– Не скажи. Вот увидели бы твои правительственные глаза, как уминает Толстяк Трешка. Тот мне на полчаса фору дает, а лопает и того раз в десять больше. Но благосостояние родного пуза для мужчины, а особенно для оборотня – важнее всего.
– Да уж, – вздыхает Эквитей и ограничивается скромным заказом. – Мне, пожалуйста, все то же, что и моему другу. Но по одной порции. Или, нет… Давайте половину.
– Сиюминутно, – повторяется довольный гном. Весь его вид свидетельствует о том, что два процента чаевых, которые он отхватит сегодня за нашу трапезу, подарят ему небольшую прогулочную гондолу на Черном озере. Покрытую драконьей шкурой и с украшенным драгоценностями килем.
С тихим хлопком официант исчезает. Воздух колеблется, слегка шевелит тяжелыми портьерами.
– Слушай, – спрашивает король, – а почему в этом зале больше никого нет? Не слышно даже, как стучат приборы. У меня, в большом столовом зале, когда приходит утро, стоит такой невероятный гам, будто бы во Мрачных Подземельях. Неужели в вашем городе настолько мало богатых людей?
– Враки, – широко улыбаюсь и поглаживаю любимый живот в ожидании завтрака. – У нас, в Валибуре, на одного бедняка приходится три лорда без малого и полтора политика в придачу. Состоятельная страна, как ни крути. А здешняя тишина и безлюдность – всего лишь магия. На самом деле почти за каждым столиком восседает какая-нибудь шишка. Просто большинство здешних посетителей любят покушать наедине с собой. Но не беспокойся, когда начнется представление, магия исчезнет. Мужчины любят восхищаться женской красотой в соседстве с остальными. Видел бы ты, что творится в обычных стип-барах… Такой вакханалии вашему варварскому государству и не снилось.
Спустя некоторое время на столике появляются всевозможные яства. Ноздри трепещут от прикосновения тончайших аромата специй и хорошенько прожаренного мяса. Тарелки наполняются увесистыми кусочками разнообразных лакомств. В бокалах исходит паром охлажденное шампанское, зажигаются кроваво-красные свечи из аппетитно ароматизированного воска.
Отрезаю гигантский кусок бифштекса и с восторгом отправляю мясо в рот. На зубах похрустывает нежная корочка, язык наслаждается пикантным вкусом горячей крови. Начинаю понимать вампиров. Ведь кровяные белки и прочие тела невероятно полезны для организма. Кроме того мои предки когда-то изрядно трудились на поприще охоты за смертными. В те седые времена любой оборотень превосходил десяток вампиров по числу убиенных и скушанных жертв.
Прихлебываю холодное шампанское. Оно не ледяное, температура выдержана в настоящих традициях Ледяного Царства, страны-производителя этого божественного напитка. Через пару минут я уже в дымину пьян, сказывается утреннее похмелье.
Король восторженно пережевывает гарнир. На его лице сияет настоящий восторг. Еще бы, не каждому варвару судилось попробовать настоящей пищи величайшей цивилизации во всех мирах.
Проходит полчаса, когда начинается представление. Словно по команде спадают невидимые магические пологи. Оказывается, что в зале сидят не меньше трех десятков человек. Здесь и оборотни, и парочка Высших Магов, и пятеро пожилых демонов из Низших Кругов. Кроме того среди посетителей затесался даже какой-то зомби. Удивляюсь, какими зловонными ветрами сюда занесло мертвяка. Но потом присматриваюсь и киваю в ответ – это заместитель Мэра, смертоборотня Дамнтудеса, настоящий лич-король Западного Пригорода.
Пюпитры над сценой медленно раскаляются и вспыхивают серебряными тонами. На окнах тут же запахиваются занавеси. Становится темно, всюду царит таинственный полумрак.
– Проклятые богатеи, – нетрезво бормочу и ковыряюсь во рту отломанным зубчиком золотой вилки. – В тех заведениях, где обычно обедают хват-майоры, таких представлений не показывают. А могли бы хоть изредка радовать усталых оперативников.
Эквитей восторженно пялится на эстраду. Там появляются низенькие гноллы, одетые в изысканные костюмы-трико. Собачьи головы гордо подняты к верху. Кажется, перед нами не музыканты-рабы, а самые настоящие правители гнольего княжества.
Музыканты устраиваются рядышком со своими инструментами. Все готово к оркестру.
Один из них стучит барабанной палочкой по партитуре. Воцаряется звонкая тишина, лишь слабо потрескивают горящие свечи.
Громкий тамтам пронизывает полумрак, будто раскаленный клинок проходит сквозь ребра. Гулкое эхо вьется под высоким потолком, позванивает шариками хрустальной люстры. За тамтамом раздаются чарующие голоса скрипки. Затем играет банджо, еще одна скрипка, из-под потолка на нас обрушивается настоящая лавина органной музыки. За органом следует несколько труб. Все завершается монотонным стаккато, резко срывающимся в плавное легато. Последний удар тамтама и заунывная скрипичная трель.
– Красота, – король постукивает пальцами по столу. – У нас такого нет.
– У вас много чего нет.
В это время на эстраде появляется худосочный гнолл в набедренной повязке. Он бос и невероятно заросший кудрявой шерстью. Собачья голова хищно скалится, между зубами поблескивает серебряная трубочка.
– Глубокоуважаемые дамы и господа, – под потолком раскатывается громкий голос невидимого ведущего, – выступает международный заклинатель змей и вивернов, славный Мушлимаххамуль буль Гаускен. Многие ценители специфической женской красоты могут лицезреть очаровательную Фатимульбашу бэль Камдуллю. Приветствуйте неповторимую красавицу из государства гноллов!
Зал взрывается бурными аплодисментами. Несколько клиентов, видимо поклонники этой самой Фатим… тьфу… забыл, вскакивают с диванов и пронзительно свистят. По всему видно, что "очаровательная" действительно та еще штучка.
– Весь во внимании, – напыщенно сообщает Эквитей. Он изрядно подвыпивший и слегка заваливается на бок. Чтобы не упасть, король величественным жестом опирается локтем о стол, немного промахивается и заезжает рукавом в салат. – Кстати говоря, это ваше шамское-панское – отличная вещь.
– Да уж, – киваю. – Ты просто ничего крепче от вашего пятнадцатиградусного вина не пробовал.
Монарх грустно соглашается и поворачивает голову в сторону эстрады.
Под приглушенный рокот тамтамов сцена заливается тьмой. Черный дым клубится над залом, приятно пахнет женскими духами и огненными лилиями. Миг, и все стихает.
Где-то из глубины ресторана бьет тонкий лучик прожектора. На эстраде поблескивает маленькое серебряное пятнышко. Свет наливается силой, расширяется. В колеблющемся мареве, окруженный густыми клубами черноты, появляется тонкий силуэт маленькой женщины.
Танцовщица довольно низка ростом. Но может похвастать выдающимся тазобедренным суставом и внушительной грудью. К тому же у нее невероятно тощая талия, почти что просвечивает позвоночник. Девица одета в блестящую юбочку, звенящую серебряными дисками, словно у кольчуги. На ногах шаровары и туфли на высоком каблуке с загнутыми кверху носками. Лицо прикрыто розовой паранджой, голову украшает белоснежная корона, изготовленная из вечного льда. Дальнейшее описание девушки портит сразу несколько нюансов. Во-первых позади нее мелькает изогнутый собачий хвост. Во-вторых все тело танцовщицы обросло густой рыжеватой шерстью. Фу!
– Да это же отродье гноллов, – корчу расстроенную мину. – Это мне, пантероборотню высшей касты, предлагают посмотреть, как танцует человек-собака!
Я уже настолько нетрезв, что не могу даже смотреть на сомнительные прелести волосатого создания. Потому углубляюсь в уничтожение остатков гарнира. Последняя порция свиного мяса капитулирует под яростным напором. Потому я делаю глоток шампанского и рассеянно поигрываю золотой вилкой. Увесистая штука, тяжелая. Можно даже применять ее как метательное оружие.
Король тем временем ошарашено смотрит на представление. Он совершенно не по-монаршески раскрыл рот, на нижней губе приклеилась маленькая соломинка картошки.
Мушлимаххамуль буль Гаускен садится слева на эстраде, посреди небольшого возвышения у тамтамов. Он бросает на середину сцены большой коричневый мешок. Внутри бесформенной сумки что-то шевелится.
– Интересно, – криво посматриваю на действо, – что у него там?
В зале поднимается восторженный вздох. Мешок открывается и оттуда выползает громадное тело ледяной кобры.
– Кхм, – у меня подрагивают ноги. Перепуганный хвост забился под диван, обмотавшись вокруг моей ступни. – Какой идиот притащил опаснейшую гадину в этот ресторан? Да его в Скалу-под-Небом посадить мало!
Змея бросается в сторону столов. Народ кричит, двое мужчин в ужасе отодвигаются от скатертей и падают вместе с диванами. Мушлимаххамуль нагловато улыбается, сохраняя надменное спокойствие. Он выплевывает маленькую серебряную трубочку изо рта, незаметным движением подхватывает инструмент в воздухе и преподносит обратно к губам.
Под оглушительное бормотание тамтамов дудка издает пронзительный свист. Кобра, почти добравшаяся до первого ряда столиков, внезапно останавливается. Медленно поворачивает зубастую пасть в сторону заклинателя. Покачивает приплюснутой головой, словно медитируя под ритмическую музыку. И медленно двигается обратно.
Извилистое тело возвращается на сцену. Потрескивают доски эстрады, конструкция дрожит от невероятного веса рептилии. Змея выползает в центр подиума и свивается в кольца вокруг танцовщицы.
Девушка-гнолл непоколебимо стоит, не обращая внимания на скользкие объятия кобры. Спустя несколько секунд ледяная тварь полностью скрывает девицу под собой. Между темно-синих колец виднеются только голубые глаза актрисы.
– Ба! – вскрикивает Мушлимаххамуль буль Гаускен и добавляет несколько предложений на гнольем языке. Странные каркающие звуки заклинания убаюкивают змею. Она закрывает выпуклые зенки и плавно опускает морду на пол эстрады. Кольца распадаются, безвольно падают на голые доски.
И тогда Фатимульбаша делает шаг назад. В ее руке загорается маленький камень-кнопка. Щелчок пальцев, и в волосатой ладошке девушки появляется небольшой микрофон.
– Я думал, будут танцы с голыми сиськами, – сетую на горькую жизнь государственного преступника и героя. – А тут начинается пение. Кошмар какой! Сейчас она завоет по-собачьи…