Суда заорал, буквально излучая доспех энергии, я в ответ завопил еще громче, пытаясь его прорвать, и вот полотно поддалось. Лишь на долю секунды, но потом снова восстановилось, смыкаясь на руке. Но было уже поздно.
Ладонь пошла к цели. Я проплавил пластины брони, что стекали каплями, вместе с горящими кусками формы, а затем прожег плоть и ребра, глядя как кровь запекается на руках. Я схватил сердце противника и зажарил его.
Вынув руку, отпустил горло. Тело рухнуло с прожжённой дырой в груди. А я устало упал на колени.
Смахнул пот со лба. Вытер рукавом кровь, вытекающую из носа. Устало поднялся и пошел. Моего ученика обижают. Нельзя так.
— Эй старик, твою мать, — вяло бормотал я. — А ну иди сюда. Я тоже кое-чего могу.
Безымяныш ушел в глухую защиту. Не будь он таким молодым и быстрым, да в добавок полимагом, давно бы с предками знакомился.
Но под двойные атаки подстроиться непросто, а Изаму никуда не торопился, не тот возраст, только поэтому, у меня еще был воспитанник.
Я послал луч света, но вырвался он такой тонкий, что стыдно стало. Изаму недоуменно обернулся, и сразу потерял ко мне интерес. Обидно блин.
Краем глаза уловив, что я все еще иду, он небрежно взмахнул рукой. И из гор соли и осколков соткались ужасающие четырехлапые твари, то ли химеры, то ли кристаллические горгульи.
Они ринулись во все стороны, не только ко мне.
Я выхватил глок. Выстрел, второй… пятый. Соль осыпалась с тела, но твари было плевать. Она неслась на меня. Распласталась в прыжке, и тут справа мелькнул силуэт. Петька Долматов толкнул меня плечом, одновременно разрубая тварь табурной саблей.
Понадобилось три удара, чтобы развалить гадину. Казак бросил мне настоящую саблю, я благодарно кивнул, окутывая её табуром, а в руках парня возникло еще две таких же, сияющих его задорной энергией.
Мы встали спиной к спине, крутясь и матерясь, ахая и рыча, вертелись как два волка против стаи шакалов.
Я принял на клинок выпад зубов кристаллической твари, вложился корпусом, откинув её и тут же ткнул в пасть, заставляя рассыпаться. Отскочил назад, от выпада новой, спиной уперевшись в Петькину спину. Разворот, и вот уже я разрубил лапу другой гадины, пнул по морде, и тут же получил по клинку. Мелкий монстр встал на задние лапы, наваливаясь на меня всем весом и пытаясь вцепиться в горло. Саблей не даю это сделать. Нашарил второй рукой запасной глок вставил в рот соляного монстра и выпустил всю обойму, башка крошится, и я откидываю тулово.
Оглядываемся. Вроде всё.
Обатовцы отступают.
— Никто не должен уйти. Ни одна мразь, — хриплю в эфир. — Петька давай тоже, за ними, — говорю уже спокойно ему. Он кивает. Я швыряю ему саблю.
Подбежав к японской БШБ без бойца внутри, отстёгиваю ручную турель. Чтобы выстрелить нужно зажать рычажки внутри. Отрастил на руках наросты, как рукавицы брони, и продел.
Глава клана Обата тем временем сжимает Безымяныша в гигантском соляном кулаке. Ученик трещит, переливаясь молниями, но технике Изаму плевать.
Надсадно хекнув, поднимял оружие и пустил пару пробных очередей, прицеливаясь. Примерно по траектории понял, как держать ствол и, зажав рычаги, упёрся спиной в машину, чтобы не кидала назад отдача, и начал поливать Изаму.
Старик вынужден реагировать. Не тот калибр, чтобы не заметить. От отшвырнул Безымяныша и, возведя стихийные щиты пошел на меня с лицом человека, которого муха вынудила тянуться за газетой.
Ну давай! Иди ближе. Я для тебя кое-что берег, засранец.
Я и есть песок!
В груди ёкает. На секунду меня обдал теплый ветром. Я словно оказался где-то среди инжирных деревьев и смокв. А потом из груди, как в тот раз с Павлом Богдановым, вырывается песок.
Сплошным поток. Я его не контролировал, не управлял им. Просто не смог обуздать пустыню.
Он словно символ самого времени, обращал всё в себя, стачивал валяющееся на земле орудие, амуницию, а затем и тело мертвого обатовца, соляные столбы обращал в белую пыль. Она смешивалась с золотистыми крупинками и становилась частью безумного хоровода.
Изаму окутывается в кокон. Но, и он истончается.
Старик хмурился. Его лицо, искаженное сквозь кристаллы соли, кажется карикатурным, а потом становится безумным. Он начал хохотать, но я не слышал смеха из-за шелеста песка. Соляная защита исчезла, остался лишь личный доспех.
Старик выставил руки, защита немного отошла от тела, уплотнилась, расширилась. Изаму держа доспех. Но кожа все же трескается будто обветренная, слишком сильное давление, доходит и до тела.
Я посмотрел в его глаза, и мне стало не по себе. Я увидел, как в них пришло безумие. Не знаю, что это было, но вот я чувствовал, как он угасает, его золотой ранг будто тлеет, а вдруг вспыхивает и становится бриллиантовым.
Я не понял, как такое возможно.
Моё гойле ослабевает. Танец золотых песчинок оканчивается, меня пошатывает от отката.
— Ты не знал, внучок, — проговарил старик. — Но мы можем пробудить кровь первого дайме.
Зрачок его дошел до границ радужки, и Безымяныш отшатнулся.
— Он одержим силой, — ошарашенно проговорил ученик.
А Изаму безумно захохотал.
Это семейная черта. А ведь воспитанник сейчас может испугаться, что его постигнет та же участь, и не будет действовать в полную силу!
— Тритий ранг и выше, все ко мне, — дал команду в эфир.
Источник не бесконечен. Изаму сильно потратился на защиту от моего гойле. Чтобы сейчас не произошло, его можно одолеть.
— Окружаем его! — сказал я по шебету.
Справа стали работать шагачи и бойцы с автоматами. Я прислушался к себе. Будто бы ещё могу немного пободаться.
С рук срываются звезды и влетают в защиту Изаму. Слетевший с катушек старик возводит квадратную защиту из кристаллов, но она сыпется под залпами техник.
Ко мне подключается Неждана, она словно и не запыхалась. Стальные дротики мощные. Аж со свистом влетают, будто РСЗОошные снаряды, которые забыли разорваться.
Сзади начинают лупить Сан Саныч вместе с Масловым.
С левого фланга мечет ветер и молний Безымяныш.
Изаму мечется, но не может вырваться из окружения. Все силы сосредоточил на защите.
— Давай, Джи-А! — ору в эфир.
И тут земля вздрагивает. Под стариком начинает образовываться вулкан.
Он захватывает дедка будто подземный червь с огненной пастью. Поднимается на добрые четыре этажа, разбрасывая по округе клубы дыма, в которых мелькают молнии.
Но тут происходит совсем безумие.
Вулкан раскалывается. Потоки соли льются наружу, покрывая лаву. Техника Джи-А полностью зарастает солью.
Этот уродливый кристаллический нарост высится уже этажей на семь.
— Что же ты такое? — прошептал Безымяныш, а потом вдруг схватился за грудь. — Гойле Обата, — выдохнул он.
Изаму крикнул и выгнулся, а из него вырвался родовой дар.
Глава 15
Будто дух из тела Изаму вышел. Туманная дымка вырвалась из центра груди и соткалась в четырехметровый силуэт. Старик устало рухнул на колени.
Существо спрыгнуло с высоты, и от его приземления разошлась ударная волна, раскидав нас всех, и заставив пойти трещинами соляную башню.
Я поднялся на локтях, сплевывая кровью. Покрытый кристаллами вулкан оседал и рушился. Когда пыль улеглась, получилось разглядеть призванное существо.
Это был гигант в старом кимоно нараспашку. Серая кожа. Заросшая седым волосом грудь. Клочковатая борода и макушка с проплешиной. Глаза навыкате и большой уродливый нос.
Он походил на портрет демона с японских гравюр. По крайней мере, казалось, я точно видел такую картину.
Это был дух рода. Известный в народе тип гойле, хоть и крайне редкий.
— Дух первого даймё! Даруй нам защиту! — провозгласил Изаму.
Воплощение рода безумно расхохоталось, а потом размазалось в воздухе, насквозь пройдя стихийный щит Маслова и отправив офицера в полёт. Следующей целью монстра стал Сан Саныч. Его винтовка раскатисто гремела, даймё даже сделал два шага назад, получив в грудь табурные пули, а потом исчез, стрельба резко замолкла. Дух вернулся.
Неждана неслась ко мне. Я все же смог подняться, но не спешил пускать в ход дар Благих. Кому-то может быть хуже, чем мне, и потом понадобится моя помощь.
Призрак рода сшиб девчонку. Она прокатилась по земле. Джи-А пустила в духа пару комет. Сил у нее были на исходе, потратилась на вулкан.
Гигант даже не обернулся. Неждана окуталась стальной многогограник. Дух принялся вбивать в него кулаки, сминая ребра жесткости.
Я кое-как создал световой меч и, хромая, двинулся на тварь.
Защита Нежданы держала даже лучшие техники второго ранга, но под ударами основателя рода жалобно стонала и сминалась.
Я замахнулся, но дайме не оборачиваясь перехватил мою руку, вывернул прямо сквозь доспех и швырнул меня в Джи-А.
В момент удара картинка погасла. Я с трудом открыл глаза. Сполз с Джи-А. Все тело ныло.
Дух тем временем отчаялся добраться до Нежданы, вырвал из земли многотонную защиту, с заключенной внутри девушкой и попросту выбросил прочь метров на пятьдесят.
Какой-то из шагачей выбрался, наконец, из завалов. Из плечевых гнезд ударили ракеты, с грохотом расцветая от столкновения с тварью. Дайме просто выставил руки крест на крест, а потом демонстративно отряхнул подпалины с кимоно.
Призрак снова размазался в рывке. Пулемет пилота долбил точно в него, но пули мялись и падали. Дух пробил броню шагача будто картонную, обесточивая машину, а потом, рыча как дикий пес, вскрыл кабину и разодрал пилоту грудь.
Спрыгнул, облизывая окровавленные пальцы.
Ну и тварь!
Безымяныш все это время копил энергию. И тут грянула молния. Широкий столб электричества двухметрового диаметра прошил дайме, заставив его корчится.
Но у духов нет боли, потому он лишь безумно хохотал и орал.
Техника развеялась. И прародитель ученика рухнул на колени. Вскинул голову, зарычал, вперив безумный взгляд в воспитанника.