Многие пытались за ней повторить, но после двух школьников, угодивших в реанимацию с ожогами, всем строго настрого запретили пытаться это повторить.
Правда, сработал запрет лишь после третьего экспериментатора, что с ударом молнии прямиком улетел на небо.
— И что с Мунбёль?
— Ну у нее же идеальное единение со стихией. И она всегда чувствовала этого Безымяныша, потому что он… — Сунбок замялся, вспоминая дословно. — «Подчиняет стихию в округе. Владычит ею». А потом она сказала, что это чувство пропало. Когда Мунбель случайно сталкивалась с ним, всегда проскакивала искра, не в смысле как в дораме, когда двое стесняшек влюбленно пялятся будто два болвана. А настоящая, которая током бьется. А тут ничего. Девушка даже специально несколько раз в парня врезалась, но не почувствовала контакта. Только злой взгляд и угрозу получить по жопе на русском.
— А с чего бы она тебе это все рассказала?
— Ну-у-у, — тут младший стушевался. — Я подслушал, как она с подругой делится, а потом типа её пару раз на свидание позвал. Но уже узнал всё, что нужно, больше не буду.
— Ты… ради информации. А как же твоя драгоценная Мина?
— Это всё ради нее. Безымяныш теперь бездарен. И не сможет её защитить. Находиться в его свите теперь опасно. И мы станем первыми, кто покажет его слабость всей школе. Ты станешь первым. Ведь мне нельзя. Сам знаешь. Вызовешь его на дуэль и отделаешь при всех.
Миджун тяжело вздохнул. Как бы ни хотелось отрицать реальность, но пазл складывался. Поэтому Безымяныш угрожал ему пистолетом. Больше нечем было.
«Прости, парень. Придется тебя унизить. Лучше я, чем Сунбок. Поверь мне».
Глава 26
Вид за стеклом иллюминатора вызывал тоску, но Федька Сапрыкин все равно чувствовал воодушевление. Он впервые взял на себя что-то серьезное, и от этого словно сил в руках прибавилось, а груз ответственности не давил на плечи, а наоборот, стал крыльями за спиной.
И даже хмурые лица родовых бойцов, что ему выделили в охрану нисколько его не смущали. Наследник рода бросил взгляд на командира отряда. Отец нашел его, когда изучал местность на предмет прокладки дороги в ростовской глубинке.
Сейчас это крепкий кавказец сорока лет с крючковатым носом и жестким орлиным взглядом, тогда же был исхудавший мужчина, что брел несколько суток с тяжелым ранением и, едва дойдя до людей, свалился.
Его выходили и взяли на службу. Имени своего он так и не назвал, и ему дали прозвище Измаил, которое сократилось до короткого Изма.
За год он дослужился до командира отделения. Через пять лет стал капитаном и перешагнул на третий ранг. Ему уже и невесту подыскали, но тут Измаил впервые взял отпуск и уехал. Вернулся весь перебинтованный, но взгляд стал теплее. О своих делах он никогда не рассказывал, но все и так всё поняли.
Изма принес клятву роду и женился. Теперь он отец двух детишек.
— Какие инструкции дал глава рода? — спросил его Федька.
— Не давить. Дать дышать. Но до греха не доводить, — спокойно пояснил Измаил.
Наследник покивал каким-то своим мыслям.
— Большую часть людей в городе оставишь, как ГБР в двух точках. Я, ты и еще пара человек на твой выбор отдельно будем по делам кататься.
Командир уважительно поджал губы, не скрывая, что не ожидал дельных мыслей от такого лоботряса.
— Так и положено.
Раздался голос пилота, вещающий о заходе на посадку, Федька чуть снизил плотность доспеха. Всё-таки в Вольные Земли летели, в Полисе никогда нельзя быть ни в чем уверенным.
Этот рассадник беглых аристо прямо в центре Европы походил на большой эксперимент. Расслоение между богатыми и бедными здесь было катастрофическое. Те, кто жили на окраинах питались синтетической едой без вкуса и дрались насмерть за несколько сотен рублей. Жизнь простых людей здесь дешевле хлеба.
Полис популярный туристический маршрут для гостей благородных кровей. Здесь тебе и развлечения без надзора старших, и целая коллекция жриц любви из всех уголков мира, смертельные турниры, казино и все запретные плоды, которые только можно вообразить.
Тут имелось всё, чтобы аристократы могли себя вести кратно хуже любого простолюдина, дорвавшегося до денег, при этом ничуть не сбавляя градус презрения к обычному люду.
Федька был равнодушен к тысячам искушений, что предлагал город вожделеющему путнику. Он ехал работать. Выбивать себе право на самостоятельность.
Группа заселилась в гостиницу в центре.
— Вот документы, — протянул папку Измаил. — Встреча с клиентом вечером. Успеете изучить.
— Ага, — лениво бросил Федька. Открыл, пробежался глазами по первым двум листам, зевнул и захлопнул папку под неодобрительным взором телохранителя.
Анализ логистики у них заказал некто Лосенко Александр Александрович. Типичный паразит системы. Наворовал денег на родине и свалил за бугор, подтянув дружков, и теперь пытается тут бизнес вести.
Федька скатался на встречу с заказчиком. Покивал в нужных местах, значительно хмыкал и изображал заинтересованность. Взял какие-то документы, отдал их Измаилу и больше не заглядывал.
В конце встречи молодая девица из совета директоров напросилась составить ему компанию, показать Полис, и Федька согласился. Отпуск всё-таки, можно позволить себе немного расслабиться.
— Изма, — обратился к телохранителю парень, пока девушка ушла прихорашиваться. — Щас меня окучивать будут. Приглядывай, чтобы ничего не подсыпали.
— Понял, — спокойно кивнул безопасник.
Девушка вернулась, на вид ей было около тридцати. Молодая, черноволосая, с пышными бедрами и огромной высокой грудью. Её звали Изабелла, но она предпочитала просто Белла.
— Может, на моей поедем? — предложила она.
— Без проблем, — пожал плечами Сапрыкин младший.
Он подсел в красную «Комету», которая даже в России была редкостью.
— Хочешь порулить? — мурчащим голоском предложила девушка.
— Неа, я тебе доверяю, — он вальяжно развалился в кресле.
Они поехали в модный ресторан. Позже девушка потащила его в клуб. Там Федька делал вид, что напивается, хотя на самом деле, лишь пригубил для запаха, а остальное сливал. Изображать пьяного он умел.
Измаил следил за ними как орел за добычей, и напряженно лицо разглаживалось, лишь когда нажравшийся в драбадан танцующий наследник мимолетом бросал на него абсолютно трезвый взгляд.
После клуба Белла повезла его к себе в номер. Федя не стал сопротивляться.
После первого раза, она рассказала ему свою слезливую историю, делая акцент на том, как ей тяжело в мире сильных мужчин. После второго началось то, ради чего был затеян весь спектакль.
— Федь, я тебе любой досуг здесь организую. И еще… она дотянулась до тумбочки и передала ему конверт с деньгами. Здесь двадцать миллионов. Это всё, что у меня когда-либо было. Я продала, квартиру и машину завтра заберут. Я тебя умоляю, когда найдешь несостыковки, прикрой. Иначе, моя жизнь превратиться в руины. Деньги ничто сейчас. Если надо, я еще добуду, в долги залезу, но достану. Просто… у меня сестра несовершеннолетняя и мать больная, если я работы лишусь… — тут она всхлипнула, и Федька обнял её, убеждая, что всё будет хорошо.
Затем благодарная девушка нырнула к нему под одеяло, и парень блаженно откинулся на подушку и понял, что не зря решил поучаствовать в этой игре.
Токио впечатлял. Японочки радовали. Хотя таких милах как моя Аоки пока не попадалась, но в целом для глаз услада.
Приём нам назначили даже не близко ко дворцу, а в одном из бизнес-центров. Нас встретил большой зал, абсолютная звукоизоляция, выдрессированная охрана, всюду сглаженные углы и мягкие белые цвета.
— Господин Ен, — махнул мне рукой мужчина, провалившийся в светлое кожаное кресло. Высокий и худой со впалыми щеками, на вид лет тридцати семи. Он даже намека на поклон не сделал.
Я еле заметно обозначил кивок. Все-таки седьмая вода на киселе императору. Без своего происхождения пустышка, но гонору как у полубога. За меня отдувался Безымяныш, он поклонился как следует по всем правилам.
Мужик ничем не выдал своего неудовольствия, но было очевидно, что все подтексты он считал, и уже занес меня в черный список. Если бы не моя уникальная услуга, что я могу предоставить, может к вечеру за такое неуважение меня бы уже попытались убить.
Но я им нужен. Так что терпите зеркальное отношение. Как вы ко мне, так и я к вам.
— Господин… — сказал я.
— Меня зовут Сакурай Керо, — тут же подсказал он.
— Очень приятно познакомиться, Сакурай-сама.
Ох ты ж мать, ещё и из основной ветви императорского рода. Керо, Керо, Керо. Блин, в той памятке, дереве с именами, его не было. Видимо, все же на третьих ролях в семье. Но все равно императорский родич, что б его демоны-о́ни поимели.
— Это мой воспитанник Безымяныш.
И снова ноль реакции со стороны собеседника. Даже не старается хотя бы зачатки приличий проявить. Урод!
— Звонок от Вотанбэ Таро нас удивил, — сказал он.
Я не любил повторяться, но иногда без этого совсем никак.
— Да. Было бы невежливо не позвать вас на такое мероприятие.
— Смотрите, я выделю вам человека, — сходу Сакурай взял быка за рога. — Он будет руководить операцией, какие ресурсы имеются? Мой боец сможет вылететь уже завтра и…
Вот разошелся-то. Попутал дяденька. Я понимаю сами-то они никогда бы не сунулись. Никто ведь не хочет, чтобы их маленькое островное государство осталось только на страницах учеников истории.
— Вы меня неправильно поняли, господин Сакурай. Я не с челобитной к вам явился, — сказал я, намеренно подобрав сложный термин, чтобы остудить его напор.
Мужик подвис на несколько секунд, пытаясь осознать японскую вариацию слова.
— Мне от вас ничего не нужно. Я просто подумал оказать услугу его императорскому величеству. И всё. Хотите, можете прислать людей, но они будут подчинятся МНЕ, — надавил я голосом. — Или выделите одну единственную машину с императорскими номерами. Жест может быть чисто символическим или нет. На ваш выбор. Обата мои враги и раздавить я их могу без чьей-либо помощи.