Гарри напрягся еще сильнее, запихнул в рот палец и откинулся на грудь Северуса, тесно прижимаясь. Но кивнул. Профессор тихо похвалил его.
Помфри подняла палочку и нараспев произнесла несколько слов. Гарри твердо смотрел на нее, лишь мелко дрожал. Снейп обнял его покрепче, а Драко сделал два маленьких шажка вперед, весьма настороженно наблюдая за всеми действиями медсестры.
Процедура заняла от силы минуты три, но всем участникам показалось, что минул час. Когда медсестра опустила палочку, Гарри словно обмяк, сразу же отвернулся от нее и расплакался.
– Ты молодец, – успокаивающе произнес Северус. – Я горжусь тобой.
– Вверх, – потребовал Драко, потянув за рукав.
Мужчина опустился на колено и поднял Драко свободной рукой. Блондин, обхватив одной рукой Северуса за шею, другой тут же начал гладить Гарри по спине, нашептывая, что теперь ему дадут конфету, потому что он сделал все, как ему сказали. Помфри, услышав это, вскочила и вытащила из стола плитку шоколада. Но когда попробовала вручить сладость Гарри, мальчик отвернулся и не взял.
– Спасибо, – вежливо произнес Драко и забрал шоколадку. А затем впихнул плитку в руку Гарри. – Знаешь, как вкусно?! Съешь. Можно, конечно, подавиться и измазаться, но все равно вкусно. Давай, малыш, ешь.
Гарри открыл рот, и Драко, захихикав, отломил кусочек от шоколадки и положил ему на язык. Гриффиндорец улыбнулся сквозь слезы и начал жевать. А Драко счастливо засмеялся и откинулся на плечо Северуса.
– Видишь! Вкусно! – в восторге закричал он, и Гарри снова улыбнулся.
– Вы оба – молодцы, – произнес Северус. – Давайте, вернемся и поиграем?
– Да! – захлопал Драко, и троица отправилась в обратный путь.
Глава 7.
Северус, сидя на кровати, рассеянно наблюдая за двумя маленькими мальчиками, увлеченно поглощающими свой ужин. Он чувствовал себя так, словно медленно идет сквозь густой туман или крепко спит, и ему все это снится… А в следующее мгновение он обязательно проснется, и окажется, что ничего этого никогда не происходило… И он опять будет опекать слизеринцев, вести Зелья у невыносимых студентов, бродить по ночным гулким коридорам, снимать баллы и назначать взыскания. И любая оплошность в той опасной игре, что он затеял, будет стоить ему жизни.
Он должен быть осторожен. Сознание должно быть ясным. Нельзя расслабляться. И забывать, хотя бы на мгновение, об обязанностях – тоже нельзя.
Северус не помнил такого периода в своей жизни, когда он был бы действительно счастлив. Детство в строгой атмосфере чистокровной магической семьи, постоянное опасение сделать что-то неправильно и быть за это наказанным. Затем Хогвартс, где он был вынужден принимать участие в жестокой детской войне, не уступающей по ненависти и количеству жертв войнам взрослых людей. И умудрился не вылететь из школы, пока не принял Метку. А уж когда он обратился к Дамблдору и стал шпионом, все ещё больше усложнилось. Так что неудивительно, что от страха сжимается желудок.
А сегодня, в течение многих часов, Северус находился здесь, с двумя малышами, и это полностью захватило его. Совсем немного времени, проведенного в играх, веселой возне, улыбках, согретого светом двух чистых маленьких сердец – и забылись все неприятности; за стенами этого мирка остались опасность и боль, ненависть и смерть. Он расслабился. И если сию минуту кто-нибудь ворвется сюда, намереваясь его убить (что было вполне возможно, ведь Мальчик-который-выжил находится здесь, в конце концов!) – он будет не готов. И умрет.
И в то же время, Северус никогда не чувствовал себя так… умиротворенно, как сейчас, опекая этих двух детей.
– Я все съел, папа! – громко закричал Драко.
Северус отвлекся от своих мыслей и перевел взгляд черных глаз на крестника: – Пойдем спать?
– Сначала – горшок и ванна, – кивнул Драко.
– Ванна? – нахмурился Северус.
– Ага. Вчера вечером купанья не было, значит, будем сегодня мыться. Правильно, пап?
Что ж, действительно, необходимо искупать мальчиков. Ох…
Гарри тоже разобрался с ужином и молча протянул к нему ручонки. Поднявшись, Северус вытащил их по очереди из стульчиков и опустил на пол. Драко, нетерпеливо приплясывая, дожидался Гарри, чтобы наперегонки бежать в ванную. Мужчина двинулся следом, слушая топот двух пар маленьких ножек и веселый смех, не отдавая себе отчета, что и сам счастливо улыбается.
Он обнаружил раскрасневшихся, хихикающих детей, помогающими друг дружке избавиться от одежды. Включив воду, Северус посадил их обоих в ванну. По грудь сидя в теплой воде, Гарри с громким смехом плескал во все стороны, но Драко быстро остановил его, опасливо косясь на Северуса, бесстрастно вытирающего мокрое лицо.
– Не стукай слишком сильно, тогда вода останется в ванной. Хорошо, малыш?
– Прости, пап, – кротко прошептал Гарри и несильно ударил по воде, показывая, что понял, как надо играть.
– Все в порядке, – заверил его Снейп. Зачерпнув ковшиком немного воды, он начал поливать резвящихся детей.
– Ой! – внезапно воскликнул Драко – Мы забыли игрушки!
Он ловко выскользнул из ванной и голышом побежал в комнату, заливая по дороге весь пол водой. Северус, чертыхнувшись, попробовал перехватить его, но промахнулся. Глядя, как зельевар тяжело вздыхает, Гарри чуть слышно захихикал, закрывая рот ладошками. Северус сделал вид, что сердится, но это вызвало только новый взрыв смеха.
– Над чем вы смеетесь? – потребовал ответа вернувшийся Драко. В одной руке он держал шар, в другой – две фигурки волшебников, одновременно прижимая к груди кубик с отверстиями.
– Ты все залил водой, – растягивая слова, в притворном гневе сдвинул брови Северус. Гарри хитро прищурился.
– Нет, – возразил Драко, плюхаясь назад с ещё большим всплеском. – Ой! Я нечаянно, пап!
– Драко, – зарычал Северус. – Ты залил весь пол.
– Ну, – надулся блондин. – Извини.
– Все хорошо, я помогу тебе убрать, Рей.
– Спасибо, – вежливо ответил Драко и вручил товарищу одну из фигурок. – Давай играть.
Пока непоседы были заняты игрушками, Северус тщательно вымыл их мягкой мыльной губкой. Он смеялся над их проделками, и мальчики охотно вторили ему. Когда пришло время мыть волосы, он попросил их прекратить игру, и оба послушались, хотя особого восторга эта просьба не вызвала. Очень осторожно, Северус намыливал детские головки и еще более осторожно смывал шампунь. Просто чудо, что никому ничего не попало в глаза.
– Так, теперь становитесь на коврик, чтобы я мог вас высушить.
– Но, папа! – запротестовал Драко. – Мы играем!
– Немедленно, Драко, – повторил Северус.
Гарри начал подниматься, как было велено, но засомневался, поймав требовательный малфоевский взгляд. Северус взмахнул палочкой, охлаждая воду. В рекордное время дрожащие мальчишки оказались на коврике. Драко ныл непереставая, пока Северус с помощью заклинания чистил их одежду и натягивал на строптивцев футболки и нижнее белье.
– Если ты не перестанешь скулить, я засуну тебя обратно, – мрачно пообещал профессор.
Драко затих, скрестил руки на груди и дулся всю дорогу, пока они шли к кровати.
Северус уложил детей и накрыл одеялом. Но прежде, чем он успел отойти, мягкий голос Гарри остановил его.
– Ты расскажешь нам что-нибудь?
– Да! Расскажи, – возбужденно подпрыгнул Драко, напрочь позабыв об обиде.
– Ладно. – Северус присел, чтобы рассказать забавную историю, слышанную когда-то в детстве.
Через пять минут малыши спали, и зельевар склонился над ними. Нежно пробежался пальцами по мягким волосам Гарри, поправил одеяло на плече Драко и вздохнул. Что они сделали с ним?..
Наложив следящее заклинание, мужчина тихо вышел из комнаты. Чуть влажная мантия устало качнулась вокруг ног.
* * *
В то время как Северус направлялся к кабинету директора, чтобы поговорить с Альбусом, студенты заканчивали ужин и покидали Большой Зал.
Панси, Винсент и Грэгг ушли одними из первых. Они спешили к подземельям, но отнюдь не в комнаты Слизерина. Вместо этого, троица расположилась в одном из пустых классов.
Это было темное, сырое и мрачное помещение, но оно как нельзя лучше подходило для их целей.
Винс наложил заглушающие и маскирующие чары, чтобы магию, которую они планировали использовать, не обнаружили.
Грэгг установил в центре большой серебряный бассейн с водой и нарисовал треугольник вокруг него.
Панси освободила место для работы. И ни один из них не проронил и слова.
Чары многоликости – ритуальное волшебство, не входящее в программу шестого курса, но известное большинству чистокровных магов, так как эти чары часто использовались в быту. Заклинание было сложным, один незначительный промах мог разрушить все, но та разновидность чар, что они выбрали, была одной из самых простых. Каждый из слизеринцев стал в углу треугольника, и они одновременно опустили палочки в воду.
– Я придам ему материальную форму, – мягко сказала Панси.
– Я создам образ его магических чувств, – предложил Винс. Грэгг кивнул: – Значит, его индивидуальность – моя забота.
– Вы готовы, парни? – в темных глазах Панси горела решимость.
Они кивнули, и девушка глубоко вздохнула. А когда выдохнула – все трое запели на языке, напоминающем латынь. С конца палочек заструился свет. Дрожа и переливаясь, он чрезвычайно медленно стал заполнять емкость с водой.
Но даже после того, как минуты превратились в час, а свет был лишь на полпути к своей цели, ни один из подростков не пошевелился.
* * *
Трое гриффиндорцев терпеливо выжидали, пока все однокурсники улягутся спать, чтобы под плащом-невидимкой Гарри покинуть башню. Рону и на этот раз ничего не сообщили.
Друзья осторожно пробирались по замку, стараясь не попасться кому-нибудь из профессоров на глаза и не запутаться в плаще. Перешептываясь и пихая друг друга локтями, они наконец добрались до коридора, ведущего к лазарету. Невилл спрятался в пустой классной комнате с одной стороны, Джинни в туалете с другой. У каждого имелась зачарованная монета – если они заметят чье-то приближение, то смогут подать сигнал тревоги, и монета, нагревшись, предупредит Гермиону.