И они окупались, к сожалению. Тяжелый крейсер просто не мог упасть даже после встречи с двумя брандерами, однако ходовые свойства корабля оказались повреждены. Зазевавшийся Архимаг пропустил, к сожалению, момент первых атак на судно, но закрученный его Воздушным Элементалем ледяной ветер столкнул друг с другом ещё четыре подобных судёнышка, а затем фон Штауф решительно приказал:
— На абордаж! Готовьте команду!
Десять минут тяжелого боя, и начавший было терять высоту «Кройцриттер» выполнил лихой, резкий манёвр и практически свалился на палубу русскому броненосцу, вгрызающемуся в немецкий строй. Своим манёвром чародей обрекал экипаж и судно на смерть и захват… Но при удаче мог забрать с собой и тяжелое судно врага, исполнив свой долг перед Рейхом и Кайзером.
— Аве Мария! — взревел Архимаг, спрыгивая со своими людьми на железную палубу. — Деус вульт!!!
— Деус, деус! — захохотал Архимаг русских, сплетая в руке огонёк ледяного пламени. — Я вам покажу кузькину мать, падаль!
Морозов, обреченно подумал немец. Боярское отродье…
Глава 23
Гвардейские части русских бояр, сбитые в боевые подразделения по признаку принадлежности к тому или иному Роду, при своем рывке вперед понесли определенные потери. Не такие большие, как хотелось бы генералам Второго Рейха, но всё-таки сотни и сотни великолепных воинов, подготовка, обучение и экипировка каждого обошлась аристократам под сотню тысяч полновесных рублей, погибли, не добежав до противника разделяющее их расстояние…
Вот только они отдали свои жизни далеко не зря. Грудью прикрыв двигающихся позади товарищей, они погибли за них, выиграв, выгрызя им возможность для лобового столкновения — и когда гвардейцы русских добрались, наконец, до баталий врага, началась воистину кровавая жатва. Боевые маги регулярных частей и служащая там же пехота — далеко не тоже самое, что люди на аналогичных должностях в рядах вооруженных сил высшей аристократии. Разница в классе ощущалась сразу же, с первых мгновений…
Закованные в кирасы, вооруженные винтовками и прикрытые отрядами пехоты вражеские стрелки отправляли зачарованные пули настоящим дождем, но редко какой свинцовый подарок немецкого производства с парой-тройкой простеньких рун мог пробить толстый слой зачарованной стали, в которую была закована русская тяжелая пехота от макушки до пят. В тех редких случаях, когда выстрелы всё же достигали своей цели, это была скорее статистическая погрешность — локтевые сгибы и попадания в открытые части шлемов — сплошного забрала у рядовых гвардейцев не имелось, дабы оставить воинам нормальный обзор…
Однако короткие клинки первого ряда находили своих жертв куда чаще, чем европейцам того хотелось бы. В яростной, кровавой рубке тяжелая пехота русских, заранее получившая благословения жрецов и священников (каждому по вере его) Сварога, Перуна, Даждь-бога и прочих представителей языческого пантеона вкупе с христианскими молитвами особых монахов и церковников Русской Православной Церкви, собственная боярская алхимия в виде магических и физических стимуляторов вкупе с невероятными для человека физическими кондициями сказали в этот день своё слово — тяжелые баталии европейцев, выстроенные и подготовленные не для полевого сражения с сильным противником, а скорее для устрашения относительно немногочисленных защитников Кёнигсберга, начали пятиться уже через две минуты после начала рукопашной схватки…
Какой-то гвардеец, вооруженный, в отличии от большинства своих товарищей здоровенным двуручным мечом с полутораметровым, волнистым лезвием странного багрового цвета, ворвался в ряды врага, подобно берсерку. Увлекшийся битвой здоровяк покинул ряды соратников и мгновенно оказался в полукольце, но сей факт воина, казалось, совсем не смутил.
Мелькнуло в невероятно быстром ударе лезвие чудовищного меча, разрубая одного из противников поперек вместе со щитом, подставленным под удар клинком и доспехом — оружие воина явно носило немало зачарований пассивного типа. На усиление удара, дополнительное укрепление металла и ещё боги знает на что… Оружие было вполне достойно руки не самого бедного аристократа, что явно указывало — ворвавшийся в ряды немецкой пехоты воин был ветераном, сумевшим добыть клинок толи в качестве трофея в очередной междоусобице русских, либо скопить денег и выкупить у опытного артефактора сей почти шедевр…
Правильный строй с обеих сторон уже начал рушиться — вцепившиеся, как матерый волкодав в жертву русские были сильнее своих врагов в индивидуальных схватках на голову, чем и стремились пользоваться. Четверка уцелевших пехотинцев невольно дрогнула, попытавшись отойти подальше от опасного здоровяка, вот только позволять им подобного в планы гвардейца не входило. Длинным прыжком воин настиг следующего противника, прямо в воздухе умудрившись отклониться в сторону от выброшенного навстречу отчаянного выпада — и волнистое лезвие наискось рассекло чужую голову вместе со шлемом.
— Schwein! — взревел откуда-то справа злой, испуганный немец.
Волна раскалённого воздуха обратилась вытянутой, насыщенной маной огненной стрелой и ударила в русского, грозя не проплавить насквозь, так запечь в собственных доспехах вырвавшегося вперед воина. Ученик, довольно сильный, на грани перехода в следующий ранг — командир истребляемого взвода солдат Рейха не собирался ждать, когда русский перебьёт всех его воинов. За полторы секунды с начала схватки тот уже успел прикончить двоих…
Заклятье второго ранга, напитанное с перепугу маной так, что и Адепт бы не постыдился подобных чар, спалило руку со щитом воину, что прикрывал молодого лейтенанта — видимо, подобные сопутствующие потери немец считал вполне оправданными… И уже мысленно вычеркнул ещё одного врага из списка живых — гвардейцы были способны дать отпор боевой магии действуя слаженно, но один на один Ученик без труда мог прикончить подобного противника… Во всяком случае, так им объясняли инструкторы в военном училище города Мюнхен, предназначенного для небогатых аристократов. Усиливать собственных бойцов умели во всех развитых странах… Вот только эффективность везде была разная.
Огненная стрела столкнулась с голубоватым барьером, вспыхнувшим на секунду в том направлении, с которого воину грозила опасность — гвардеец, озаботившийся приобретением дорогого оружия, на защитных амулетах тоже не экономил.
Волнистый клинок запорхал подобно бабочке, сметая врагов с пути своего ринувшегося вперед владельца. Боевой маг, к своей чести, вовремя осознал опасность и, ускорившись, ушёл вправо. Одна за другой ещё несколько огненных стрел ударили вперед, вот только на этот раз барьер даже не вспыхивал перед воином — он оказался слишком быстр для неопытного мага. Удар вспыхнувшего багровым свечением меча рассёк торопливо созданную защиту лейтенанта своим первым ударом, вторым же русский отправил бедолагу на тот свет. А затем, оглянувшись, всё же отступил — вражеский Адепт, куда более опытный и сильный нежели убитый им только что Ученик, метнул первую молнию, которая исчерпала почти до дна защитный амулет воина.
Второй удар вражеского мага мог и прикончить чрезмерно храброго воина — его защитные артефакты исчерпали большую часть своих сил ещё под градом пуль, ядер и боевой магии немцев, пока он рвался вперед, через поле. Тут бы смерть и настигла отчаянного храбреца, слишком увлёкшегося схваткой, но на пути воздушных серпов немца внезапно вздыбилась, вспучилась несколькими вытянутыми, длинными гранитными глыбами по полметра шириной, принимая удар на себя.
— Назад, Гаврилов! — заорал командир гвардейцев, сотник Василий Шуйский — средних лет чародей четвёртого ранга. — Мать твою итить, полудурок дикий! Назад, я сказал!!!
Не убоявшегося мечей, пуль, ядер и боевой магии могучего двухметрового гвардейца голос командира впечатлить явно сумел, и тот, не колеблясь, выполнил приказ, рванув к своим. По всему фронту немецкая пехота была отброшена, местами даже обратилась в бегство… Правда, справедливости ради стоило отметить — конкретно немцы в массе своей не бежали. Пятились, гибли под ударами магии и мечей, под пулями присоединившимися к атаке стрелков боярских гвардий, но старались сохранить хоть какое-то подобие строя и дисциплины, однако не бежали… Зато набранные из иных народов бойцы подобной стойкостью не отличались. Чехи, итальянцы, датчане и прочие воины из числа вошедших в Священную Германскую Империю народов желанием драться до конца за своего новоявленного Кайзера — сегодня они пришли к Кёнигсбергу за лёгкой победой, и драться насмерть с яростными ордами русских дикарей, что почему-то явились защищать свои земли и даже дерзнули дать по зубам просвещенным захватчикам, в их планы не входило…
И вот эти-то улепетывающие вояки то тут, то там обнажали фланги немецких подразделений, подставляя их под удар в и без того сложной и плохо складывающейся битве. А ведь именно здесь и сейчас решалось, насколько тяжело пойдет дальнейшая битва и будут ли хоть какие-то шансы не выиграть, так хотя бы закончить её не полным разгромом могучего наступательного кулака Кайзера.
Даже не во второй, а аж в третьей линии, куда сейчас стремительно отходила и вторая, маги-геоманты стремительно возводили полевые укрепления, перестраивались в оборонительные порядки, вгрызаясь в землю и готовясь дать бой на приемлемых позициях. Отводилась и перегруппировывались артиллерия, тяжелая и лёгкая кавалерия, отряды аристократов, что по идее не уступали гвардии русских бояр… Или хотя бы могли дать серьёзный отпор.
Прогрохотал далёкий гром, заставляя дрожать тысячи знамён, вымпелов и стягов — Старшие Магистры и Архимаги сцепившихся армий начали вносить своё веское слово в это противостояние. Десятки громадных огненных болидов рассекли поле боя со стороны немецких войск устремились на гвардейцев — генералы врага вполне осознанно решили записать дерущихся сейчас с русскими бойцов в число оправданных потерь. Впрочем, логика этого безжалостного мира подобное оправдывала более чем — сильные маги удар чар стратегического калибра, способного перепахать поле боя на десятки, если не больше, километров, переживут, а рядовые солдаты и младшие чародеи… Что ж, подобного пушечного мяса в огромных количествах набрать несложно.