— Ты меня не убьешь! — упрямо помотал головой Безымяныш. — Я самый сильный в роду!
— Спорно! — подал голос Изаму. Казалось, он состарился еще лет на десять за время битвы. Стало понятно, что он не может сейчас применить табур, вместе с тем находясь под абсолютной защитой духа.
— Я тоже Обата! — процедил сквозь зубы Безымяныш.
И у меня мурашки пошли по всему телу. С диким воплем ученик раскинул руки и из него вырвалось темное марево, собираясь в духа рода.
Такой же дайме, только в более опрятной одежде и меньше на метр.
Два духа уставились друг на друга и раскатисто рассмеялись, а потом резко смех оборвался, и они полетели друг на друга с безумной скоростью.
Тела столкнулись в воздухе. Большой дайме покатился по земле с дырой в груди. А маленький, только призванный и полный сил, раздавил в руках сухое, словно вяленное сердце.
Изаму схватился за грудь и попятился, испуганно бормоча:
— Ты меня не тронешь! Я тоже одержимый силой. Одержимый, как и ты! Из-за тебя! Я глава рода! Ты не прикосне…
Дайме схватил его, сжав одной рукой, и откусил башку с хрустом пережёвывая. Он откинул тело старикашки, огляделся в поисках противников. Прыгнул куда-то за груду ржавого железа, оттуда раздался вскрик. А затем дух предстал перед Безымянышем и растворился.
Ученик рухнул на землю.
— Доклад, — устало выдал я в эфир.
Народ выбирался из завалов. Тут и там вспыхивали мелкие стычки. Добивали подранков Обата.
Я похвалил себя за то, что не потратил гойле Благовестевых. Сан Саныч пребывал без сознания. Он был прибит к стене как копьем, только собственной винтовкой.
Шагач протянул руку и рывком выдернул оружие, а я тут же вложил ладони в рану и принялся вливать целительскую силу. Теперь я лучше чувствовал и мог использовать энергию экономнее.
Я лишь зарастил повреждение внутренних органов и остановил кровотечение. Остальное пусть сам.
Бросился бежать туда, где еще были парни в критическом состоянии. Влил энергию в нескольких, и понял, что вытяну еще одного. Но их было двое. Четвертого и пятого ранга.
Я молча опустился рядом с бойцом четвертого ранга. Такой суровый прагматизм этого мира.
Закончил и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Меня придержали за руку.
Из банды Безымяныша в живых осталось ровно треть. Десять человек. Фактически благодаря им у нас потери маленькие. Большие для нас, но в масштабах конфликта мизер. Два пилота и пара бойцов.
У нас много лекарей и они работают грамотно — стабилизируют раненных, не распаляя силы. Задачи продержать их до конца битвы, а там я выдерну с того света, поэтому многих удаётся спасти.
Парочка человек лишилась дара из-за потери конечностей. Но у меня есть несколько идей, что с этим сделать. Впрочем, это всё уже на Муиндо. Сейчас лишь приободрил, пообещав, вернуть в строй так или иначе.
На совете все сидели хмурые и побитые. Я, например, под капельницей.
— Сколько техники в строю? — спросил, глядя на Ксюху.
Хорошо, что её с собой не взял, как чувствовал, что там полная жопа будет.
— Три шагача. Остальное сильного ремонта требует. Что-то быстро приведем в порядок, что-то уже только на запчасти.
Настроение у всех дерьмовейшее. Не оправились еще от произошедшего.
— Можем подкрепления с острова вызвать, — сказал вдруг Маслов. Тоже сидит, лишний раз глубоко вдохнуть боится. Вся грудь забинтована. Переломы ребер и что-то с плечевыми связками.
— И зачем нам эти недоучки? — смотрю на него. — Нет. По-другому сделаем. Лекари всех быстро на ноги поставят. Самых тяжелых инструкторами на Муиндо отправим, им на замену тех, кто там командует. Ротацию небольшую осуществим. А с шагачами завтра решим. Знаю где достать, но они другой фирмы будут и без комплектующих.
— Да хоть какие-нибудь, — даже привстал Лука, но тут же поморщился. У него шина на руке и с бедром беда.
— Ладно. Отдыхайте. Завтра с теми, кто на дежурстве оставался скатаюсь. Может, разживемся шагающей техникой.
Хару, высокий и широкоплечий кореец всегда выделялся среди более щуплых соотечественников. Ему пророчили спортивную карьеру, но, проснувшийся дар утянул его совсем в другую сторону. Ныне он был Сеульским Карликом. Самым первым и главным. Сам он больше не исполнял заказы, только руководил организацией.
Вестей от группы, отправившейся в Россию, не было никаких, и это напрягало.
— Господин! — войдя, поклонился Суянг, являющий координатором. Всегда неукоснительно исполнительный, он тем не менее, вызывал в начальнике какое-то опасение. — До нас дошли странные слухи о группе Джонхёка.
— Что? Только не говорили, что они спалились? — возмутился Хару.
— Нет, господин.
— Взяли еще заказов? Решили левачить?
— Не угадали, господин.
— Обчистили банк? — уже иронично поднял бровь Хару.
— Боюсь всё куда хуже.
— Говори же!
— Они убили заказчиков. Несмотря на то, что формально им выступали Хоны, досталось всем. У Обата и Сигура убили двух наследников, у Хонов брата и сына главы. К тому же они выкрали людей.
— Что за бред? Хочешь сказать, их перекупили?
— Я не знаю, господин. Выглядит всё так. Либо они решили выйти из бизнеса. Будем внимательно следить, если Сеульский Карлик где-то всплывет.
— Или кто-то другой, — задумчиво протянул Хару. — Они могут и сменить псевдоним. Мониторь всё. Вдруг череда странных убийств пронесется где-то в Америке или в Африке. С их навыками они могут устроиться где угодно. Выход группы сильно скажется на всех процессах. Как бы не начались брожения.
— Мы сократим заказы и увеличим цену. И просто напоминаю, что я давно предлагал связать всех жуткой клятвой и кабальными контрактами.
— Придется так и поступить. Только надо подумать, как лучше это исполнить. В любом случае Джонхёку это с рук не сойдет. Я этого так не оставлю. Они заплатят за предательство.
— Рано делать такие выводы, господин. Нам все же стоит дождаться. Возможно, у них не было иного выбора. Если их поймали, и заказ стал ценой за их жизни, то понять можно. Урон репутации со временем сгладится. К тому же дезинформацию можно пустить. Да и, похоже, проигрывают те кланы. Будем надеяться, что от них и следа не останется. Тогда и некому будет претензии выставлять.
— А если они перешли на сторону этого загадочного Ена?
— Маловероятно. Странный островитянин не способен дать им больше, чем наша организация.
— Кто знает, кто знает. Война с Японцами показала, что Чеджу никогда не стоит списывать со счетов. Мы можем как-то связаться с тем человеком?
— Только если личной встречи искать. Но нельзя предсказать, как он отнесется к тем, кто пытался его убить.
— Нужен кто-то очень деликатный и сильный, способный уйти в случае чего. И при этом, чтобы это был не я… — Хару посмотрел на слугу.
— Я понял, господин. Отправлюсь сам.
Пока восстанавливался, проинспектировал дела. Позвонил Мальте, заслушал её торопливый доклад, как обычно сказал, что у нас все хорошо. Сундук отчитался, как быстро распродали все обатовские машины.
Потом Петька Долматов весь перебинтованный по самую шею поведал, как ходил на «опасную миссию». Лилия договорённости соблюдает. Её девчонки полит информацию доводят ненавязчиво и качественно. Ну и хорошо.
От рассказов казака у самого аппетит разыгрался. Одной ногой в могиле, а все туда же. Не знаю, что в ЛАС делают, но Неждана была свежа как весенний цветок. Словно и не валялась в грязи вместе со всеми нами не так давно. На теле ни одной ссадинки или царапинки. Я внимательно проверял со всех сторон.
Лишь пару раз она поморщилась, усаживаясь сверху и жалуясь на боль в натруженных мышцах.
Днем я выбрался на палубу, погреться на солнышке. Прислушался к источнику. Я исчерпал до суха все три и табур и два гойле. Каналы стонали, и даже пульсировали. Из-за этого создавалось странное чувство, будто у меня два сердца, физическое и табурное. Они не всегда работали в унисон, потому ощущения были не из приятных.
Мои люди сидели в напряжении, ожидая атаки Обата на пристань. Но, видимо, там были заняты зализыванием ран.
Наутро следующего дня дежурный Заливских вышел на связь и сообщил, что встречи со мной жаждет какой-то мужик. Представился как «Суянг переговорщик из Сеула».
В голове сразу нехорошие такие мыслишки забродили. Стоит ли вообще с ним переговариваться или убрать и делу край? Вряд ли это кто-то из имперской знати помощь мне свою предлагает. Чую, все дело в Сеульском Карлике.
Тем не менее на встречу согласился. Надо сначала выслушать.
Стол для переговоров поставили перед кораблем. Я зажег артефактную ароматическую свечу, чтобы никто нас не подслушал.
Мне поклонился кореец ростом выше среднего. Лет тридцать пять на вид. На устах дежурная улыбка, но глаза… казалось, он может убить ребенка не задумавшись, если ему это будет выгодно.
— Чем обязан? — спросил я усаживаясь.
— Господин Ен, сразу прошу меня простить. Тема разговора очень деликатная. Если вы не готовы обсуждать, лучше обозначить сразу. Я представитель Сеульского Карлика, — сказал и смотрит так оценивающе.
Я поднял на него скучающий взгляд.
— Хватило же наглости, — цыкнул я.
— Простите. Я понимаю всю щекотливость ситуации. Признаться, моё начальство настаивало на более силовом методе решения проблемы…
Я рассмеялся ему в лицо, просто накидывая пафоса, мол, вертел я вас. На самом деле все еще ощущался упадок сил, и приходилось действовать несколько более топорно. Впрочем, он меня как человека не знает, может, принять за чистую монету. На то и расчет.
— Много о себе думаете, господа. Кто бы вы ни были.
— Возможно, — не стал настаивать собеседник. Все же ему этот разговор нужен, а не мне. — Мы готовы платить за информацию и клянемся больше не брать на вас заказ.
Я не сдержался и снова засмеялся, уже искренне.