Красивая, видная чародейка из обедневшего и распавшегося дворянского Рода, она обладала уникальным талантом и внешностью, сумевшей зацепить самого Императора. Казалось, все условия для того, чтобы возродить Род и привести его на невиданную до того степень могущества и славы, были у неё в руках — будь фавориткой Императора, развивай личное могущество и умело используй положение, чтобы возвеличить свой Род…
Но девица оказалась упрямой и принципиальной и становиться игрушкой для постельных утех венценосца Всероссийского не пожелала. Что вылилось в неудовольствие Николая Третьего, гибель на дуэли её жениха и отчаянную, глупую выходку со стороны разъяренной женщины — там своей магией Пространства буквально разорвала на куски убийцу своего жениха.
Убийцу, носившего капитанские нашивки лейб-гвардии Его Императорского Величества и в момент её нападения находившегося при исполнении своих служебных обязанностей. Девушка Младший Магистр, сумевшая в схватке сдюжить с Магистром Старшим, оказалась вне закона.
Гнев Императора оказался тяжел. Род Успенских лишился дворянского положения, всех владений и привилегий, его представители лишились всех государственных постов — скандал был жуткий, по слухам. Первое десятилетие правления Николая, времена, когда многие лишились влияния, доходов, а иной раз и голов…
Чародейка, увлекающаяся магией Пространства, чудом сумела бежать. И после этого вся её жизнь превратилась в череду побегов и погонь, попыток скрыться и постоянного страха за свою жизнь.
Клятвы, принесенные не Императору лично, а самой Империи — как выдающийся гений они обучалась в Петроградской Академии Оккультных Наук, а потому вынуждена была приносить определенные клятвы на верность стране — не позволяли ей поступить самым простым и логичным образом. Пойти в услужение другому государству и предать Империю с такими клятвами было нереально — она была гением с потенциалом Мага Заклятий, и такие люди, получая образование в столичной или любой иной высшей магической академии Империи были скованы весьма могущественными клятвами. Каждая из которых обходилась Империи в огромную сумму — лишь поэтому такие клятвы не были распространены вообще на всех чародеев, обучающихся в подобных заведениях…
В общем, причин не любить Романовых в целом и Императора в частности у неё было предостаточно. Тем удивительнее был тот факт, что именно служащие на флоте представители Императорского Рода привели её ко мне в критической ситуации…
— Господа, во первых — ещё неизвестно, сколько на самом деле будет чародеев восьмого ранга на стороне противника, — вмешался я. — Возможно, их будет куда больше десятка. Шведы уже показали, что умеют неприятно удивлять… Во вторых — касательно силы принца Швеции. Просто поверьте мне на слово — мало в этом мире найдется тех, кто сможет противостоять этому человеку в бою один на один. И господин Тойво вполне может оказаться неспособен на это. Рагнар использует весьма необычную магию…
Я помолчал, думая, стоит ли продолжать развивать эту тему. С одной стороны — чем больше у наших информации о противнике и о том, что тот явный эксперт в магии Небытия и Серых Пределов, тем лучше. С другой — это тема для отдельной и большой беседы, упоминать же мельком и вскользь не хочу. Мне предстоит ещё немало подумать о полученном послании, в котором была и иная, зашифрованная часть, что открылась лишь мне. Так что потом, это потом…
— И в третьих — господин Рублев, насколько я понимаю, в армии великого князя было не только много солдат — в ней было огромное количество различной боевой техники? На ваш взгляд, много ли удалось шведам захватить машин?
— Более полутора тысяч одних только пилотируемых големов с целым парком ремонтной техники и необходимых специалистов из числа техномагов, — мрачно ответил молодой мужчина. — По предварительным оценкам врагом захвачено от шести до девяти сотен единиц пилотируемой техники. Вдобавок большая часть артиллерии с изрядными запасами снарядов, один из воздушных линкоров и пять крейсеров, запасы алхимии, оружия и артефактов… И это не считая всего того, что было в самом Выборге.
— На пилотируемых големов им ещё нужно будет найти пилотов, не говоря уж о ремонте, — мрачно заметил кто-то. — Наши куда совершеннее шведских, да они и не славились никогда наличием большого количества пользователей данного типа техники.
— Спешу вас расстроить — у них есть друзья-англичане, которые со всем этим охотно им помогут, — бросила Кристина.
— К тому же шведский принц — явно выдающийся маг Духа, так что сломить сознание Адептов, Мастеров и даже Младших Магистров для него проблема не слишком большая, — добавил я. — Не говоря уж о прочем… Эти поганые твари, говоря прямо, нагло ограбили нас самих дабы повернуть полученные трофеи против нас. Шведы итак имеют абсолютное превосходство на море, а сейчас, когда они высадят основные свои сухопутные силы в Эстляндии, нам предстоят весёлые деньки. Можно сказать смело — отныне наше положение из тяжелого превратилось в критическое.
Я зашагал обратно к своему месту в абсолютном молчании. Зашагал, улыбаясь несмотря на всё мною же сказанное — по крови бежал адреналин от предвкушения скорой схватки с равным. И более того — даже несколько превосходящим меня на данный момент врагом. Один из нас обязательно сгинет в этой войне — но второй, возможно, за счет сверхусилий и сложности предстоящей войны, шагнёт на высшую из возможных планок.
Вернется на ранг Великого Мага. Приз, за который я не против утопить в шведской крови всю Эстляндию…
Вторая глава — к утру.
Глава 2
— Так не расскажешь, откуда у тебя такие приступы верноподданических чувств и желания отстаивать «честь Рода»? — уточнил я у Ольги, облаченной сейчас в красивый и щегольский мундир с моим гербом во всю спину. — Честно сказать, неожиданное, хоть и приятное, рвение с твоей стороны.
Мы стояли на главной площади небольшого городка Плунге. Здесь стояли лагерем почти три с половиной сотни тысяч солдат — дворянские ополчения и регулярные воинские части, собранные в кулак силы, готовые выдвинуться маршем в любом направлении.
Кенигсберг был под осадой шведского флота, но то была пока скорее блокада — атаковать город без поддержки наземных войск было занятием бессмысленным, столь крупный город имело смысл штурмовать лишь при наличии готовых вести городские бои сухопутных частей.
По всей территории Эстляндии, Литвы и Латвии были десятки и сотни отрядов шведов и местной знати, примкнувших к врагам Империи в извечном своём отделиться от Российской Империи. Мелкая падаль, готовая лечь под кого угодно, лишь бы против русских…
С другой стороны, в этих краях было немало и тех, кто прекрасно понимал — Империя изрядно вкладывалась в развитие Прибалтике и своим весьма недурственным уровнем жизни этот край обязан исключительно ей. И с любыми другими правителями эти края превратятся в захудалую и нищую окраину. И это, если честно, немного даже усложнило нам задачу — будь тут подавляющее большинство населения и знати однозначно на стороне северян, мне было бы проще. Я бы просто устроил жуткую бойню, не разбираясь в мотивах и не вникая в ситуацию — действовал бы по принципу лес рубят, щепки летят. Мол, раз вы все так однозначно против нас — ну так и не удивляйтесь, что с вами обращаются хуже, чем с врагами. С предателя спрос всегда выше, чем с противника… А так — нельзя. Половина населения искренне за нас и всеми силами нам помогает, и отвечать им беспощадной резней я не собирался.
И позволять себя так вести не позволял и другим. В частности, Выхину, который командовал большей частью стоящей под городом лагерем армии. В чем и была одна из главных причин его недовольства мной и попыток поколебать мой авторитет…
Очень уж раздражал я столичного царедворца — сопляк, которому лишь двадцать второй год идет, а уже Глава Великого Рода и маг восьмого ранга, герой войны и полководец… А вдобавок, будто всего этого мало, я ещё и обладатель погон генерал-полковника — особым указом Павла Александровича я произведен в звание генерала Имперской Стражи. Что придает любым моим словам и действиям официальный вес — ведь офицеры Имперской Стражи и Армии были равнозначны в правах и обязанностях и имели право командования в обеих структурах. Вообще, конечно, вот так сразу из старшего лейтенанта, коим я закончил службу в рядах Имперской Стражи, в генералы, тем более генерал-полковники, не производят… Но по совокупности заслуг и за счет моего ранга и статуса Главы Великого Рода (кстати, последнее тоже получило документальное подтверждение) подобное исключение было допустимо.
— Странный вопрос, мой господин, — поглядела на меня вполне серьёзно прекрасная волшебница. — Несмотря на то, что у нас в прошлом были мелкие недопонимания, я часть Рода Николаевых-Шуйских. У меня было достаточно времени, чтобы подумать над своим поведением и твоими словами. И я осознаю, насколько глупа была и какую огромную честь ты мне оказал, взяв в Род и сделав Старейшиной. Я более не Инжирская, я — Николаева-Шуйская, и я готова зубами грызть врагов за наш Род и за тебя. Твоя честь — это честь всего Рода… И пусть с моим прошлым говорить о какой-либо чести может показаться глупым — я ведь бывшая шлюха… Но поверь, от этого я ценю твои дары ещё больше — я знаю цену всему, чем ныне обладаю. Лишь благодаря тебе я могу жить в высшем обществе, не пряча глаз — и за это я всегда буду верна своему Роду. Едва ли найдется ещё хоть один аристократический Род, который принял бы меня и моих девочек и мальчиков, защищал бы нас и учил, а так же не стремился использовать как расходный ресурс. Вы приняли нас как равных, дали дом, в котором нас ценят и защищают, не заставляя насильно торговать телом, и мы ценим это.
Мы стояли небольшой группой — Сергей Романов, Кристина Успенская, Темный и сама Ольга. Тёмный, кстати, вновь сменил имя… Удивил меня незадолго до нашего выступления, придя с просьбой создать ему новые официальные бумаги — Василий Семенович Николаев-Шуйский. Имя-отчество, что раньше скрывал, теперь взял настоящие, а вместе с ними — мою фамилию. У меня вообще сейчас сложился уникальный Род — почти четыре сотни человек, с которыми я в кровном родстве даже не числился. Все сильнейшие маги, от Младшего Магистра и выше, взяли мою фамилию и стали частью моего Рода. Правда, при этом все они являлись ненаследными — Род будет существовать, лишь пока есть моя кровная линия.