Я сплюнул кровь. Провел языком по зубам. Вроде не шатаются. Но левую половину лица не чувствую и щеку изнутри порвал, да и челюсть болит. Ну всё, урод, тебе хана!
Я побежал как Суперсоник. Огромные ледяные блоки, оставшиеся от техники, помогали мне укрываться от других абилок Хуна. Я петлял между ними словно авто между флажками.
Когда вылетел на ударную дистанцию, на меня неслось огромное ядро. «Я матадор!», — молнией промелькнула мысль. Шар управляем, понятно по движению кистей противника. А это куда лучше, чем если бы он был самонаводящимся.
В такие моменты нужны стальные нервы. Это как смотреть в дуло пушки, перед тем как она выстрелит.
Ждём. Я слышал, как песок скрипит под шаром. Ждем. Трибуны затихли. Ждем. Собственное дыхание оказалось таким тяжелым. Ждем. Рывок влево, вправо! Шар вильнул, потерял в скорости. Вот теперь его можно обтанцевать. Уклон с поворотом на одной ноге!
Есть!
Ядро летит дальше, а я снова прорываюсь к корейцу. Только вот он все еще держит шар. Секунду тратит, чтобы разорвать связь с техникой, но я уже рядом. Когда парень встряхивает кистью, я пробиваю колено в голову.
Он падает и перекатывается назад. А когда вскакивает, я уже за спиной. Раз-два по почкам. Смещение. Бам по печени с левой, и тут же правой в голову. Рывок в сторону. Ледяная катана вспарывает воздух. Удар ногой в колено. Локоть в голову. И апперкотом вернуть падающего на ноги. Правый в нос. Нырок в ноги, переход за спину. Закружить, разбалансировать. Навалиться всем весом. Приземлить в песок.
Парень стал покрываться инеем. Я отпрянул. Хун поднимался. Охренеть! Он что, аватар стихии?
Ты чего удумал, засранец⁉ Эти трюки не для твоего ранга!
— Хрен тебе! — заорал я, вколачивая удары с молниеносной скоростью.
Я не заметил, когда защита слетела, но кулак ударился в очень твердое и холодное лицо. Техника не успела завершиться. Со звоном разлетелись ледяные зубы. Наверное, если бы он успел закончить, то я бы не смог нанести ему урон. Но теперь сорвал каст, и парень начал обратно приобретать нормальный цвет.
Я бросил мимолетный взгляд на вип-трибуну. Не думаю, что Кёнхи до конца понимала, о чем просила.
— Я хочу, чтобы ты избил моего брата до полусмерти, — сказала она мне. — До самой грани. Чтобы вот еще чуть-чуть и лекари не успеют. Чтобы он навсегда запомнил этот бой. Чтобы…
— Не знаю, в чем он провинился перед вами, да и не моё это дело. Решение не из легких. Вероятно, проступок серьезный. Не представляю, какой внутренней силой нужно обладать, чтобы пойти на такое во благо брата. Я помогу вам, если, конечно, смогу рассчитывать на ответную услугу.
Я влепил парню легкий апперкот. Теперь удары должны быть быстрыми, но слабыми. Мне нужно как можно меньше вибраций для мозга, но как можно больше урона на лице.
Ублюдок однозначно духовитый парень, а значит, не сдастся просто так. Главное — давать ему надежду, что вот-вот он выбросит что-нибудь смертельное. Тогда Хун будет цепляться за реальность, и как осёл пойдет за этой морковкой.
Правый прямой смял его переносицу как мачту бумажного кораблика. Легкий левый по печени, не включая в удар бедра, чтобы он прочувствовал тычок без табура, но при этом не сложился пополам. Вот теперь надо взять паузу, как будто я застоялся на ногах.
Сплошная волна холода выплеснулась из ладоней Хуна. Прошла по касательной, даже куртка инеем покрылась. А лоукик по голени не хочешь? Бам! Гримаса боли исказила лицо парня. Вокруг рта уже был кровавый ореол от стекающей из носа крови.
Пинок в колено, чтобы сильно не вертелся. Попрощайся со связкой, засранец! И тут же локоть в голову. А то что это, только нос и рот кровят. И еще один локоть уже с другой руки. О как быстро гематома под глазом выскочила.
Опять застрять в движении. Чего это он там кастует? Ледяной шарик. Хм. Да пусть даже попадет по мне. Так я его подбодрю и подольше побить смогу. Хун умудрился направить подарочек в голову, но я сократил разделявшее нас расстояние, чтобы погасить силу удара, и закрыл челюсть плечом.
Больно, но терпимо. А теперь играем дальше. Хрясь в сломанный нос. Почувствуй себя Красным Королем Рори Макдональдом. А теперь с ноги пресс проверим. Ух, вообще не держит. Чуть не вывел парня из строя. Вон как ртом воздух хватает.
А теперь легкие джебы в лицо, чтобы подразбить и хорошо взболтать всё это месиво. Не, не падай, друг. Вот я устал тебя колошматить, опустил руки на ноги. Пытаюсь отдышаться. Ну же, атакуй. Ага, хороший песик, послушный. Молодец.
Уклон от ледяных серпов, и лоукик по бедру. Пинок в другое колено. Еще на одну связку меньше. И снова я встану, как будто устал. Ты чего удумал? Сморкнуться кровью решил с гематомой? Ой дурак! Второй глаз тут же заплыл, туда попал воздух.
Потроха еще немножко поотбиваем, и можно заканчивать. Я закачал маятник как Тайсон, обстукивая корпус парня. Печень, селезенка, почки. В живот для полноты картины.
Он уже даже не дышал, а хрипел. Ладно, ты своё наказание уже получил. Я пробил чистейший удар, полностью довернув кисть и развернув стопу. Такие четкие панчи можно пробить только по груше или совсем измотанному сопернику.
Хун упал и затрясся в судорогах. Глухой нокаут. Перелом челюсти и сотряс обеспечены.
Чан Кан думал, все окончится одной атакой, но белый каким-то чудом пережил начальный спурт. Потом еще несколько раз оказывался на грани, но выживал. А затем Хун начал сдавать. Все-таки уже которая схватка подряд.
Внук не был жестоким. Он заставил себя возненавидеть противника. Может, если бы он бился с холодной головой, то и победил бы, но на эмоциях он выбрасывал слишком энергозатратные техники. И вот его начали избивать.
Сухая ладонь старика легла на глаза Сунга.
— Не смотри, мальчик мой, — дрожащим голосом проговорил старик, и внук перестал пытаться сбросить ладонь.
Избиение продолжалось долго. Слезы текли по сморщенным щекам Чона. Это он виноват! Белый не обходился так жестоко с другими противниками, значит, мстит за попытку убийства. И это его вина. Нельзя было действовать так поспешно. Старый дурак!
Чон бросил взгляд на вип-трибуну. Кёнхи стояла у самого края, мужчина встретился с ней взглядом и вздрогнул. Внучка смотрела ему в глаза. Она всё знала, и произошедшее было наказанием для него и для Хуна.
После финального удара Хун рухнул словно мертвый и начал трястись. Выглядело ужасающе. Сердце старика закололо. Свободной рукой он оперся о поручень у ограждения. Дыхание перехватило.
Чон больше всего на свете любил своих внуков, Кёнхи это знала и ударила по самому больному. Плечи старика затряслись. Если бы не Сунг, он мог бы и разрыдаться. Сердце его совсем не так черство как в молодости. Теперь старейшину на эмоции могла выбить любая мелочь. А тут…
После боя возникла большая пауза. Кёнхи подошла к племяннику и деду.
— Хуна увезли в больницу. Жить будет. Но на реабилитацию уйдет много времени.
Сунг обнял тетю.
— Ненавижу этого Ена! — чуть не плача протянул мальчик. Глаза его и так были покрасневшие от недавних слёз.
— Жизнь жестока, — сказала Кёнхи, ласково провела рукой ему по волосам и глянула на деда. Старик Чон смотрел на неё теперь совсем иначе. Не было во взгляде и тени снисхождения. Перед ним отныне стояла не внучка. Впервые он увидел перед собой главу клана Кан.
— Да, — по-стариковски покивал дед. — Кто бы мог подумать, что всё так обернется.
— Любой, кто согласился на участие в подобном, — ответила девушка. — К бою нужно готовиться тщательно. Изучать противника заранее.
— Да, — вздохнул старик Чон. — Просчитаться очень легко.
— Это станет уроком всем, — печально протянула Кёнхи.
Джи-А не знала, что сказать и как себя вести. Она внимательно следила за каждым моим жестом. Ей было интересно, как я отреагирую на содеянное. Вынужденная жестокость не стала чем-то новым. Я чувствовал, в прошлых жизнях приходилось делать вещи и похуже. В конце концов, удалось выбить благосклонность одной из пяти, в моей ситуации это критически важно.
— Семьдесят шесть лямов у нас в кармане, — улыбнулся я девушке, выводя её из задумчивости. — Можем потратить всё, либо не рисковать.
— Я бы лучше сохранила то, что есть, — помедлив, сказала Джи-а.
— Да. Наверное, ты права, но ведь коэффициент растет. Уже сотня! Похоже, все считают, что у меня сил не осталось.
— Еще бы, — ухмыльнулась помощница. — Ты же с арены чуть ли не на четвереньках выползал.
— Я слегка подыграл их ожиданиям, — подмигнул я кореянке.
— Ты лис. Не хотела бы я быть твоим врагом.
— И не надо, чаги. Такую красотку убить у меня рука не поднимется, а значит, придется посадить тебя в мою личную тюрьму. Хотя… — тут я мечтательно уставился вдаль. — Я, ты, наручники…Ау!
Девушка больно ударила меня кулаком в плечо.
— О бое думай! Аин серьезная противница. И тебе не очень подходит.
Ну да, видел я бои. Молния вообще самая непредсказуемая специализация, а уж в замкнутом пространстве арены и подавно. Пока нет понимания, как без табура противостоять бойцу третьего ранга.
Надеюсь, эта девчонка хотя бы немного испугалась. Я бы после увиденного точно заволновался. И сделал бы все, чтобы со мной не случилось того же самого. Значит, она куда сильнее будет опасаться моего выхода на ближнюю дистанцию. Надеюсь, мне удастся вынудить её потратить всю ману.
Ладно. Всё или ничего. Я оставил семьсот тысяч на больничные расходы и зарядил оставшиеся семьдесят шесть миллионов на свою победу.
Из-за суммы выигрыша перед выходом у меня даже начался небольшой мандраж. Стоило многих усилий взять себя в руки.
Так, сколько там циклов адреналинового выброса уже прошло? Три, получается. Причем, если у меня это были короткие выбросы, скорее спортивного характера, то, у противницы вряд ли столько опыта схваток и экстренных ситуаций. Она то