающийся довольно слабым бойцом… Но вот только артефакты, созданные для самого себя, персонами его калибра отнять почти невозможно. Как и заблокировать, перехватить контроль и так далее — ибо самые важные банально вживлены в организм чародея. Таким, как он, даже зелья антимагии не страшны — всё равно по большому счету они полагаются не на собственную силу, а на свои творения. Связь с которыми хотя бы временно заблокировать куда сложнее, чем прикончить их хозяина. Неудивительно, что вопрос задал именно он — будучи опытным артефактором, он наверняка сразу понял, что именно за магический предмет перед нами…
— Справедливое замечание, — кивнул Старик. — Что ж, отвечу…
— Позволь мне, — подал голос молчавший до того Смелов.
Добрынин кивнул и отступил чуть назад, давая выйти Главе Великого Рода. И пока тот отвечал, спрятал артефакт обратно в шкатулку. Стоило крышке захлопнуться, как агрессивная, давящая аура мгновенно исчезла, отчего даже дышать, казалось, стало легче.
— Гарантией исполнения договора со стороны наших временных союзников, помимо прочего, служит ещё и то обстоятельство, что мы пообещали отдать сей предмет представителям Инферно в том случае, если они не откликнуться на зов. Вы, Тимур Магомедович, являетесь опытнейшим артефактором, так скажите сами — насколько подобное развитие событий может усложнить жизнь нашим не слишком надежным союзникам?
— Артефакт, служащий символом и вместилищем договора подобного уровня в руках враждебно настроенных высших сущностей… Это действительно для них страшнее, нежели даже ответить на зов и проиграть битву, — признал чародей. — В случае поражения сильнейшие из них в любом случае сумеют восстановиться позже, в родных измерениях. А вот если инферналы получат предмет… Да, согласен — гарантии железные.
— А какие именно сущности должны откликнуться на наш зов? — задала вопрос стоящая рядом с нами Ярослава.
— Вот этого мы пока предпочтем не открывать, — покачал головой Смелов. — Знание самого факта призыва темных врагу практически ничего не даст, но вот подробности как раз могут дать Цинь преимущество. Лично я доверяю каждому из вас, дамы и господа, как, собственно, и оба моих товарища… Но несмотря на это о некоторых вещах лучше всё же промолчать — просто на всякий случай.
— Что ж, на этом собрание окончено, — объявил генерал-аншеф. — До начала операции осталась неделя — подготовьтесь как следует, в соответствии с порученными вам задачами.
Народ потянулся к выходу, бурно обсуждая услышанное. Не в слух, разумеется — лишь телепатически. До самого начала операции нам запрещено разглашать то, что мы узнали здесь — наоборот велено говорить, что готовимся активно оборонятся. О наступлении войскам будет объявлено лишь за двое суток до его начала — дабы минимизировать риск утечки информации. За двое суток до начала по сумме предпринятых действий, от перегруппировки войск до мер подготовки к предстоящим боям, правда станет очевидна уже всем, от наших рядовых до генералов Цинь, так что и скрывать смысла особого не будет.