Олег, ставший моим охранником, вопросительно посмотрел на меня.
— Хочу увидеть Судоплатова, слыхал о таком?
Ответом стал молчаливый кивок.
— Тогда едем, человек три инфаркта перенес, надо ему сердце по новому запустить.
Дверь открыла жена экс-разведчика Эмма Каганова, которую в действительности звали Суламифь Кримкер.
— Вы из редакции? — спросила она моего сопровождающего.
— Мы не из редакции, — произнес я, — мне необходимо увидеть Павла Анатольевича.
— Проходите, он правда занят, но я думаю что вам, молодой человек, муж уделит немного времени.
Судоплатов играл в шахматы и его соперником был его бывший коллега и тоже освободившийся, но намного ранее вышедший по амнистии, Наум Исаакович Эйтингон. Это я удачно зашел, подумал я, не придется искать и его квартиру.
— Здравствуйте, уважаемые Павел Анатольевич и Наум Исаакович! — я остановился перед игроками. — Меня зовут Владислав, я, хотите верьте, хотите нет, обладаю даром целительства.
— Здравствуй, мальчик! — поздоровался Судоплатов, его единственный видящий глаз пробежался сначала по вошедшему со мной Олегу, затем остановился на мне.
Его бывший подчиненный так же поздоровался, задумчиво теребя в руках черную пешку.
— За свою жизнь я с кем только не сталкивался, но маленький мальчик-целитель, это в первые.
— Я посетил вас с одной целью — избавить Вас и раз так удачно здесь оказался и ваш бывший подчиненный, и Наума Исааковича от болезней, полученных вами в течении ваших нелегких лет работы и последующего заключения.
— И что нам надо сделать — травки лечебные заваривать? — поинтересовался Эйтингон, скептически отнесшись к моим словам.
— Нет, я просто проведу на небольшом расстоянии от ваших тел энергетический массаж и ваше здоровье в течении нескольких дней само придет в норму, вы почувствуете себя моложе.
— Интересно! А этот парень с навыками профессионального охранника приставлен оберегать тебя, Владислав? — оценил моего бодигарда цепким профессиональным взглядом хозяин дома.
— Да, это мой сопровождающий, — подтвердил я, растирая ладони.
После процедуры лечения, к которой я привлек и хозяйку, нас усадили по русскому обычаю пить чай. Мои пациенты ахали и охали, восторгаясь результатами моего лечения, сразу почувствовав исчезновение болей и одышек в организмах.
— Это чудо какое то! — Эмма Карловна, смахнула слезу. Ее голубые глаза засверкали здоровым блеском. — Давно я не чувствовала себя так хорошо.
— Я искренне рад за вас, мне приятно оказать помощь нашим доблестным разведчикам (жена Судоплатова работала в отделе, который занимался интеллигенцией, в частности курировала Большой театр, который всегда привлекал иностранцев). - я отставил опустевшую чашку и спросил мужчин так много переживших в свое время, о их отношении к нынешней власти.
Позиция бывших заключенных была мне понятна — им было обидно и больно от сознания своей беспомощности против жерновов системы. Но винили они только Хрущева, ради своей безопасности, упрятавшего людей Сталина в места, не столь отдаленные, хотя он и побоялся их расстрелять вместе с Берией, опасаясь возмущения среди своего окружения, так как заслуги работников разведки перед государством были неоценимыми. Несмотря ни на что, мужики еще полны боевого настроя и глупо было не использовать их таланты.
— Ты понимаешь, Владислав! — Судоплатов немного приоткрыл дверь в свою израненную душу. — Страшны были не столько пытки, сколько забвение всех твоих заслуг. Нагадили прямо в сердце, грязными сапогами прошлись по всему святому, для меня.
Этот бывший при Хозяине шутом малограмотный человечишка с трудом закончил после рабфака Промакадемию, которая была следующей ступенью образования после рабфаков и была призвана готовить руководящие кадры для промышленности — «учебное заведение для управляющих, для директоров».
— Да, — мысленно я согласился с Судоплатовым. — Официально Промакадемия считалась высшим учебным заведением, но фактически давала образование в объёме средней школы, а также технические знания, необходимые для работы в промышленности.
— Если бы не бывшая сокурсница Хрущева, которая стала супругой Сталина, Надежда Аллилуева, то он бы так и не поднялся выше секретаря райкома.
К стати, через три камеры от меня сидел Василий Сталин.
Пообщавшись еще немного, послушав истории из их жизни, я попрощался с мэтрами разведки и мы с Олегом вернулись на дачу.
На следующее утро я попросил отвезти меня на мою новую квартиру, проконтролировать процесс обновления.
Жуткие колонны были уже убраны и проведенный ремонт ничем не выдавал их наличия в квартире. Часть мебели и сантехники уже были завезены и установлены, в гостинной подвешивали новую люстру, в спальне лежали свернутые новые ковры. — Кровати пока не подвезли, но они будут после обеда. — обнадежил меня распоряжавшийся в квартире майор с ведомства Щелокова.
Меня порадовала новая стенка, придавшая современность и уют гостинной. Кожаные диван и кресла придали монументальность комнате, посредине расположился красивый большой обеденный стол. В кабинете появились новый письменный стол и удобный стильный диван-кровать. На кухне поставили небольшой стол и кухонную стенку, мягкие стулья. В углу ванной комнаты установили автоматическую стиральную машинку марки "Эврика".
Не сильно ли я растряс на финансы любимое государство? — почувствовав себя немного неловко, я отогнал эту мысль. В конце концов мои знания принесут государству намного больше потраченного на мою персону.
К рейсу из Саратова я еле успел, пришлось включить мигалку на машине. Подъехав к трапу, я вышел встретить свою маму. Она спускалась как раз в числе первых, неся в руках чемодан. Мы обнялись, присев, мама поцеловала меня в щеку, и я пригласил ее сесть на заднее сиденье "Чайки". Мама никак не могла отойти от нереальности перемен, произошедших с ней за несколько дней.
Но добил я ее новостью, что нашими соседями по подъезду будут Брежнев и Суслов, а на одной площадке с нами соседствует семья министра МВД.
— А кто же жил в квартире до нас? — обомлев от свалившейся на нее новости, спросила матушка.
— Андропов, правда он мало времени проводил в этой квартире.
Квартира с ее огромной по советским меркам площадью, и новой недоступной в свободной продаже мебелью, оказалась последним ударом по маминому воображению. Вернее последним стало известие о сегодняшнем новоселье с приглашением генсека и Щелокова с семьями.
— А что же мы на стол поставим? — присев на стул и переводя дух спросила мама.
— Щелоков обещал все организовать, так что давай займемся ревизией посуды и ее мойкой. Попозже довезут еще недостающую мебель, так что не пугайся звонка в дверь. Оставшийся день пролетел незаметно, пришлось сбегать в продуктовый магазин, закупить крупы, колбасные изделия, яйца, сахар и соль, мяса и овощей. Если бы не Олег, я б такое огромное количество продуктов не дотащил. Поблагодарив за помощь, отправил охранника отдыхать домой, человеку тоже нужно свои житейские вопросы решать. Завезли и установили двуспальную кровать в спальню, спальный гарнитур.
Затем прошел в кабинет для работы над изложением на бумаге обещанного министру МВД по новым материалам и полиграфе. Остаток дня пролетел незаметно и звонок в дверь оказался неожиданным.
Я открыл входную дверь, у порога стояли Щелоков с супругой, которая как оказалось работала главврачом в одной из поликлиник. Пухленькая жена министра сверкала драгоценными камнями сережек, колье и перстней. За спинами гостей виднелся порученец Щелокова с двумя огромными плетеными корзинами в руках, распространяющими запах деликатесов, все перебивал волнующий запах готового шашлыка. Николай Анисимович вручил к новоселью фарфоровый чайный сервиз.
Я пригласил гостей пройти, когда на площадке открылись двери лифта и появились Брежнев с супругою, выглядевшие бодро и молодо для своих лет.
Леонид Ильич протянул мне бутылку «Зубровки» — горькой душистой настойки на травах и сверток с колбасой, изготовленной из собственноручно убитого генсеком на охоте кабана. — Ну здравствуй, Владислав! Мы с Викторией Петровной тебя постоянно вспоминаем добрым словом, твой дар подарил нам вторую молодость.
Жена Брежнева передала моей маме хрустальную вазу.
Пригласив гостей к уже накрытому столу, я налил себе лимонаду, и, видя как смущается в таком обществе моя мама, поднял бокал и произнес тост — Уважаемые гости, прошу выпить за вторую молодость нашего руководителя страны, благодаря которой он сможет еще много сделать для нашего советского народа.
Зазвенел хрусталь бокалов, когда опять просигналил звонок.
— Наверное Юрий Михайлович пришел, я его тоже не забыл пригласить!
Действительно, на пороге стояли Чурбанов с женой, так же сверкающей дорогими украшениями.
— Какой милый мальчик! — засюсюкала дочь Брежнева и погладила меня по голове.
— Здравствуйте, Галина Леонидовна! Спасибо что пришли, только Юрий Михайлович вам уже наверняка сказал, что я из будущего, так что внутри маленького мальчика находится пятидесятилетний мужик.
— Трудно в это поверить. Однако после избавления от болезней моих родителей я готова поверить во что угодно.
— Это от нас на новоселье, — протянул огромную коробку Чурбанов. На коробке был изображен пылесос и название "Урал". — Десять лет гарантии дает выпускающий их завод «Уралэлектротяжмаш». Его и как пуфик использовать можно. Я и нам в квартиру такой приобрел. Шумит правда, сильно.
Гости вели себя за столом непринужденно, смеялись, рассказывали байки. Разговор зашел о Корчном — как быть с его предстоящей просьбой о политическом убежище.
— Я предлагаю поставить Корчного в известность о его намерениях, — сказал я и разговоры притихли. — Хочет он жить за границей, пусть едет. Нельзя держать людей в клетке, у нас все же свободная страна.
— Ты, Владислав, предлагаешь дать право всем желающим покинуть Советский Союз? — с сомнением спросил Щелоков.