— Анна, тебе нужно внутрь! — решительно ухватил под локоть девушку мужчина лет тридцати, на легком доспехе старинного образца которого был знак Пожарских. — Быстрее, пока они не нача…
Его дальнейшие слова потонули в грохоте грома и треске электрических разрядов — шутки кончились, и я начал бить всерьез и насмерть, не считаясь с сопутствующим уроном. Всё же передо мной стоял чародей на целый ранг выше меня… Ах, как же мне недостаёт того могущества, что бежало по моим венам, распаляя кровь и заставляя чувствовать себя всемогущим, что вело меня в бой, безнадежный для всех, кроме меня… Могущества, что было у меня в Александровске в памятный день вражеского вторжения!
Однако если в чем я и был действительно опытен, умел и уверен — так это в своем боевом опыте. Пусть поначалу память из прошлого мира была скорее просто памятью, а не вбитыми в сознание безусловными рефлексами и инстинктами (хотя я и наивно полагал обратно) но короткое прикосновение к истинному могуществу словно бы пробудило во мне что-то от того, прошлого Пепла…
И потому мой первый серьёзный удар в этой битве был нанесен без оглядки на сопутствующий ущерб. Ещё полгода назад я бы не решился так ударить в обстоятельствах, когда есть риск задеть девушку и её спутников, находящихся за моей спиной. Но Я нынешний, взвесив все риски и опасности создавшегося положения, плевать хотел, что там случится с этими незнакомцами за моей спиной — мне нужна была победа, а Пепел идёт к победе любой ценой. Один Архимаг в размен даже на весь этот эсминец со всем экипажем — это вполне достойный и приемлемый размен. Не говоря уж о такой мелочи, как всего лишь риск четырьмя жизнями…
— Зазвучи раскатами грома, Рёв Небес! — бесстрастно бросил я, помогая себе словами-активаторами.
Я хлопнул в ладони, порождая первый звук, первую искру разрастающейся акустической атаки — площадной и проникающей, направленной на то, что бы гарантированно поразить цель. Произнося название своих чар в слух маг, если это были действительно его чары, ускорял процесс их сплетения, увеличивал допустимый объем вложенной маны и вообще — это очень помогало правильно настроится внутренне, что бы закрутить, заплести и сплавить воедино правильным образом свою магию. Многие снобы почитали подобное показателем невежественности чародея — ведь чем искуснее маг, тем меньше у него необходимости в подобных вещах… Да и толку произносить что-то в слух имелось лишь при использовании действительно сложным и могущественных (хотя бы для своего ранга) чар. Но я готов получить славу неумехи, если это даст мне хотя бы пару процентов лишней эффективности… А уж ради десяти-двенадцати, обеспеченных мне здесь и сейчас, согласен и на худшее!
Основная мощь акустического удара была, разумеется, направлена вперед и в стороны, сконцентрирована на Архимаге-шамане, но какая-то малая часть разошлась и за спину — всё же мне пока недоставало практики для использования этого заклятия без паразитных расхождений энергии… Звуковые волны, разошедшиеся в стороны, в физическом плане выделялись сероватым мерцанием. На их пути встал десяток духов, сырой силой успевшие сотворить защитную сферу. Чары столкнулись — и две силы яростно вгрызлись друг в друга.
За моей спиной раздались крики боли, едва различимые на фоне гула лопающихся, раскалывающих пространство звуковых волн — отдача моих чар всё же задела стоящих за моей спиной людей. Впрочем, не до них — я шагнул вперед, растягивая губы в злой, хищной ухмылке. Я дерусь на равных с чародеем седьмого ранга! И не просто на равных — я перехватил и удерживаю инициативу, я напираю на врага, вынуждая его уйти в защиту!
А ведь ещё не так давно столкновение с Архимагом один на один означало бы для меня верную смерть! Маг седьмого ранга для меня был бы непреодолимой преградой, верной смертью, от которой при самой большой удаче я сумел бы разве что сбежать, да и то лишь при невероятно удачном стечении обстоятельств…
Но здесь и сейчас я дрался с ним на равных — и это безо всяких дополнительных усилителей, без раскалывающих душу и сжигающих собственную плоть усилий, без великих артефактов и прочих ухищрений… Я вышел на битву вооруженный лишь своей силой и магическим мастерством, с верным Мечом Простолюдина на поясе и парой стандартных, можно сказать, зелий алхимического допинга… И после всех этих недель, которые я провел в виде изломанной, умирающей куклы — это было прекрасно. Это было лучше, чем алкоголь, чем наркотики, чем секс — ощущение собственного могущества и понимание того, что мне есть чем в себе гордиться! И я упивался этими чувствами — но головы притом не терял…
А потому когда нечто громадное, похожее на грозовое облако и распространяющее вокруг себя эманации присущие истинному контрактору шамана-Архимага, наконец проявилось, окутав сибиряка со всех сторон и до предела усилив его ауру, я был готов. Толстые жгуты молний, играючи способных прожигать сквозные дыры в листах зачарованной бронестали, защищающей эсминец, ударили мне навстречу из-под рухнувшей защиты шамана — и прежде чем всё окутала ярчайшая вспышка света, я успел увидеть тоненькие струйки крови из глаз, носа, рта и ушей шамана. Ничего критичного и даже сколь-либо серьёзного… Но первая кровь в нашей схватке осталась за мной!
— Воздвигнись, Стена Отрицания! — с безумным хохотом вскинул я левую руку, сотворяя буквально из ничего толстую каменную стену, закрывшую меня и людей позади.
Правая же наконец выхватила Меч Простолюдина, извлекая его из ножен. И вовремя — удар Архимага смёл защитные чары, несмотря на антагонизм стихий — земля в общем и камень в частности, если правильно заплести магию, хорошо держал удар воздуха в целом и молний в частности… Но не при такой разнице в силах, конечно. Однако лезвие магического оружия приняло остаточную силу вражеского удара и клинок, окутанный собственными, фиолетовыми разрядами, играючи отразил удар.
— И это всё, что ты можешь, жалкая псина⁈ — шагнул я вперед. — Ну же, не стесняйся, давай, покажи на что способен! Ты же Архимаг, старик — так покажи всех припрятанных тобой духов!
— Уж не сомневайся, имперский выродок — ты их сегодня увидишь, и это будет последнее, что ты запомнишь перед смертью! — в ярости закричал шаман. — Сумел немного задеть меня и решил, что чего-то стоишь⁈ Чудеса случаются лишь раз, щенок!
— Чудеса случаются лишь раз, щенок! — взревел явно взбешенный шаман.
Боярин Дмитрий Пожарский, рядовой член славного боярского Рода, отправившийся в эти края в том числе и как личный защитник внучки пятого Старейшины их Рода, в изумлении глядел на разворачивающуюся перед ним схватку. Небывалую, невозможную битву вооруженного одним лишь мечом юноши (именно юноши, а не молодящегося старика, в этом наметанный глаз московского гостя не мог ошибаться!) против старого и явно опытного, прошедшего немало битв шамана в ранге Архимага, увешанного различными талисманами, артефактами и защитными амулетами — из костей явно непростых чудовищ… И это не говоря уже о татуировках, обильно покрывающих чародея — светящихся и испускающих все более мощные волны силы, явно призванные помочь в бою своему обладателю… В общем, стоящий напротив их неведомого защитника шаман был достоин кресла Старейшины в любом Великом Роду — как по рангу, так и по силе. Уж в этом Дима был уверен.
А противостоял ему молодой паренек лет максимум двадцати. Паренек, от которого он ничего не ждал — выбегая на палубу за своей дурой подопечной, невовремя решившей поиграть в героиню и выбравшуюся на открытую палубу, он сперва решил, что перед ними какой-то дурак из экипажа, решивший поиграть в героя и даже принялся искать на палубе глазами обладателя ауры Старшего Магистра… А потом подумал, что от усталости и напряжения его подводит восприятие, когда оно указало на паренька как на обладателя данного ранга.
Однако факт того, что перед ним неизвестный гений чудовищной мощи ему всё же пришлось принять — когда тот одним хлопком и фразой-активатором послал вперед магический удар, пробравший даже Архимага. Их собственные защитные навыки и вовсе смело как и не было — их спасли лишь его защитные артефакты. И это при том, что им досталось лишь эхо той атаки!
И вот сейчас Дмитрий, совершенно забыв об Ане и тройке своих подчиненных, во все глаза глядел на разворачивающуюся схватку. Это были не дуэли равных аристократов, длящиеся как правило до первой крови и редко балующие зрителей участниками выше пятого ранга, не тренировочные спарринги в их собственно Роду и даже не показательные выступления лучших боевых чародеев семьи, устраиваемые для общего развития талантов семьи.
Нет, тут ощущалась явная ненависть двух встретившихся чародеев, чувствовалось истинное, чудовищное напряжение смертельной схватки — схватки, в которой нет места таким вещам как честь, благородство и прочее, битва, в которой обе стороны пойдут на всё ради победы. И обладатель редчайшего, из покон веков передающегося в семье таланта Дмитрий не собирался упускать и крупицы предстоящего зрелища.
Довольно молодой ещё маг снял подавляющий его силы амулет, рывком оборвав ремешок, на котором тот висел — и аура пикового Младшего Магистра (немалое достижение для тридцати двух лет, ставящего его на грань тех гениев, что брали четвёртый ранг до двадцати. К сожалению, лично он достиг уровня Мастера лишь в двадцать один… Но это всё равно гарантировало, что как минимум Архимагом ему точно быть) разлилась вокруг. Анна, его троюродная сестра, тоже поступила сходным образом — и двадцатилетняя девушка-Мастер, взявшая свой ранг буквально два месяца назад, тоже сосредоточилась на представшем их глазам зрелище. Настаивать на её уходе чародей перестал — в ней семейный дар был на порядок сильнее, нежели в нем, и ей ещё полезнее было наблюдать за начавшейся схваткой…
Клинок, от которого расходились волны глубокой, спокойной силы, напитался яростной мощью боевой магии своего владельца — и стремительный взмах послал с лезвия оружия перевитое жгутами молний воздушное лезвие вперед. Простейшие на взгляд любителя чары были столь кардинально усложнены, обладали таким количеством дополнений и присадок, что стоящая рядом с ним Анна удивленно вскрикнула — подобным ударом вполне можно было одним ударом прикончить не то, что Мастера… Такое не всякий Младший Магистр переживет — и эту атаку молодой парень создал не просто легко и играючи — ему хватило исчезающе краткого мига для её сотворения! Уровень запредельного, невозможного мастерства, который не факт что был доступен даже её деду-Старейшине!