Великий князь в общей сложности погулял в Екатеринодаре три дня и лишь потом перешёл к делам. Каждый из нас уже всё просчитал и прикинул. Я не видел никакой выгоды в том, что князь должен продавать нам киноплёнку. Других покупателей пока ни в России, ни в Европе нет.
Как потом оказалось, кто-то из консультантов дал великому князю немного ошибочную информацию. Николай Константинович рассчитывал пустить на производство плёнки отходы хлопкового производства – подпушек, а не нефть. Не то чтобы это было нереально использовать, но мне казалось, не те объёмы на заводе великого князя, чтобы говорить о километрах плёнки на продажу. Он же не собирается высококачественный хлопок переводить на неё.
Князь же, в свою очередь, не видел резона брать кого-то в долю. Иначе получится, что он продаёт сам себе. Где прибыль? Я посоветовался с Артёмом о продаже лицензии. Когда озвучил цену, Николая Константиновича она не устроила. Он тоже подсчитал, сколько ему нужно выпустить продукции, чтобы она окупилась и начала приносить прибыль. Я мог бы, конечно, сказать, что года через три этот товар станет популярным до такой степени, что деньги потекут рекой, но сдержался. Договорились, что пока князь купит у нас проекторы и фильмы для демонстрации в Ташкенте.
Чтобы сгладить негативное впечатление от разговора, я переключился на тему бездымного пороха. Для его производства как раз нужен хлопок. Изобретение Менделеева уже прошло испытание. Потом я посетовал, что российское военное ведомство преклоняется перед французскими технологиями и, скорее всего, открытие Менделеева в ближайшие годы не найдёт применения в армейском деле. Пользуясь знаниями будущего, я был в курсе, что так и случится. Но князь темой заинтересовался. Пусть он был далёк от петербургских интриг, но за новостями следил. Мы от души поспорили. В результате он назвал меня прекрасным собеседником. И снова резко поменял тему разговора, вспомнив, что видел фильм с участием собак.
Подкрепившись у госпожи Губкиной, мы дружно направились к Заряну. Посидели душевно. Два заядлых собачника дорвались до общей темы. Я не обладал такими глубокими познаниями в кинологии, да и выпить столько, сколько хлебали они, не мог. В результате уехал на извозчике в дом на Екатериновской, взяв с Заряна слово, что с Николаем Константиновичем ничего не случится. Великий князь забавлялся самой ситуацией, что распивает вино с городовым. Какого-то щенка он себе всё же выпросил. Не могу сказать точно какого, я на тот момент был уже сильно пьян.
Маруська моё состояние оценила с первого взгляда и проводила в спальню, прошипев за спиной, что господин без тётушкиного пригляда совсем от рук отбился. Раньше не пил, девок распутных не водил, церковь каждое воскресенье посещал и так далее. По многим пунктам я был с ней согласен, кроме распутных девок. Но пререкаться сил не было. С трудом разделся и рухнул в кровать.
Павлину Конкордиевну я навестил утром. Маруська сказала, что ей уже лучше, только разговаривать пока не может. Зато к руке чувствительность вернулась. Катерину по какой-то причине она прогнала. Я вежливо посидел рядом, кратко пересказал новости. В первую очередь, что был в гостях у городского головы. Павлина Конкордиевна только посверкала глазами, явно сожалея, что не может прямо сейчас побежать и сообщить эту новость своим знакомым.
Кстати, нам стоило подготовиться к демонстрации фильмов в доме у головы. Поэтому я поехал в школу. Мы с Артёмом перебрали весь наш репертуар. Много демонстрировать не стоило, пусть в кинотеатр идут. В результате выбрали всё тот же «Голод», «День казачества в Екатеринодаре», «Хутор» и «Демонстрация техники в Петербурге». Из развлекательных – пару сюжетов по Чарли Чаплину. И добавили ещё три мультфильма.
Киномехаников Артём обещал подобрать, только я решил, что Чернову не помешает покрутиться в высших кругах. День прошёл в суете и заботах. Посыльного в Гранд-отель я отправил ещё с утра. Если бы князь захотел меня найти, то узнал бы, где я. На всякий случай ужинать отправился к госпоже Губкиной. Как и предполагал, встретил князя в обеденном зале.
– Голубчик, Николя, я тебя искал, – с ходу начал князь. – Только тебя дома не было.
– Больную тётушку навещал, – сообщил я, про себя прикидывая, по каким «домам» мог искать меня Николай Константинович.
– Меня твой приятель Зарян отправил к доходному дому. Ничего так у тебя девица. Опытная, чистоплотная и расторопная, – поделился князь.
Пару секунд я пытался сообразить, о ком идёт речь. Но тут мне было любезно подсказано:
– Маша, кажется. Так приняла, с такой теплотой. Всё же опытные женщины в постели хороши.
Чем дольше я слушал восхваления своей любовницы, тем выше поднимались мои брови. С князем всё понятно. Он готов «осчастливить» всё, что шевелится. Но Машка?! Нет, кажется, зря я так долго игнорировал выходки девицы. Мастерскую она уже давно не курирует, перепоручив всё Устинье, квартиру в доходном доме убирает служанка. Машка только готовит, и то, когда я появляюсь. В последнее время нечасто. А тут я ещё вспомнил, что Павлина Конкордиевна всё пыталась что-то сказать, издаваемые ею звуки напоминали «Маша», «Машка». А не с ней ли моя родственница поскандалила так, что её удар хватил?
Разбираться с этим всем безобразием я начал на следующий день. Маруська мои предположения, с кем скандалила Павлина Конкордиевна, подтвердила. Та в свою очередь активно кивала.
– Вы Марию застали в неподходящей компании? – задавал я наводящие вопросы, чтобы выяснить подробности.
По кивкам Павлины Конкордиевны и Маруськиным дополнениям получалось, что Машка в моё отсутствие приваживала парней из охраны. Да и князю в предыдущую ночь не отказала. Всё же распутными девками меня не зря упрекали.
Выяснять отношения теперь уже точно с бывшей любовницей я шёл решительный и злой. Но разве можно переспорить кубанскую женщину? Машка паковала свои вещи и громко сообщала всем, кто мог её услышать, что она едет с князем в Ташкент, а я ей не чета. Только название, что промышленник, а сам как был купцом, так и остался.
– Купец, как есть купец! – выкрикивала она, периодически выходя на лестничную площадку, чтобы было лучше слышно в мастерских на втором этаже. – Мальцы в столице дворянство получили, а тебе кукиш!
Петрова я потом попросил поменять замки и больше Марию не пускать ни в мастерскую, ни в мои апартаменты.
Что представляет собой Николай Константинович, я знал из хранящейся у нас информации. Естественно, никакую Машку он с собой брать не собирался. Даже с трудом вспомнил, кто это. Ему вполне щенка овчарки хватило. Слуги волокли за князем значительно увеличившийся багаж, а тот не мог нарадоваться на своё живое приобретение, целуя щенка в нос. Зазывал меня в гости, обещал показать всех своих собак.
Я еле пережил последние минуты прощания с ним на вокзале. В буквальном смысле готов был бежать следом по шпалам и махать платочком, радуясь, что избавился от такого гостя. Меня дела ждут. Артём рассказал, что пришло письмо от Веры. Она предлагает везти в Петербург лекарство для лечения туберкулёза. Всё равно никто не сможет повторить его технологию без глубокого исследования. Если не рассказывать о технологии, то повторить препарат долго не смогут.
– Склифосовский поможет продвинуть препарат и без длительных разрешений, – убеждал меня Артём.
– Там его все давно ждут, и даже помощь не понадобится, – заверил я.
– Вера ещё пишет, что если всё же получит антибиотик, то даже патентовать не станет. Так его точно не повторят долгое время.
– Ну да, выкрадут саму Веру или найдут на нас другие рычаги влияния, – не одобрил я идею.
– Пока и антибиотика-то нет. А там, глядишь, свою службу охраны организуем. Тебе Зарян ничего не говорил?
– Зарян только песни горланил да собак в присутствии князя нахваливал, – ответил я.
– Правильно, не нужно о делах при князе болтать, – оправдал действия городового Артём.
На самом деле они с Заряном решили организовать свою частную охранную контору. Ездим мы много. И каждый раз нам требуется сопровождение. Обычно я снимаю охранников со школы, оставляя только дедков-сторожей. Это не дело. Нужны профессиональная охрана и тот, кто проверит её надёжность.
– Поставил Заряну тридцать рублей оклад, – сообщил Артём. – На нём же ещё будет подготовка собак.
– Дело нужное, – полностью одобрил я задумку друга. – И чем быстрее займёмся, тем лучше.
– А ты давай собирайся в Петербург. Близнецы должны уже были выехать, – напомнил Артём.
Глава 36
Снова едем в столицу. По пути я озадачил братьев написанием статьи для журнала. Не всё же мне придумывать темы. Пусть напишут о клинических исследованиях изониазида. Позже я дополню материал небольшой заметкой о бактерицидных свойствах раствора марганца. Сомневаюсь, конечно, что врачи поголовно кинутся её читать, но есть шанс, что, заинтересовавшись противотуберкулёзным лекарством, прочтут и другие сведения.
В этот раз встречал меня Склифосовский с пятью мужчинами в штатском, но чувствовалась военная выправка. Противотуберкулёзное средство не просто ждали, а чуть ли не с оркестром встречали. Так-то информацию о том, что Георгий Александрович, сын Александра III, болен туберкулёзом, не доводили до широких масс, но думаю, Склифосовский в курсе. Потому такой конвой был более чем понятен. Я передал лекарства служивым людям, напомнив, что его стоимость – два рубля за грамм. Себе, вернее, Романовскому оставил граммов пятьдесят. Обещал же на исследования.
Серёги в столице не было. Он отбыл по делам в Кривой Рог. Но указания на мой счёт оставил. Николай Васильевич предлагал нам с близнецами остановиться у него, но я предпочёл привычный для меня дом. Груша там неплохо управляется со слугами. Серёга выставил требования, которым все следуют безукоризненно.
Содержанка Серёги встретила нас радушно. Сообщила, что Сергей Павлович вернётся не раньше начала ноября. Пока же мы можем полностью распоряжаться домом. С обязанностями секретаря Груша справлялась неплохо. Даже иногда отвечала на мои письма, когда Серёге было некогда писать.