– Сэр Уилфред! – воскликнул Чад, спеша к ним вниз по ступенькам. – Леди Бэскомб! Мы вас так рано не ждали! Как прошло путешествие?
– Гладко – как по маслу, – ответил сэр Уилфред. Его гигантское телосложение, куполообразная лысая голова и кустистые густые брови придавали ему вид добродушной горы.
Его жена, милая пухленькая женщина, довольно и удовлетворенно вздохнула.
– А я уж думала, мы никогда сюда не доберемся. Мне показалось, что мы едем уже лет сто. Ну как ты, мой дорогой мальчик? – спросила она, подставляя ему щеку для поцелуев.
– Очень рад вас видеть, мэм, – ответил он, приглашая их в дом. Рави Чанд, после галантного обмена приветствиями с гостями хозяина, взял на себя хлопоты по выгрузке их слуг и багажа.
Сэра Уилфреда и его жену немедленно проводили в их комнаты, чтобы они могли смыть с себя дорожную пыль. Позже их усадили в просторной гостиной Чада и подали тонизирующие напитки и миндальный ликер для леди Бэскомб и бренди – для сэра Уилфреда.
Здесь вскоре завязался оживленный разговор, не обошедшийся и без обмена «сплетнями» – о друзьях и знакомых Чада, оставшихся в Индии, и об особах, которых сэру Уилфреду и его жене вскоре предстояло увидеть после их долгого отсутствия в Англии. Наконец сэр Уилфред решился коснуться вещей, которые давно лежали у него на душе тяжелым грузом.
– А теперь скажи мне, – спросил он своим громким голосом, – как там эти слухи, пятнающие твое имя? Ты мне вскользь обронил в письме, но я сейчас хочу знать только одно – они утихли? Я вот что тебе скажу, мой мальчик: мне на них наплевать! Я и слышать ничего такого не хочу! Пусть только попробуют подступиться ко мне эти болтуны!
Чад усмехнулся:
– Не могу вам даже выразить, как я рад и благодарен, что вы так сказали, сэр… а ситуация стала довольно безобидной – я надеюсь.
И он рассказал им о знаках дружеского расположения принца-регента на его вечернем приеме в Карлтон-хаусе.
– Регент так себя вел? – подвижные белые брови констатировали удивление. – И ты сидел рядом с ним за обедом? И он просил твоего совета, да? Должно быть, ты произвел на него неизгладимое впечатление – за время, прошедшее после твоего приезда в Англию. А ведь это было совсем недавно. Отлично, мой мальчик! – обрадовался сэр Уилфред. Губы Чада дрогнули в кривой улыбке.
– Я просто познакомил его с парочкой типов, раздобывших ему потом изящное кольцо, и еще – обронил комплимент его вкусу по части одежды.
– А-а… – многозначительно протянул сэр Уилфред, давая понять, что этим все сказано.
– Через несколько дней после того, как пошли первые слухи, я заметил его высочеству, что от меня лучше держаться подальше. Но он, напротив, был заинтригован, а когда я ему объяснил, что за этим стоит, он даже обиделся.
– М-м… Да, Принни может выказать изрядную лояльность, когда ему это ничего не стоит.
Чад немного помолчал, прежде чем ответить.
– Я знаю, сейчас стало просто хорошим тоном подшучивать над ним, и я могу допустить, что большую часть времени он ведет себя как большое избалованное дитя. Но этот маленький дружеский жест сыграл для меня важную роль, и я ему благодарен за это.
– Отлично сказано, мой мальчик! – весело рявкнул сэр Уилфред.
– Что им нужно, этим пустомелям? Как будто кто-то поверит их нелепым россказням! – вставила леди Бэскомб, которая даже немного вспылила. – Ну хватит об этом! Расскажи лучше нам, что еще у тебя произошло с тех пор, как мы не виделись.
– О-о, ничего особенного. Кроме того, – добавил он, – что я теперь помолвлен и должен жениться.
– Что?! – почти в один голос воскликнули его гости, и прошло несколько минут, прежде чем их возбужденные восклицания стали членораздельными.
– Но… на ком? – спросила наконец леди Бэскомб.
– Вы увидите ее завтра вечером – потому что дамы Рашлейк пригласили нас на обед. Они живут по соседству.
– Рашлейк? – прогудел сэр Уилфред.
– Ох, мой дорогой мальчик, – всплеснув руками, радостно заворковала леди Бэскомб. – Ты нам не рассказывал, что помирился с леди Элизабет!
Чад густо покраснел.
– Нет…
Он вдруг замолк и словно проглотил комок в горле, мешавший ему говорить.
– Нет. Это леди Чарити согласилась стать моей женой.
– А-ах! – только и смогли выговорить супруги в один голос.
– Но… Чад… – первой пришла в себя леди Бэскомб и ошеломленно спросила: – Сколько лет ребенку… ой, я имела в виду – молодой женщине? Разве она… уже выросла?.. На сколько лет она моложе леди Элизабет?
– Франсис! – предостерегающе одернул ее муж, и тут настала очередь леди Бэскомб покраснеть.
– Вы правы, леди Бэскомб, – ответил Чад с комично-удрученным вздохом. – Она мало чем отличается от ребенка, хотя ей восемнадцать. Недавно исполнилось.
Чад с улыбкой наблюдал, как почти одинаковое выражение плохо скрытого сомнения появилось на лицах его гостей.
– Признаться, – продолжил он, – я надеюсь, что эта помолвка расстроится. То, что я собираюсь рассказать, я могу рассказать только вам. Ведь вы – мои самые дорогие на свете друзья, и я не буду, конечно, морочить вам голову.
Потом он рассказал им про оказию, приключившуюся на празднике муз у Вудкроссов. Его гости терпеливо выслушали про злокозненную мышь, его джентльменство и лихое предложение жениться, чтобы спасти от летального исхода репутацию леди Чарити Рашлейк.
– Как необычно! – ахнула леди Бэскомб.
– И ты впрямь собираешься жениться на малышке? – изумленно спросил сэр Уилфред. – Да она, я думаю, настоящий сорванец!
– Нет, нет, – засмеялся в ответ Чад. – Она славная девчушка, вы сами завтра это увидите.
ГЛАВА 14
И в самом деле, следующим вечером, когда Чарити представляли сэру Уилфреду и леди Бэскомб в одной из гостиных на первом этаже дома Рашлейков, ее было не узнать. Она была просто образцом примерного поведения, сделала реверанс и даже пустилась в светские разговоры.
Глаза Чада тут же обнаружили Лайзу, как только он вошел в дом, но та избегала его взгляда. Лайза, одетая в платье небесно-голубого цвета, красиво оттенявшее ее глаза, протянула руку гостям, а минутой позже, когда в гостиную вошла леди Бернселл, представила всех своих домашних. Летиция встретила супружескую пару с особой любезностью – оказалось, что она и племянница Франсис Бэскомб учились вместе в школе.
Следующим появившимся на горизонте гостем оказался сэр Джордж Вэрбартон. Он не прошел и двух шагов, как был встречен восторженным возгласом сэра Уилфреда. Они тут же пустились в воспоминания о тех временах – много лет тому назад, – когда сэр Джордж, тогда еще вовсе не генерал, а младший офицер, проходил службу в Бихаре. И, конечно, какое-то время все разговоры были об Индии «прежних славных дней» и оба джентльмена весело судачили, словно две кумушки после долгой разлуки. Но потом хлопок входной двери возвестил о прибытии нового приглашенного.
Когда дворецкий Рашлейков проводил гостя в комнату, негодованию Чада не было предела. Его пальцы сами собой сжались в кулаки. Джайлз Дэвентри! Собственной персоной. Ну, наглости этому подонку не занимать! Он заявился в дом Рашлейков, заранее уверенный, что найдет радушный прием у тех, кто в нем живет.
«А впрочем, почему бы и нет?» – с горечью подумал Чад. – Все очень просто. Его, наверное, пригласила Лайза.
Проклятье!
Мысли Чада перекинулась на разговор с Джемом и Рави Чандом, который состоялся примерно час тому назад в его собственном кабинете. Джем, достав свою неизменную записную книжку, «порадовал» Чада еще одним отчетом о «трудах праведных» мистера Дэвентри, и картина стала уж совсем зловещей.
– Поток посетителей, навещающих его дом по ночам, возрастает, – продолжал на ту же тему Джем, с удовольствием листая страницы. – Неделю назад некий Джип Махоуни, джентльмен, никогда не отказывавшийся от денег – неважно, какую пакость ему предлагали сделать за них, – посетил мистера Дэвентри. На следующий день он уселся в экипаж вдали от Лондона с билетом на Мэклсфилдс. Через день после этого, – Джем бросил взгляд на Чада, – ваша шелковая фабрика сгорела.
В углу комнаты, у камина, зашевелилась какая-то тень, и Рави Чанд выступил из полумрака.
– Мне пришло в голову, хозяин, – мягко сказал он, – что белый свет станет еще белее без этого пачкуна Дэвентри.
Легкая улыбка приподняла уголки губ Чада.
– Не могу не согласиться с тобой, Рави Чанд. Но тем не менее, я должен тебя предостеречь – законы этой страны исключительно суровы к подобным вещам. Мне не хотелось бы уступить тебя палачу. И кроме того, – добавил он, и голос его стал жестче, – у меня есть свои виды на мистера Дэвентри.
Джем немного помедлил, прежде чем положить свою записную книжку на стол перед собой. Потом он опустился в маленькое кресло, в котором удобно откинулся, а затем, оперевшись локтями о колени, подался немного вперед и стал внимательно смотреть на Чада, сообщая ему добытые сведения.
– Мистер Дэвентри в данный момент, скажем так, – на мели. Вы помните ту его фамильную собственность, недвижимость и так далее, и тому подобное, о которых он так часто и охотно говорит? Которые якобы дают ему средства на проживание в Лондоне? Так вот, они не существуют.
– Что? – Чад прямо-таки раскрыл рот от изумления. – Я думал, он унаследовал внушительные источники средств – плюс к его семейным поместьям.
– Так оно и было, но было очень давно, он все промотал, а поместья проданы. То, на что он сейчас живет, и его дорогостоящий образ жизни – это все благодаря делишкам, которыми он периодически занимается. Под фальшивым именем он владеет тремя модными борделями и несколькими не только не модными, а уж совсем непотребными. Он – анонимный партнер хозяев нескольких игорных заведений, но не таких, куда бы вы могли отвести поиграть вашего родственника из провинции… И еще он финансирует многие незаконные операции, получая взамен грязные деньги… Так, к примеру, он торгует крадеными товарами – и вообще краденым, – добавил он, заметив приподнятые брови Рави Чанда. Быстрый взгляд на хозяина сказал ему, что мистер Локридж вовсе не нуждается в дополнительном разъяснении сказанного. – А также, – продолжил Джем, – он занимается еще и другими нелегальными и не менее грязными делами. Был даже один разговор с человеком, на которого можно положиться… Мистер Дэвентри почти лично участвует в работорговле. Правда, должен сказать: сейчас, из-за вдруг прокатившейся в высших кругах волны борьбы с нарушителями моральных устоев, многие из его самых выгодных заведений закрыты… Конечно, будьте уверены, они вскоре откроются, но должно пройти какое-то время, чтобы они вновь стали приносить реальную прибыль. Он ведет экстравагантный образ жизни, как вы знаете, и ему нужны деньги. А за столами ему в последнее время отчаянно не везет.