Я махнул мечом. Срезанные пулеметы рухнули на пол, но пилот не растерялся. Ударил обрубком, отбросив меня в сторону. Неждана бросила стальные колодки и заблокировала шагачу ноги и руки. Я подскочил через ступеньку и, проплавив броню, вогнал меч в грудь пилота.
Наверняка сюда уже движется тревожная группа.
— Вскройте эту машину. Тело оставьте, а шагач заберем. Обрубки тоже.
Всего обнаружилось пять японских образцов. Только вот без ТПК. Перевозить на тралах не вариант.
— База ответь Зятю.
— База на приеме.
— Быстро пятерых пилотов сюда.
— На чем? — ошалело вопросил Виктор Палыч, который сегодня координировал операцию.
— Я почем знаю⁈ — зло бросил я и отключился.
Надул щеки, раздумывая.
— Так. Зёма давай дуй к дороге. И чтобы в обе стороны даже танки вязли, понял?
— Есть!
— На жопе шерсть! Всё, две двойки прикрытия в обе стороны. Остальные, проводим инвентаризацию. Снимает машины со стопоров. Заряжаем. Открываем кабины.
Сам я пошел прорезать стену ангара, так как уходить так будет быстрее, чем огибать корпус.
Сделал дыру. Бойцы уже закидывали БК и прочий лут в машины обеспечения.
— Загрузились?
— Да.
— Всё. Смотри. — Я достал черно-белый командный планшет и показал реку на карте. — Вот сюда едите. Приватизируете какой-то транспорт у местных. Уйдем по воде. Иначе никак не выбраться нам сейчас.
— А если не будет?
— Потом решим. Плот захреначим. Че-нибудь выдумаем. Всё, доклад по прибытию.
— Понял.
Эх, как Сан Саныча не хватает.
Остальные бойцы заняли оборону. Вскоре вдали раздался стрекот лопастей.
— Зять ответь Птичке, — зазвучал по щебету голос Ксюхи.
— Зять на связи.
— Приближаемся, крылышки нам не пообломайте.
— Принял.
Очень скоро над ангаром завис вертолет с замазанным гербом. Но я и так понял, что птичка Заливских. Молодец, конечно, Маслов, быстро порешал, и долгов не насобирал, Боря ведь сам сегодня сказал, что с них услуга.
Пять пилотов высадились и рванули к машинам.
— Ц! — сразу начала возмущаться Ксюха. — Ну а это что? — долбанула она по двум обрубленным ручным манипуляторам, примотанным к спине шагача.
— Так, а что тут все на японском? — возмутился единственный русский пилот.
— Так японские машины, балда, — сказала Ксюха. — Всё прыгаем. Время в жопу клюёт! Бедолагу я поведу.
— Всё, снимаемся с позиции, — скомандовал я. — Мы дорогу пока проложим, вы за нами, — сказал я Ксюхе, ибо фиг его знает, что там за местность будет. Какая-нибудь болотина попадется или бурелом. К тому же машинки все равно быстрее, догонят нас пеших, некуда не денутся.
Я повел отряд сначала по полю, потом зарылись в зеленку, параллельно слушал, как Молотова обучает пилотов на ходу.
— Синяя большая кнопка — это питание. Жмём. У всех запустилось?
— Да, — посыпались отчеты.
— Всё. Красную не тычьте, это отруб.
— А чего вкл-выкл не сделать? — спросил кто-то.
— Поди узнай. Радуйся, что вообще кнопки. Всё, красную зажимаем. Это активация панели. Рычаги на себя. Баланс автоматом ловится. И пристегнитесь нахер! Эта дура не рассчитана на ерзанье, без переносицы останетесь только так.
— Тесно, блин.
— Ну так не под твою славянскую рожу делали! — хохотнула Ксюха. — И не под мою жопу, — тут же пожаловалась она и все заржали.
— Птичка Зятю, — послушалось на другом канале. — Вижу машины. Вы бы поторопились.
— Принял. Спасибо, — я переключил частоту. — Эй, давайте там в ритме вальса. А не то джигу-дрыгу исполнять придется. Мы уже ушли. Прикрывать некому.
— Не суетись, большой босс, — спокойно сказала Молотова. — В этом деле торопиться нельзя.
Я обернулся. Ксюхин гигант уже выходил из проёма.
— Смотрите, — продолжила она для пилотов. — Камеру лучше не трогать, потом не настроите без знания языка. Я её вообще вырубила. По стекляшке двигаюсь. Спереди иероглиф большой. Это предохранитель. Его активируйте сразу, а то потом забудете. И перед выстрелами, отдельный рычаг на большой палец идет. Там последний предохранитель.
— У-ё, нахера столько сложностей.
— Потому что. Всё. Вторую врубаем и на малом ходу. Эй, Африка, тебя куда повело?
— Не знаю. С коленным сочленением что-то.
— Тогда третью врубай. Не течет ничего?
— Нет вроде.
— Там шланг с камерой есть для диагностики на марше, спусти его.
— Нихера себе чудо!
— Ага.
— А ходкие машинки.
— Главное, чтобы броня держала.
— О наших в теплак вижу.
— Отруби его! — скомандовала Ксюха. — Мы не знаем, сколько тут чего жрет.
Снова зазвучал вызов по другой линии, и я переключился.
— Зять Обозу.
— На связи.
— Застряли в яме. Колесо пробили. Запаска есть, но…
— Нет. Время жмёт. Бросайте тачку. Перегружайте мелкие вещи. Я ящики мы шагачем зацепим. И вперёд!
— Принял.
Я наблюдал как пять машин шагают вразнобой. То вертятся, то качаются как пьяные. Всё это перемежается чьи-то смехом и Ксюхиными матерками.
Вскоре нас догнали. Но я все равно бежал впереди отряда, высматривая дорогу. Помечая бревна и норы, спрятанные в растительности.
— Зять ответь Обозу.
— Зять.
— Вышли к реке. Есть небольшая баржа. Непонятно, выдержит или нет вес. Ищем с кем пообщаться из местных.
— Намёк киньте, что насрем Сигура. Чую, тогда поддержки сыщите.
— Принял.
Когда стало ясно, что на наш след встали сигуровцы, я определил нового головного, а сам решил отстать и проредить преследователей.
Отряд настигал нас быстро. Все упакованы по самые помидоры. Понаблюдав, определи главного. Из-за маски лица не разобрать. Прислушался к ощущениям. Где-то тритий ранг.
Мне Сан Саныч свою снайперку доверил. Я улегся, дослал особый патрон с артефактной пулей. Тщательно прицелился, чтобы в броню не попасть. Задержал дыхание и в момент выстрела еще окутал пулю табурной пленкой.
Показалось, даже разглядел, как вспыхнул доспех командира. Тем не менее пуля прошила его и разворотила ему горло.
Больше стрелять не стал. Оставил снайперскую винтовку. Нырнул в невидимость и подошел к затаившейся группе. Лекарь пытался спасти глав-гада. Я извлек натуральную вязанку со взрывчаткой, аккуратно положил рядом, прикрыл листвой, и отполз подальше. Затем уже выпрямился и пошел прочь.
Громыхнуло минуты через две. За результатом не следил. Свершенного хватит, чтобы преследователи шарахались каждого куста и двигались в несколько раз медленнее.
Забрал винтовку и начал догонять своих.
— Зять Обозу.
— На приёме.
— Япошек тут терпеть не могут. Имитируем захват баржи. До завтра не заявят. А если деньги переведем, то и вовсе не сообщат. Купля-продажа типа. Но корыто старое.
— Да плевать.
— Понял. Работаем.
Я догнал группу, когда они уже забрали БК с брошенной машины.
Спустя какое-то время вышли на берег. Мужичок, что уступил нам прав средство советами помогал с погрузкой. Зашли кое-как, разломав к чертям пристань и палубу старого суденышка.
— Всё. Валим, валим. Дед, ты беги прочь. Ничего не видели, не слышали.
— Да понял я, — махнул он рукой.
Мы дали деру по реке. А когда сигуровцы вышли к берегу, догнать нас им уже не светило, как и перекрыть движение. Вскоре мы вышли в море. На открытой воде корыто с перегрузом заставило поволноваться, но все же кое-как вдоль бережка потихоньку добрались до базы. Баржа пережила швартовку, но восстановлению вряд ли подлежала.
Народ занялся погрузкой, а я только зашел и снял сапоги, когда на связь вышел Боря.
— Мы должны извиниться перед тобой, — сказал он. — Брат придет с официальным извинением.
— Да брось, — поморщился я. — Видеть его не хочу. Претензий к клану не имею. Всё, проехали. За вертушку спасибо. Выручил реально.
— Свою пора иметь.
— Да некогда всё. Хотя ты прав. Надо бы… — я задумался, замолчав.
— Я хотел отцу предложить все же операцию с Обата провести, но он сказал, что подозрительно будет, резко так вдруг согласились.
— Ну да. Теперь он прав.
— Но брат все же может попытаться кого-то провести. Возьмете их сразу, или мы сами.
— А давай, слушай. Крупное ничего сейчас не хочется. А пара лишних пленников никогда не помешает.
— Всё, тогда на связи.
Этой же ночью Заливский младший провез в газели несколько японцев. Конечно, не клановые, но, скорее всего, сигуровцы, рвались отыграться.
Мы вели их от начала и до конца. Просто скучно окружили, предложили сдаться или сдохнуть. Всех упаковали. На пристани были камеры для одаренных нарушителей, так что для разнообразия определили их туда.
С этими операциями сбил график сна. Теперь спал днем, а ночью бодрствовал.
Тренировался. Гонял табур по телу, иногда кидал техники в воду или строил планы. Сейчас вот ничем подобным не занимался. Пригласил к себе Неждану, руки уже скользили по гладкому бедру, когда вдали зазвучала стрельба.
— Дежурный, — тут же схватил я рацию. — Откуда звук?
— КПП.
Я тут же сорвался на место. Следом увязалась Неждана. К точке уже стягивалась охрана Заливских. Это мог быть отвлекающий маневр, так что все мои остались на постах, работала только местная ГБР.
Группа неизвестных оказалась отрезана в пропускном терминале для грузовиков. Они долбили с крупняка. Четырнадцать и пять миллиметров, а то и больше.
Я подскочил к старшему группы быстрого реагирования. Мы с ним уже знакомы.
— Че там, Сувалов?
— Да вот. Крыс давим, — дежурно заявил он. — Ждем пока отмашки.
Рация ожила, он заслушал команду через наушник и обернулся к бойцам.
— Так парни, Борис Федотович сказал, все равно перестраивать терминал собирались. Так что сносим нахер.
Два огненных табурщика стали кастовать взрывы, все больше разнося терминал, минут десять длилась эта вакханалия, пока мужики не выдохлись, а здание не превратилось в груду оплавленных конструкций.
Оцепление не снимали. Завалы быстро и аккуратно разобрали, извлекая несколько обгоревших тел. Одного еще держащего доспех и другого с сильными травмами. Оба в форме охраны порта.