Птах горделиво встряхнулся, приосанился, потом вспомнил, что только что случилось, и отведя взгляд, бормотнул:
– Ну… почти все.
Да уж… Феня есть Феня – у него своя логика.
– Ладно, разберемся, – пообещала я неопределенно, но очень грозно и повернулась к Фарну, который терпеливо ждал, когда мы с фениксом закончим выяснять отношения. – Спасибо за помощь. Но мне домой надо. Правда, надо.
Сказала и внезапно поняла: не хочу, чтобы Фарн разжимал руки и выпускал меня из таких крепких, надежных, очень нужных сейчас объятий. Совершенно не хочу. Категорически. И неожиданно для самой себя предложила:
– Мэтр Хобб – отличный целитель… Он и тебя может осмотреть. Если желаешь. Ты ведь тоже пострадал…
– Желаю. Еще как желаю. Отчаянно нуждаюсь в его помощи, и чем скорее, тем лучше. Надеюсь, твой «артефакт» вместе с моим сумеют незаметно перенести нас в Твердыню? – бодро откликнулся «пострадавший». И, нагнувшись к самому уху, тихо шепнул, щекоча губами висок: – Не думаешь же ты, что я оставлю тебя одну этой ночью? После всего, что случилось.
От легких, почти незаметных прикосновений щекам стало жарко, и я выдала первое, что пришло в голову:
– Дверь ванной заперта изнутри. К утру дворцовые слуги решат, что ты утонул.
– Не проблема. Я пошлю вестника своим людям, они все организуют… Ну, что, приглашаешь меня в гости? К целителю, разумеется. За лечением и очень важными, жизненно необходимыми советами.
И Фарн улыбнулся как-то особенно светло и открыто.
Что можно было после этого ответить? Только одно:
– Да.
И пусть все проблемы, новости, важные разговоры и споры немного подождут. Хотя бы до завтра.
Наше появление во флигеле оказалось весьма впечатляющим. Если не сказать, феерическим.
Фарн не позволил мне высвободиться – так и нес на руках от Пика Дракона через все порталы, выстроенные ящером и птицем. А на попытку возразить лишь обронил коротко и веско, что после выброса не стоит пока передвигаться самой. Пришлось поверить на слово, тем более, что феникс, похоже, был с ним полностью солидарен. Он вообще практически не отлетал от меня. Кружил, как наседка над цыпленком, заботливо заглядывал в лицо и, не переставая, причитал:
– Ань, ну, ты как? Ничего не болит? Искру ощущаешь? Горит ровно? А слабость? Слабость сильная, да? Пошевелиться можешь? Ань, ну что ты молчишь, а? Скажи что-нибудь. Я ж волнуюсь.
Сначала я только отмахивалась и отворачивалась.
Скажу, обязательно скажу – все, что думаю об этом пернатом. После того, как окончательно приду в себя, нас ждет серьезный разговор, долгий и обстоятельный.
Но птах все не успокаивался, и я не выдержала.
– Знаешь, Фень, с одной стороны, я тебя понимаю. Мы оба слабые, мне еще учиться и учиться, ты лишен половины сил, заниматься некогда – постоянно что-то происходит, время поджимает, а тут еще и каэды напали. Экстремальная ситуация требует таких же мер. Все это ясно. Но…
– Осадочек остался? – упавшим голосом закончил птиц, выудив из моей памяти очередную земную «мудрость».
– Именно. Я думала, мы друзья, а друзья друг друга не подставляют. Как тебе доверять, если ты в любой момент можешь выкинуть что-то подобное? Мы или команда, или…
– Команда. Конечно, команда. Еще какая! Самая лучшая, – захлопал крыльями феникс. – Убойная парочка. Чип и…
– Бурундуком быть отказываюсь, – сурово отрезала я. – Но, если ты, действительно, считаешь нас друзьями, хватит утаивать информацию. Расскажи все, и вместе придумаем, что делать.
– Да я бы давно… Боялся, что испугаешься. Откажешься от меня.
– Дурак ты, Фень, даром, что древний мистический зверь. Кто ж своих бросает? Тем более, в беде?
– А я что говорил? Не оставит она тебя, – согласно хмыкнул нагло подслушивающий ящер. – Ты не думай, девочка, так-то мелкий у нас вполне себе ничего. Прыткий. В каждую щель пролезет. Любую ситуацию себе на пользу обернет. Но иногда туговато соображает. Что есть, то есть.
– Ах, ты… – воинственно заклекотал птах. – Ты…
Вот так под сосредоточенное молчание Фарна, причитания Фени и насмешливые подначки Шуаррэга мы и добрались до моей комнаты, переполошив всех обитателей флигеля. А я в очередной раз порадовалась, что нас поселили далеко от остальных Фениксов – спасибо Видану за такой роскошный подарок.
– Что с ней?
Хобб едва дождался, пока Фарн осторожно положит меня на кровать, и тут же оттеснил его в сторону.
– Выброс, – наследник был предельно краток.
– Причина?
Мэтр на секунду отвлекся, посмотрел на наследника, остро, неприязненно, и я поспешила вмешаться. У них и так разногласий хватает, не стоит усугублять.
– Тренировка, учитель. Эйрэ проверял, сумею ли я защититься от простейшей атаки. Я не смогла. Разозлилась. Вспылила немного.
– Вот как? – хмыкнул Хобб.
Взглянул на Фарна снова, на этот раз внимательнее, отмечая, видимо, его бледность, усталый вид, круги под глазами. Усмехнулся каким-то своим мыслям, покачал головой, поинтересовался уже гораздо более благосклонно:
– Вытаскивал ее? Много энергии влил? Вижу, что много, еле на ногах держишься. В Источник окунались? Хорошо… Что ж, снадобье я приготовлю. Не проблема. Но вам с Эннари нужно к утру полностью восстановиться, чтобы никто ничего не заподозрил. А вот это уже не в моих силах. Так быстро я исцелить не смогу.
Исцелить… Быстро…
В памяти всплыла грозовая ночь в Блодже. Мое отравление, безумное путешествие по крышам и то, как Шуаррэг лечил меня.
Видимо, Фарн подумал о том же, потому что мы практически одновременно выдохнули:
– Шуаррэг
– Феньяр…
За два года на Краире я привыкла ко всякому, но таких насыщенных событиями суток у меня еще не было.
Церемония оглашения, ловушка перед святилищем, которой мне чудом удалось избежать, крик феникса, бал и знакомство с Джаланой, нападение на Твердыню, встреча с Фарном у него в ванной, показательный поединок и магический выброс… Совершенно безумный день. Не менее сумасшедшая ночь. И, в довершение ко всему, как вишенка на торте – мы с Кайденом в одной постели. Причем, даже не вдвоем, а вчетвером.
Сквозь неплотно задернутые шторы пробивался лунный свет, над нами приглушенно мерцал полупрозрачный купол, сотканный из целительной магии совместными усилиями ящера и феникса. Сами звери тоже находились где-то неподалеку. А мы с Фарном лежали, смотрели друг на друга и молчали. А я еще и не дышала практически. И только, когда тишина стала почти невыносимой, не выдержала.
– Теперь ты понимаешь, что это не каприз? Я, в самом деле, не могу сейчас уехать из Твердыни.
Он кивнул и не менее серьезно спросил:
– А ты понимаешь, что на вас с фениксом будут охотиться, и ты пока совершенно не способна защитить себя? Твой слабый зверь тоже. Понимаешь, что я не могу оставить все, как есть, и просто уйти?
Теперь наступила моя очередь кивать, а Фарн продолжил:
– Тогда… ты примешь от меня Слезу Дракона? Знаю, это не входило в твои планы и многое меняет, но другого выхода нет.
Слезу?
Собиралась уже задать вопрос, но в это время купол взорвался сотнями серебристых снежинок. Они засыпали нас сверкающим покрывалом, и глаза закрылись сами собой.
Сквозь дремоту я почувствовала, как меня придвигают ближе к крепкому, сильному телу, обнимают. Где-то совсем рядом рвано забилось чужое сердце, подхватывая ритм моего. По виску невесомой лаской скользнули горячие губы, и я услышала голос Фарна:
– Спи, Нари. Завтра договорим Все завтра.
И я заснула с мыслью о том, что же все-таки это такое – Слеза Дракона? И какие новые проблемы она мне сулит?
Глава 12
Утро началось традиционно – с хлопанья крыльев и настойчивого клекота Фени.
С тех пор, как я спасла из лап «страшного дракона» одного хитровыделанного воробья, оказавшегося при ближайшем рассмотрении великом мистическим зверем фениксом, моя и без того не самая простая жизнь превратилась в сплошной квест и бег с препятствиями. Как говорится, ни дня без сюрпризов. Я уже даже привыкать начала. Если однажды проснусь и выяснится, что не нужно никуда нестись и что-то срочно делать, точно не поверю.
– Ань, ну Ань, – упорно звенел над ухом неугомонный пернатый будильник. – Спишь что ли, Ань? Вставай. Нас ждут…
– Никаких дел, – пробормотала сонно, еще не вынырнув до конца из дремы. Глаза открывать совершенно не хотелось. – Ни великих, ни славных, ни тем более скорбных. Все. Лимит исчерпан, причем, надолго.
– …Фарн с Хобом ждут. Давно уже, – закончил Феня, нагло проигнорировав мои протесты.
События прошедшей ночи молниеносно пронеслись перед глазами, и я распахнула ресницы. Сна как не бывало.
– Где они?
Приподнялась, придерживая одеяло у самого подбородка, и быстро осмотрелась.
За окном таял серый рассветный сумрак, а в комнате кроме меня никого не наблюдалось, если, конечно, не считать птица, сидевшего на прикроватном столике.
– Как где? В лаборатории, естественно.
– В лаборатории? А что…
Не договорила, вспомнив, что перед сном успела передать мэтру бутылочку с напитком – тем самым, что Джалана «заботливо» приготовила для пасынка, – и торопливо соскочила с кровати.
Контрастный душ помог окончательно взбодриться, и уже через четверть часа, наскоро приведя себя в порядок, я входила в лабораторию учителя.
Мужчины о чем-то вполголоса беседовали, застыв друг напротив друга. Напряженные позы, хмурые, сосредоточенные лица, упрямая настороженность в глазах. Видимо, разговор был не из приятных. Опять спорили? Ссорились? Что они все-таки не поделили между собой?
– Эннари… – Фарн первым оказался рядом. – Как себя чувствуешь?
– Я в порядке.
– Подожди, проверю.
Хобб подошел следом, развернул меня к себе, опустил ладонь на лоб, сканируя. Кивнул удовлетворенно.