Я мотнул головой и Неждана, сняв с пояса фляжку, влила её целиком в Миуру, чтобы он мог разговаривать.
Он благодарно кивнул и продолжил:
— Я не убил Джунов. Камчатский клан Моржовы попросили их дочь, им нужна была сильная кровь в роду, и я продал девчонку, — судя по удивленным взглядам родичей, никто не знал. — Номинально, для всех, они сыграли свадьбу, и теперь она Дасани Моржова. Но на самом деле, официально никакой свадьбы не было, они выжидают. Михаил, младший сын главы клана, уйдет в род Джун. И династия продолжит жить. Принесет вассальную клятву роду Моржовых.
Я смачно выругался и на русском, и на японском.
Дело в том, что Джуны не простой дворянский род и не какой-то там старый клан. Это королевская династия. Когда-то между Россией, Японией и Кореей был остров Тэммора. Отдельное королевство, заселенное выходцами из всех окрестных земель. Их, кстати, монголы тоже стороной не обошли, в своё время.
Однажды там родился предположительно абсолют. Естественно, такая сила развязывает руки. Мирное государство начало показывать всем зубы. Что бы из этого вышло, история умалчивает. Потому что остров ушел под воду. Просто начала постепенно тонуть, пропав вместе с абсолютом. Историки сходятся на том, что виновата сила самого этого могущественного одаренного. Спаслось не много народу. Вот и получается, что Джуны, это такие короли без королевства. Со всеми правами королевских династий. Именно поэтому они пообещали Хонам герб. Потому что могли. По этой причине Хоны, и хотели убить Джи-А, отыграться за упущенную возможность возвыситься.
— Миура, ты идиот! — закрыл я лицо руками. — Чем ты вообще думал?
Если Минхе заортачится и не даст мне герб, могу получить его от Джунов, ведь королевская кровь даёт право выдать герб кому угодно.
Вот мне и задачка на будущее, а заодно козырь в переговорах с Минхе.
Я посмотрел на Такеши, который задумчиво глядел на отца.
— Если позволишь… — продолжил Миура. — Я бы еще послужил клану.
— Бешенных собак усыпляют, а не берут на службу, — задумчиво проговорил ученик.
— Я не собака, — сказал Миура. — Хотя иногда инстинкты берут вверх.
Я посмотрел в глаза Такеши. Там не было никакой злобы или детской обиды, только холодны расчет.
Он кивком отозвал меня в сторону.
— Что думаешь? — спросил я первым.
— Мне безразлична его судьба, — сказал он. — Миура точно достоит смерти. Но… второй ранг. Лишним никогда не будет. Даже если его просто разменять как пешку.
Я кивнул.
— Никто не торопит с решением, — сказал я на всякий случай. — Лучше переспать с этой мыслью.
— Я подумаю над твоим будущим, — сказал он отцу. — Но максимум на что ты можешь рассчитывать, это повторить судьбы Акио Сигура.
— Уже лучше, чем просто казнь, — кивнул он. — Совсем иная пометка в семейном древе.
— У нас еще много дел, — сказал я. — Формальности завтра. Сегодня до утра придется поработать.
Крики на весь японский квартал стояли вполне натуральные. Но я, думаю, многие уже давно с берушами спать ложатся. Ждали этой ночи. Обычное дело в клановой войне.
Утром, как и полагается, занялись пожары, а вышедшие в парк люди увидели багровый поток реки, протекающий под мостиком у раскидистой сакуры.
Все новостные каналы вещали о ужасающей расправе в японском квартале.
Выведенные через тайный ход все Обата по крови оказались у нас на базе. Полным составом вместе с детьми и женщинами они принесли Такеши клятву крови. Смотрели на него, кстати, с благоговением. Легенда о Грозовом Драконе уже разошлась, и нашла отклик в сердцах сломанных человечков.
Он виделся им эдаким спасителем, юным героем. Миура всеми силами пытался показать свою лояльность и выражал почтение новому господину. Это окончательно убедило всех сомневающихся, если уж бешенный Миура в поклоне сгибается, то нам и подавно к земле лбом тянуться надо.
На остров мы их не повезем. Благо они сами себе пути отхода придумали с поддельными паспортами, так что как клановые беженцы отправятся вместе со слугами рода, а там, глядишь, осядут где-нибудь в Екатеринграде, и, кто его знает, может, на службу роду Сато попадут. Японцы к японцам — нормальная практика.
В этот же день прилетела Мальта с Доджоном, противники подписали капитуляцию и началась рутина сбора трофеев. Фирмы, деньги, недвига, автомобили и всё прочее. Оформляли, прикидывали, что можно оставить и продать. Все, лишнее скидывали со скидкой Пакам и Заливским, союзники наработали все-таки.
Отдельные переговоры шли с Сигура и остатками Хонов. Сильнее прочего мне нужны были техники, так что они вытрясли все архивы. Разумеется, взял со всех «клятву проигравших», о ненападении и всём таком прочем.
Весь город замер в ожидании. Уличные банды ждали, что произойдет, как и силовики. Все цепочки теневой жизни города разрушились и восстановятся ли, и в каком виде зависит только от меня.
Ржевский позвонил мне и попросил не уезжать пока из города. Да я, собственно, и не собирался пока. Судя по всему, он хотел со мной переговорить, как посредник от силовых ведомств. Несмотря на то, что не его профиль вообще-то, да и регион. А кого-то попроще, похоже, побоялись отправить, слишком уж непредсказуемый я им показался.
За следователем выслал вертушки и доставил прямиком на корабль. Только сев с ним в переговорной, пожалел, что разнес небоскреб Обата. Сейчас бы как хорошо там в кабинете Миуры устроился. Умная мысля, приходит нахер уже не нужная.
— Олег Аркадьевич, — пожал я руку.
— Арс. Ну ты и дел наворотил, — вздохнул следователь.
— А пусть не лезут! — ответил я.
— Тоже верно. Я, собственно, чего приехал, ты, наверно, уже догадался, что не по профилю. Просто не хотелось, чтобы у тебя конфликт вышел с кем-то из равностоящих, скажем так, со мной. Ты мне еще нужен.
— Да я так и подумал. Излагайте.
— Вопроса только два. Локальный и глобальный. Что в городе планируешь? И… гхм… по поводу ученика твоего.
— Сразу скажу, мне криминал не интересен. Но я так понимаю, сильные разборки в городе за освободившуюся поляну тоже нежелательны.
Ржевский кивнул.
— Я могу предложить Сигура объединиться с остатками Хонов и им отдать все наработки Обата в этой сфере, включая договоренности и рынки. А с ними уже человек от системы пусть работает.
— А согласятся?
Я пожал плечами.
— Если надавлю, у них выбора не будет. Я же все забрал. Как жить-то? Работать, что ли?
Ржевский засмеялся.
— Ну да… А по второму вопросу, — тут же посерьезнел он.
— А по второму, это вообще не ваше дело, — строго произнес я. — Давайте обозначим так. Вам я верю, думаю, что информация не уйдет. Но вот всем остальным, нет. Поэтому для начала договоримся подобным образом. Я интерес понимаю. Если будите клинья к Такеши подбивать — поссоримся. Но между нами… если вдруг… мало ли, жизнь длинная, когда-нибудь ученик захочет вернуться на историческую родину, от помощи мы не откажемся. Но это, повторюсь, между нами двумя. Ну максимум тремя.
— Я тебя понял, — тяжело вздохнул Ржевский.
— А взамен? — посмотрел я на него.
Он скривился.
— Ну да, что-то ты меня заболтал. Что ты хочешь?
— Помощь в чистке записей, — не на секунду я не задумался. — Ни одного видео не должно нигде остаться с нашими конкретными действиями.
Незачем давать пищу для ума моим будущим противникам. Пусть слухами довольствуются. А они как всегда прекрасны в своей бесстыжей полярности. Одни говорят, что я чуть ли не в одиночку всех врагов уничтожил, никого не потеряв в ходе клановой войнушки. Другие утверждают, что я каждый день сотни людей терял, заваливая противника мясом разной степени одаренности.
— И запутывание следов. Когда мои следующие враги обратятся к вам за информацией, вы им должны выдать дезу, очень красивую, подшитую, с корешком.
— П-ф-ф, — выдохнул собеседник. — Это я уже не полномочен. Звонить надо.
Он набрал номер. Пару минут о чем-то говорил, потом отключился.
— Тогда по рукам! — проговорил Ржевский, к моему неудовольствию. Продешевил я, значит. Можно было еще что-то просить. Они, видимо, решили, что вероятность обращения к ним крайне мала.
Ну-ну.
Глава 26
Император заслушивал секретаря, глядя в окно. Погода была отличная. И он наблюдал за тем, как все придворные высыпали в парк прогуливаясь по одному и группками, обсуждая без сомнения важные дела, и степенно кивая друг другу, если выдавалась оказия пересечься в лабиринте кустов, деревьев фонтанчиков и памятников.
Птиц только не хватало. Голубей отвадили с недавних пор, а с ними и все остальные пернатые стали бояться подлетать к замку.
— Сегодня расписание обычное. Все встречи во дворце, — дежурно сообщил секретарь.
Император Кивнул.
— Завтра придется съездить на открытие кадетской школы-интерната для сирот, — проговорил помощник и замер, ожидая реакции.
— Подарки какие-то будут? — спросил государь.
— Эм-м-м. Они и так на полном государственном обеспечении, ваше величество.
— Это понятно, — раздраженно буркнул Иванов. — А что у них останется? Чтобы они потом через двадцать лет могли сказать, вот, это мне император лично подарил.
— К вечеру утвердим список вариантов и представим, — сказал секретарь, видя, как лицо правителя снова разгладилось.
— Так. В пятницу официальная церемония собрания со столбовыми родами. В начале недели родится дочка у рода Вавилонских. Надо бы поздравление отправить.
— Что значит в начале недели?
— Ну так… — даже не нашелся, что ответить секретарь.
— В понедельник пусть родится.
— Понял, вашество. Сделаем.
— Дальше чего там, из интересного?
— После нового года снова переезд в Москву.
— Не люблю я это дело, — поморщился император. — Сам себе заботу выдумал.
Концепция четырех столиц оправдала себя почти сразу. Москва, Екатеринград, НовоАрхангельск и Иркутск вечно соперничают друг с другом. Только вот приходится постоянно переезжать. Но зато нет такого, что в ст