века.
— Впечатляет. Но расскажи мне о себе, не о Восьмисотой, о Неждане.
Она пожала плечами.
— Я рада, что меня не отдали гадкому старику, как всегда, пугали в академии, — сказала собеседница и рассмеялась. — А больше пока сказать нечего. История Нежданы только начинается. Пока я лишь поняла, что вы хороший человек и знаете толк в чае.
Я смотрел на эту, казалось бы, чистую душу, но понимал, что на самом деле эта милая девчушка уже убивала просто в качестве обязательной тренировки, и еще убьет по приказу, не задумываясь.
Мы проболтали до глубокой ночи, любуясь чистым ночным небом, хотя я больше смотрел на его отражение в безумно красивых глазах Нежданы.
— Ой, вспомнила еще. У меня третий ранг стального табура.
— Очень редкая специализация.
— Да, но до уника далеко. Мне нравится думать, что дар отражает душу, — она придвинулась ко мне. — Типа я стальная, — сказала девушка, и снова стеснительно рассмеялась. — А у вас какая специализация?
— Свет.
— Ха. Похожи. Если бы не знала вас, и мне сказали, представь парня светового табурщика, я бы вас и представила.
Выпускники ЛАСА те еще эмпаты, вот и Неждана, словно на волну приемника настроилась. Она взяла меня за руки и близко-близко поднесла своё лицо к моему.
— У вас глаза такие светлые.
Я поцеловал её, и она страстно впилась в ответ. Я мягко приобнял её за талию, и осторожно завалил на плед. Дыхание девушки участилось. Её нежные чуть влажные губы разожгли во мне такое желание, что приходилось сдерживаться, дабы не разорваться на ней одежду. Я старался быть нежным.
В общем, клятву кровью мы скрепили крайне специфичным образом. Хотя, предполагаю, это классика в данном случае.
На следующий день я узнал, что меня искали люди принцессы, но невидимость на то и дана, чтобы тебя не могли найти, если ты этого не хочешь.
Заняться мне больше нечем, кроме как экскурсии проводить взбалмошной девице. Не договорилась заранее, гуляй сама. Вон, Минхе есть, пусть займется своими профессиональными обязанностями, а я спокойно людей поучу.
Уже сейчас можно было выделить нескольких ребят в каждой группе, кто с большой долей вероятности дойдет до синего пояса. Они были воплощением дисциплины. Именно это один из главных столпов успеха в любом деле, а отнюдь не талант.
На длинной дистанции дисциплинированный бездарь бьёт талантливого, но неорганизованного коллегу в восьми случаях из десяти. И я сейчас не только про единоборства.
Я не мог запомнить имя парня, оно не уступало по сложности настоящему имени Сундука, а потому просто звал его Болтун, и это прижилось.
— Зайди ко мне, — попросил я его после занятий.
Он прошел в кабинет, присвистнув, оценивая обстановку.
— Если так и дальше пойдет, у тебя огромный потенциал.
Белый пояс тебе пока рано давать, но и то только, чтобы не вызвать зависть других учеников. Так что вот прими хотя бы это.
Я подарил ему футболку с логотипом школы. Ничего лучше с бухты барахты не придумал.
— Спасибо, учитель! — поклонился он без обыкновенной дурашливости.
Парень убежал, а я накинул невидимость и пошел следом. Зайдя в раздевалку, Болтун принялся хвастаться футболкой, еще и привирал, как я его расхваливал.
Ладно. Будем воспитывать. Моя школа это не только про бои, еще и про дух.
На следующий день, я вызвал из толпы другого таланта — дочь клана Ха. Именно её мать науськивала на приеме всячески выделяться, и девчонка упахивалась, будучи самой сильной в женской группе. Её я мог поставить в пару с парнем, не боясь, что придется глаз не отрывать, дабы контролировать ход встречи.
Я торжественно вручил ей футболку и бомбер на глазах у всех. Надо было видеть лицо Болтуна.
Я посмотрел ему в глаза, и он сразу всё понял.
Эх. Тяжело тренерское искусство. Столько тонких нюансов.
Вечером Безымяныш и Йео презентовали нам свой тренажер. Мы сразу поставили его в крытом ангаре тира. У нас там потолок как в парке аттракционов у машинок. В зависимости от программы цель движется с заданной скоростью по предписанной траектории. При большем желании, можно даже укрытия поставить, и она будет проезжать от одного до другого.
Безымяныш установил мишень, облаченную в имитацию доспеха энергии. Вокруг нее была спираль с системой стопоров, предназначенная для закрепления модели стихийного щита, рядом можно было поставить большое ростовое укрытие. На плече имелась возможность установить небольшую теннисную пушку, с простенькой системой захвата, изображающую техники пятого ранга, либо учебный автомат такого же типа.
Я нацепил разгрузку полную магазинов для глока. Взял оба пистолета в руки и сказал:
— Врубай в полном обвесе.
Безымяныш включил наплечную пушку. Поставил ростовой щит, и подвесил два стихийных.
Загудела электроника, мишень пришла в движение. Я едва успел увернуться от теннисного шара и услышал, как сзади кто-то вскрикнул. Пистолеты в руках жили своей жизнью, пытаясь разрушить ростовой щит из бронестекла.
Ровно шестьдесят патронов понадобилось, чтобы он упал. Следом я начал снимать стихийные щиты. Пули вязли в странных кругах, в каждый пришлось всадить по тридцать штук. Прежде, чем они срывались с рельс и слетали.
Я принялся решетить бронекостюм цели, на который ушло еще два магазина. И всё это в движении.
В конце концов я совершил заветный выстрел и положил мишень.
— Круто! — сказал я. — Для новичков так вообще.
— Только дорого, — заметил Сан Саныч. — Но эффективно.
— Надеюсь, в школе нас тоже похвалят за этот проект, — сказал Безымяныш.
— Погоди, чего? — уставился я на него.
На рассвете я проводил Безымяныша на самолет, он улетал в Бразилию. Задание несложное, но он будет один, без знания языка в другой стране. Посмотрим, как справится.
Парень улетел, а меня ждал чертовски тяжелый день.
Знойное солнце светило в глаза. Безымяныш сразу почувствовал, это небесное тело задает тон местной жизни.
Первым делом он зашел в магазин и неброско оделся, как все. Конечно, Безымяныш все равно выделялся из-за разреза глаз. Вообще-то, после второй мировой в этом мире, как и в ряде других, японцы, поляки и немцы массово бежали в страны латинской Америки. Бразилия и тут стала домом для многих мигрантов. Поэтому загорелый на Чеджу японец, в целом, бросался в глаза куда меньше, чем мог бы. К тому же четыре шрама и видавшие много людских пороков глаза роднили его с этими грязными улицами.
Он без опаски свернул с центрального проспекта на дорогу, что вела его к сердцу города, в фавелы.
Бразильянки проходили мимо, перешептываясь, а шпана уже колола спину острыми голодными взглядами.
Японец вздохнул полной грудью. Его захлестнула легкая ностальгия. Парень без опаски смотрел на татуированных бандитов, кивая им как старым знакомым.
Прохожие, из тех, кто помудрее, быстро теряли к нему интерес, они видели в нем хищника, что вернулся с большой охоты в родные угодья. Глупцам же еще предстояло понять все на своём опыте.
Безымяныш сам удивился тому, что окликнул очередную загорелую красотку с карими глазами. Её большие ляжки и черные кудри, не дали ему даже подумать.
— Где здесь пляж? — спросил он первое что пришло в голову и одно из немногого, что он успел выучить на испанском.
Знойная красавица быстро затараторила, жестикулируя.
«Прямо», «направо», «автобус» — все что смог понять турист.
— Грациас, — без акцента произнес он в ответ. Базовые вещи гость зазубрил с идеальным выговором.
Он направился по улице. Солнце нагревало волосы.
Из битых жизнью тачек доносилась заводная музыка. Худые дети бегали веселыми стайками. На морду сама собой наплывала ухмылка. Где-то раздалась стрельба, но быстро стихла. На соседней улочке бахнул импульс техники, а следом поднялась тонка струйка дыма, но быстро оборвалась, будто её просто обрезали как ленту.
Впереди полная тетка лупила мокрым полотенцем щуплого мужика с голым торсом. Через дорогу, в тени ветхого козырька валялся пьяница. Из-за угла доносились характерные звуки ударов множества ног в чье-то тело.
Стоило бы вмешаться, если только человек этого не заслужил. Безымяныш глянул и увидел толпу подростков, запинывающих двоих матерых бандюганов. Сходу и не поймешь, кто прав. Лучше не лезть.
Уже через десять минут парень сел в старый автобус. Раздался протяжный скрежет коробки передач. Казалось, сейчас она заклинит.
В нос ударили запахи: дерьмового топлива, пота, перегара, табака, цветов и дешевых, но сладких духов и пота.
Он пристроился рядом с чернявой милашкой, отгородив её собой от компании трех парней, поглядывающих на девушку с характерным блеском в глазах.
На конечной он выскочил из автобуса и услышал в спину тихое девичье «грациас».
— Никаких проблем, сестренка! — бросил он через плечо, и рванул во все лопатки к берегу.
Надо было поздороваться с морем. Интересно, какое оно тут.
Как только принцесса уехала, весь мой иммунитет развеялся. Минхе действовала молниеносно. Она еще ночью отдала команду фас. Проверки по надуманным поводам нагрянули в газету, на радио и телеканал, разумеется, и в ресторан. Мне прислали целую пачку штрафов, припомнив все грехи, вплоть до неправильной парковки катера и швартовки корабля.
А затем явились приставы попытавшись арестовать все моё имущество, включая остров. Причем видно было, что вообще-то эти мужики с мешками под глазами нормально ко мне относится, и начальник их, видимо, инструкции дал не лютовать, по обмолвкам понятно стало. Но главу острова они ослушаться не могут. Обязаны арестовать и земли, и всё остальное ссылаясь на пункт какой-то там части чего-то согласно уложению о негражданах. Короче муть, нашли за что зацепиться, просто за размытую формулировку. В любом суде я их раскатаю, но официально они очень долго могут это оттягивать, а у меня все процессы встанут.