опасить себя и свою семью.
В замке росло беспокойство. Родители требовали, чтобы их дети вернулись домой. И хотя Дамблдор пытался донести до них, что Хогвартс – одно из самых безопасных мест в это страшное время, тем не менее кое-кто упорно настаивал на своем. Многие семьи просили разрешения присоединиться к своим детям в замке. Директор объявил, что замок приютит всех, кто в этом нуждается.
Но некоторые, даже понимая что школа на данный момент действительно наиболее защищенное место, утверждали, что замок – прямая цель Пожирателей. И забирали детей домой, в надежде, что смогут спастись там.
Дамблдор сделал все, чтобы благополучно доставить этих учеников к родственникам, и ни один из них не подвергся нападению в пути.
* * *
– У меня нет времени ждать, когда воспоминания вернуться! – орал Гарри. Он проснулся час назад и пришел в бешенство, узнав, что ему позволили спать в течение почти двадцати четырех часов, когда его помощь была так нужна. – Я хочу вспомнить все то, что забыл, и узнать, что случилось за эти часы.
– Северус, – позвал Альбус, перехватив неповторимый ледяной взгляд – верный признак того, что его шпион сейчас взорвется, – ему четырнадцать, но он растет в трудное время. Война не будет ждать. Необходимо сообщить столько, сколько он сможет выдержать.
Снейп глянул на директора с негодованием, но промолчал. Он был одним из тех, кто серьезно пострадал в битве за Хогсмид. Левая нога практически не действовала, и требовались месяцы лечения, чтобы он смог двигаться, как прежде. Если бы не решимость и сила Ремуса, стоящего рядом, ему бы не дали уйти из переполненного крыла больницы.
Серьезное ранение заставило Северуса еще больше бояться за мальчиков.
– Вы знаете пророчество, сэр? – заговорил Драко, сидящий рядом с Гарри. Оба казались спокойными, серьезными и явно подготовились к разговору. Глаза источали силу, которую они черпали друг в друге и в событиях прошлых дней. Альбус даже и не пробовал уговорить Драко уехать. Он знал, что мальчики вместе навсегда.
– Знаю, – директор вздохнул. И коротко изложил, что произошло на пятом курсе.
Гарри опустил голову, когда узнал о смерти Сириуса и о том, как им самим манипулировал Вольдеморт, а все потому, что он отказался учиться у Северуса. Вина и ужас рвали душу на части, но Драко крепко взял его за руку, и Гарри снова поднял голову. Не время для душевных терзаний.
Выслушав пророчество, он посмотрел на Драко.
– Считаешь, Вольдеморт о силе не знает?
– Возможно, – блондин зло сощурился. – Клянусь Мерлином, я буду стоять рядом, когда ты решишь померится силами с этим безумным ублюдком.
Гарри кивнул, сдаваясь. Он бы наверняка чувствовал вину, если кто-то другой сказал, что готов ради него сделать себя мишенью для Пожирателей и Вольдеморта. Но не Драко. У него не было никаких иллюзий насчет своей светловолосой любви. Драко окажется в гуще боя, даже если там не будет Гарри. Он наслаждается сражением, – нет, не убийством или причинением людям боли! – возможностью проверить себя, возможностью биться за то, во что верит. Он никогда не усидит вне игры. Он ведь и раньше всегда был в центре внимания, даже если это внимание было вызвано неблаговидным поступком. Уверенный, упрямый, целеустремленный – настоящий лидер. Он не побежит, не станет прятаться, когда война затронет его мир и его жизнь.
– Гарри, – позвал Дамблдор. Тот повернулся, чтобы посмотреть директору в глаза. – Мне жаль. Пятый курс оказался весьма беспокойным. Все могло бы сложиться иначе…
– Мы не можем волноваться об этом сейчас. Скажите мне, что происходит, – Гарри решительно тряхнул головой.
– Вольдеморт затаился, – Дамблдор вздохнул, обиженный и разочарованный нежеланием Гарри говорить о прошлом. – Мы точно не знаем, что он планирует сделать с вещами, похищенными из хранилищ Министерства. Самые опасные артефакты были уничтожены прежде, чем Пожиратели смогли до них добраться, но не все. Документы и отчеты оказались вполне доступны. Так же как поддерживающие определенные заклятья узлы, контролирующие события, ежедневно происходящие в магическом мире.Плюс генератор интелектуальных возможностей особых почтовых сов. Это лишь один пример…
– Авроры и добровольцы, прибывшие из других стран, устроили штаб в Хогсмиде, так? – спросил Драко.
– Да. Их ровно четыреста, – кивнул Дамблдор.
– Кто ими командует? – Драко поднял голову.
– Новый министр Руфус Скримджер, он взял под свой контроль все военные силы. Они подчиняются или непосредственно ему, или трем старшим аврорам.
– А кто они? – блондин нетерпеливо поерзал. Разговор все больше становился похож на неторопливое удаление больного зуба.
– Эмилия Боунс, Кингсли Шеклбот и Вэнс Робардс, – ответил Дамблдор.
– Кто-нибудь знает, куда на этот раз ударит Вольдеморт? – волнуясь, спросил Гарри.
– Никто, – Дамблдор покачал головой. – Думаю, ему требуется время, чтобы собраться с силами после разгрома. Тем временем, мы подготовим Магический мир и возьмем под охрану наиболее важные объекты.
– Спасибо, директор, – Драко встал. – Время завтрака, а мы обещали встретиться с несколькими однокурсниками.
– Идите, идите, – Дамблдор подмигнул ему.
– Мы можем зайти позже, чтобы поговорить? – уже от двери спросил Гарри.
– Конечно, мой мальчик.
Северус с Ремусом одновременно кивнули и вслед за мальчиками покинули кабинет. Северус, ковыляющий последним, поймал многозначительную улыбку директора, и скривился. С трудом спустившись вниз по лестнице, он выбрался в коридор. Ремус ждал его там, но мальчики были уже на полпути в Большой зал.
Драко шагал впереди, заносчиво вскинув голову, но всю неприступность и внушительность его вида сводил на нет тот факт, что позади него, обхватив за шею и что-то таинственно нашептывая на ухо, плыл по воздуху улыбающийся Гарри.
Северус сердито прищурился.
– Они действительно собираются встретиться с друзьями?
– Да. Полагаю, они хотят поговорить о ДА, – Ремус улыбнулся.
– И мы позволим им это сделать? – Северус еще больше насупился. – Станем поощрять студентов нарушать все мыслимые и немыслимые школьные правила и покидать без разрешения территорию школы?
– Мы бы потеряли Хогсмид, если бы не они, – терпеливо возразил Ремус. Потом вздохнул, быстро оглянулся, проверяя коридор, и спросил: – Пойдем?
– К-куда? – сбитый с толку Северус с подозрением покосился на оборотня.
– Я подумал, что мы пока можем… заняться собственными делами, – на лице Ремуса медленно проступала усмешка, янтарные глаза вспыхнули.
– Мне нужно заняться зельями, – Северус попытался не обращать внимания на разгорающееся желание, вызванное одним лишь выражением глаз оборотня.
– Но на мою рану пора наносить мазь! – Ремус поднял голову, волчьи глаза продолжали с поразительным нахальством дразнить зельевара.
Тот сурово нахмурился, но повернулся, следуя за возлюбленным. Ловко двигаясь вперед, подтягивая раненую ногу, Северус изо всех сил притворялся, что это, конечно же, была его идея, вернуться в комнаты. Если честно, чувствовал он себя при этом весьма неуверенно. Ранение в ногу оказалось не самым плохим, что случилось с ним во время последнего боя…
Два Пожирателя загнали его в угол, и он упал, корчась от боли в ноге. Один из нападавших поднял палочку, собираясь произнести проклятие, когда появился Ремус.
С диким рыком оборотень бросился на фигуру в маске, от ярости позабыв, что у того в руках палочка. Проклятие задело Ремуса и оставило длинную глубокую рану на спине, от правого плеча до левого бедра.
«Рана вполне может быть заражена. Потом надо обязательно удостовериться, что все в порядке», – как-то отстраненно подумал Северус. Больше всего в ту минуту его до глубины души потрясла страстная защита Ремуса, и, пожалуй, впервые в жизни, он почувствовал себя… в безопасности.
Это было удивительное чувство, и на вершине всех других тревожных мыслей и эмоций, вызванных горячкой сражения и страхом за сыновей, участвующих в этой бойне, он испытал растерянность и потрясение. И, как всегда, когда он терял способность ясно мыслить и не мог принять правильное решение, он… сбежал.
К сожалению, оборотень подобных сомнений не испытывал.
Они вошли в спальню, и Ремус, небрежно сбросив рубашку, лег на живот. Северус сел рядом, держа в руке баночку с мазью, и аккуратно убрал повязку. Свежая глубокая рана сильно кровоточила, даже несмотря на заживляющие чары, наложенные мадам Помфри. Удар был настолько силен, что рассек плоть до кости, и если бы Ремус не был оборотнем, способным к повышенной регенерации, рана стала бы смертельной.
– Держись, – серьезно предупредил Северус и начал наносить мазь.
От неотступно преследующей целый день мысли, что Ремус мог погибнуть, спасая его, руки заметно дрожали. Северус наклонил голову вперед, позволяя волосам упасть на лицо.
Его детство было темным, полным боли и горечи, а школа – унижений и страха. Потом вступление в ряды Пожирателей, согласие работать шпионом… И пока в его жизни не появились Гарри и Драко, и не назвали его отцом, в ней не было ничего светлого и хорошего. Он не знал, чем заслужил это чудо: его любят и нуждаются в нем, и умудряются находить достоинства, о существовании которых сам он и не догадывается. Он все еще привыкал к этому. И учился с этим жить.
Он понимал и уважал оборотня. И хотел его, но это был лишь секс с другом.
То, что Ремус сделал для него во время сражения, разрушило эту утешительную иллюзию. Как теперь отрицать благодарность и любовь, что вызывал в нем этот человек?..
Руки тряслись и не слушались, и Северус отставил баночку. Он сидел на краю кровати, обхватив руками болезненно напряженный живот, и пытался справиться с эмоциями, раздирающими внутренности.
– Северус, – тихо позвал Ремус, обнимая его сзади. – Любить не страшно.
И Северус, сдаваясь и принимая тепло оборотня, не пытался на этот раз скрыть текущие по лицу молчаливые, холодные слезы, оплакивая и признавая все то, что у него было и в чем ему отказывали в течение долгих, горестных лет.