Что ж… Теперь я точно не могу отступить. И промолчать сейчас — тоже не могу. Пламя разгорелось, вулкан готов начать извержения — и надо дать им правильную цель, направить эту силу в правильное русло. И я это сделаю.
— Сегодня решится не только судьба двух наших губерний, — негромко заговорил я, вновь используя Мощь своей Души. — Император Мертвых нашел способ обойти свои ограничения и явиться на наши земли. Если мы не остановим Цинь сегодня, они пойдут дальше. Отберут Александровскую губернию, затем пройдутся по остальным приграничным с ними провинциям, затем дальше… Не сразу, не за один день или даже год, но через двадцать, а может и тридцать, эта тварь пожрет нашу Империю. Сегодня, братья и сестры, мы бьемся не за себя, не за Магадан или Хабаровск — сегодня мы бьемся за всю нашу огромную, многогранную, разностороннюю, населенную сотнями народов и вместившую сотни культур Россию. У нас нет выбора, даже победа или смерть — недостаточно!
Я помолчал, закрыв глаза и отдавшись чувству внимания сотен тысяч душ. Битва на некоторое время стихла — враги ещё не успели оправиться от схватки между мной и Императором, но это ненадолго. Я не подбирал слов, не пытался подобрать правильных фраз и подходящих случаю выражений — подобного я не умею. Поэтому я говорил искренне, говорил что думаю, слова мои шли от сердца — и потому их внимательно слушали. Я уже разжег огонь — теперь же пламя тысяч отдельных костров превратиться во всесокрушающий пожар!
— Я — реинкарнатор, чародей из другого мира, что погиб там и начал новую жизнь здесь. Там, в прошлом мире, я погиб, сражаясь за ту, другую Российскую Империю — и если в этой, новой жизни мне придется погибнуть за Родину вновь, то так тому и быть. Я смогу ненадолго призвать свою истинную силу, что позволит мне дать бой этой твари — но если я проиграю, он пожрет мою душу и станет куда могущественнее. Однако победить в одиночку мне не под силу — мне нужна ваша помощь. Вы должны сокрушить стоящие на нашем пути рати врага, помочь мне добраться до него — и не позволить его слугам вмешиваться в наш бой. Я не буду вам врать и успокаивать ложными надеждами — мало кто из нас увидит завтрашний рассвет. Девять из десяти, а возможно и девяносто девять из ста останутся на этом поле боя навеки. Однако одно я могу вам пообещать — как и вы, я не буду щадить себя. Я умру, сожгу душу, если потребуется — но сегодня я навеки уничтожу эту угрозу. Нам нужна победа, одна на всех! И за ценой мы не постоим! С нами Бог, так кто же против нас, братья и сёстры! Вы со мной?
Я устало открыл глаза, ощущая, как десятки, сотни тысяч душ молчаливо, без слов дают мне свой ответ. Православные, мусульмане, язычники, буддисты, иудеи — каких только душ здесь не было! Велика, действительно велика и богата людьми матушка-Россия… И каждая из этих душ в едином порыве выражали свое согласие — и я не имел права их подвести.
— Мне нужно время, господа, — обратился я к окружившим меня чародеям, что с небывалым почтением глядели на меня. — Я намерен вернуть себе прежние силы — но в этот момент я буду уязвим. Полагаюсь на вас, судари и сударыни.
— Не беспокойтесь, — ответила одна из Старших Магистров. — Вас не потревожат, даже если нам всем придется ради этого погибнуть!
И они явно не шутили. Что ж, если я прошу довериться себе и пойти на смерть этих людей, то как я могу не довериться им? Поэтому, кивнув, я сел прямо на землю и, протянув руку, призвал данный мне нолдийцами артефакт. Идеальный каменный куб с выгравированными символами на гладких поверхностях серого камня упал мне в ладонь из маленького подпространственного кармана, в который я его поместил, провозившись для этого несколько часов. Всё же Пространство я знал постольку-поскольку, мастером меня в этом не назовешь… Но как и любой Великий Маг, даже в тех магических дисциплинах, которые не были для меня основными, я был твердым середнячком. На три с плюсом, если мерить по пятибалльной шкале. Правда, все эти дополнительные магические навыки из памяти приходилось выуживать чуть ли не насильно…
Поднеся артефакт к себе и сняв латные перчатки, я зажал его двумя ладонями напротив того места, где под доспехами находилось моё солнечное сплетение. Сделав резкий вдох-выдох, я отпустил куб чуть разведя ладони в стороны. С них медленно капали вниз густые, тягучие капли крови — острые грани творения нолдийской магии, Куба Былого Величия, рассекли мою кожу и жадно впитали в себя мою кровь. Не успели упасть на землю первые капли моей крови, как Куб потянул их к себе — теперь моя кровь прямо из открытых ран на ладонях тоненькими ручейками потекла к артефакту.
Я не знаю, сколько прошло времени — оно не то, что остановило свой ход или ускорилось, нет, всё было куда сложнее. Я просто перестал ощущать эту ключевую константу мироздания, оно словно бы исчезло для меня. Остались только я, все ускоряющий свое вращение куб и тончайшие, тоньше волоса ручейки моей крови, поглощаемые им. Артефакт гудел, настраиваясь на меня, изучая, что я такое, на что способен и какие силы он может мне дать.
Что ж, теперь понятно, почему нолдийцы предоставили мне такое сокровище. Когда я верну его им, наши иномировые союзники смогут просмотреть данные в артефакты и оценить мои возможности. Это не даст им знания о моих сильных и слабых сторон, но даже понимание приблизительных границ моей силы — уже немало. Предусмотрительные ребята, желающие понять, чего от меня можно ждать в случае конфликта… Не могу их за это винить — их положение шатко и неустойчиво в этом мире, и им волей неволей приходится быть предусмотрительными. Что ж, смотрите… По моим прикидкам я примерно на одном уровни с их легендарными шестирогими. Так что после увиденного у них прибавится ко мне почтения. Если, конечно, мы переживем сегодняшний день.
Чем дольше работал Куб, тем больше я понимал его границы и возможности. И к моему удивлению, его возможности оказались куда выше, чем я предположил. Я мог бы призвать и все сто процентов своей силы, причем на часа четыре. Всё зависело от того, насколько хорошо пройдет настройка Куба на меня — очевидно, нолдийцы считали, что мне удастся лишь базовая активация. К моему счастью, они ошибались в своих расчетах — второй, скрытый слой заложенных в предмет чар тоже был мне под силу. И я с ним соприкоснулся.
Когда я открыл глаза, я был уже не Архимагом Аристархом Николаевичем. Я был собой — Пеплом, могучим и беспощадным к врагам Великим Магом. И как только я сотворю первое заклятие выше уровня Архимага, пойдет отсчет оставшегося мне времени использования полной мощи, а потому мне придется ждать момента, когда появится возможность сделать свой ход. Моя цель не изменилась — я должен убить троицу демонов Инферно, которых я сейчас ощущал где-то впереди, и Императора Мертвых.
Первым, кого я увидел, была пара нолдийцев. Заметив, что я пришел в себя, Ройдо Ургат с настоящим, глубоким почтением склонился передо мной, встав на одно колено. Мы, маги, особенно высоких рангов, все уважаем силу, и рогатый иномирец ощущал как никто, насколько я сейчас силен.
А вот Илнэс ограничилась наклоном головы. И сейчас, глядя на неё новым взглядом, я признавал — она не обязана выражать мне почтение так, как Ройдо. Ибо она равная мне — используй она сейчас Куб, и я не берусь предсказать исход нашей схватки. Реинкарнатор народа нолдийцев и главный козырь этой расы, у которой в подпространстве ощущался ещё один Куб — в час острейшей, безвыходной нужды она использует его, дабы защитить свой народ. Сейчас я куда глубже чувствовал мир и людей, ко мне вернулась вся полнота чувств и восприятия Великого Мага — и я ясно, как день, ощущал железную решимость защищать свой народ, что была стальным стержнем самой личности этой женщины.
Нам, бессмертным существам, нужна как воздух некая Цель. Некий долг, мечта или ещё что-то подобное, то, ради чего мы будем готовы жить, плывя через десятки веков и сами тысячелетия, глядя, как старятся и умирают близкие и друзья, как река времени уносит жизни наших детей, внуков, правнуков, как меняются эпохи — живущие долго куда хуже поддаются переменам, всего отстают от современности… И это не может не угнетать, не может не приводить к мысли о том, что жизнь потеряла всякий вкус и ценность… А это уже порождает желание уйти в Вечность, отринуть прожитое, пройти через пламя перерождения и сбросить этот груз. И лишь Долг, Мечта или что-то иное, что подобно стальному стержню скрепляет решимость, способно не дать угаснуть бессмертным.
И в основе её личности лежал Долг. Она намеревалась сохранить остатки своего народа и дать им возможность жить и процветать дальше — и я невольно проникся к ней уважением. Ведь в моей душе горел тот же огонь…
— Встань, Ройдо, — повелел я, поднявшись на ноги. Слегка склонив голову, как перед равной, я бросил в руки Илнэс Куб. — Благодарю вас за помощь.
— Вы оказались намного сильнее, чем мы думали, — признался поднявшийся на ноги Ройдо. — Мы даже предположить не могли, что вам потребуется активация Ядра Куба!
— Оставим эти разговоры на потом, — поморщился я. — Какова обстановка? Как долго я пробыл в бессознательности?
Вокруг были не только нолдийцы. Андрей, Петр, ещё несколько смутно знакомых по заседаниям в штабе Архимагов, около сотни Старших Магистров, более тысячи магов более низких рангов… А все пространство вокруг было усеяно следами бушевавшей здесь схватки. Глубокие кратеры, от которых до сих пор шел нестерпимый жар, раскиданные тут и там лужи магмы, горящая странным, холодным огнем, не имеющим ничего общего с пламенем в привычном нам понимании, участки промороженной на десятки метров в глубь и покрытой толстыми слоями льда — и ещё десятки различных проявлений бушевавшего здесь боя. Несколько километров земли вокруг нас превратились в настоящую магическую аномалию, в которой ещё долго будут гулять отзвуки отгремевших здесь тысяч заклятий разной силы, разных школ и направлений магии, столкнувшихся в дикой схватке. Неодаренным и магам ниже Младшего Магистра здесь в одиночку лучше не бродить ещё года два-три.