– Не шевелись, – одними губами говорит он, и я замираю на месте, как истукан. «Море волнуется раз», чернобыльский вариант. Движутся только глаза: я наблюдаю, как разочарованный прыгун боком уходит в сторону, а Грек, раскинув руки с зажатыми в них полами плаща, шагает следом так, чтобы скрыть меня из поля зрения прыгуна. Наконец хищник скрывается из виду, и Стас рывком притягивает меня к себе.
– Цела? – спрашивает, закутывая в плащ.
– Да.
– Привал позже сделаем. Прыгун может вернуться, и не один.
Я киваю. Мы несколько секунд стоим, обнявшись, потом Стас так же резко отстраняется.
– Пошли.
Ну вот. Снова я расхожусь со смертью буквально на волосок. Я успела, я среагировала, но что было бы, не случись рядом темных? Пистолетные пули прыгуна бы только раззадорили, а про автомат я бы и не вспомнила…
Я заставила себя об этом не думать. Если начну считать, сколько опасностей в Зоне подстерегает на каждом шагу, не смогу этот самый шаг сделать. Засяду на базе у «Анархии» и выйти не соглашусь ни за какие коврижки – даже в сторону Предбанника.
Поглощенная борьбой с собой, я не сразу заметила, что в сознание стучится какая-то мысль. Даже не мысль, скорее, некое несоответствие. А когда заметила – резко обернулась к Греку, удивляясь про себя, как же не обратила внимания раньше.
– Где палец потерял?
Казалось бы, что такого? Потерять в здешних реалиях часть тела – эка невидаль. Вот только аномалии темные чуют издалека и нападениям мутантов почти не подвергаются. У Грека же на правой руке не хватало безымянного пальца, зато на среднем присутствовал свежий шрам. Словно инструмент, которым палец оттяпали, был совсем немного шире…
Грек отвел глаза, и я окончательно убедилась, что тут что-то нечисто. Но вместо него заговорил Безымянный:
– Оставь. Это его дело, оно тебя не касается.
– Еще как касается! – вспылила я. – Прежде чем темным стать, он моим напарником был!
– А теперь – темный! – брат повысил голос. Однако… нечасто он это делал. Похоже, пора было тормозить, но меня уже понесло. Рука Глюка, нападение прыгуна, странное поведение изворота, теперь еще палец Грека… В общем, неизвестно, чем бы кончился разговор, если бы не вступил сам Грек:
– Замолчали, оба!
Я даже присвистнула, потому что Грек на моей памяти голоса не повышал вообще. Но метод оказался действенный – от удивления мы с братом действительно замолчали. А Грек, выразительно посмотрев на Безымянного, перевел взгляд на меня.
– Расскажу. Но позже. А сейчас – не по Бродвею идем.
Бродвеем сталкеры называли ту самую дорогу, которая соединяла Предбанник с баром «100 рад» и Барьером и, как говорили, шла дальше до самой ЧАЭС. Широкая, местами покрытая асфальтом, она обещала безопасность, маня новичков пройти по ней до конца. Вот только безопасностью там не пахло, и чем дальше в Зону, тем меньше встречалось на ней путников, а за Барьером даже темные предпочитали ей другие дороги.
Стас хмыкнул, признавая юмор замечания. Хмыкнул совсем как раньше, когда еще не был темным. И уже за одно это я была Греку благодарна – он лучше меня умел разбудить в Безымянном человека.
Привал мы сделали на опушке Рыжего леса. Прямо перед нами высились металлические вышки ЛЭП, за которыми рос уже обычный лес. Вечнозеленые сосны, полуоблетевшие березы и дубы словно жались поближе к многоэтажным домам с выбитыми стеклами – сначала робко, но чем дальше, тем больше становилось домов и тем сильнее разрастались вокруг деревья.
Безымянный не стал выходить из леса, хотя, на мой взгляд, кусты на опушке смотрелись гостеприимнее лесного полумрака.
– Гудение слышишь? – ответил он. – ЛЭП работает. А значит, там не только «молний» будет много, но и пси-поле наверняка образовалось. Не замечала, что сталкеры под опоры никогда не выходят?
– Я думала, это из-за того, что местность открытая.
– Не только. Дальше так и пойдем по краю леса. От нас ни шагу, здесь на патруль «каменщиков» легко налететь.
Я кивнула, не подавая виду, что мурашки-то по спине забегали. Одна бы я сюда точно не сунулась. Про Припять слухи ходят один другого страшнее – призрачные девочки в окнах, монстры, сводящие с ума одним своим видом, телепорты, способные перенести человека на другой край Зоны (не всегда целиком), страшные видения о мире, погибающем в огне, кошмарные сны… «Каменщики» хотя бы настоящие. Но добрее они от этого не становятся.
На руку Грека я косилась молча. Не хотелось снова провоцировать брата, да и Грек расскажет, когда захочет сам. История явно будет из разряда невеселых.
Он заговорил, когда мы расположились на привал. Я уже отправила в рот первый ломтик вяленого мяса, припасенного темными, и даже зажмурилась – вкусно! Тут, главное, не задумываться о том, по каким закоулкам Зоны это мясо раньше бегало. Но в баре такого не сыщешь, факт.
– Рассказывать особо и нечего. Пришли недавно двое одиночек, сказали, что имеется у них для меня письмо с Большой земли.
– Прямо-таки для тебя? – Я вспомнила, как не узнала собственного брата, столкнувшись с ним нос к носу. Как же одиночки вычислили не просто сталкера, а сталкера темного?
– Вычислили просто. По обручальному кольцу. Оно у меня приметное было, с камнем. Почти перстень. Раньше оно в глаза не бросалось, потому что я в перчатках ходил. Ну, до того, как темным стал.
Было дело, ходил. Как и многие другие сталкеры. Я невольно кинула взгляд на правую руку, где на ладонной поверхности черной беспальцовки был сорван верхний слой. Память от «хапуги».
– Когда пальцы от ожогов чесаться стали, я перчатки снял, – продолжил Грек. – А Оля… она посреднику и фото мое дала, и все особые приметы расписала, и кольцо тоже.
– Оля? – я вскинула голову. – Жена?
Грек горько усмехнулся.
– Они меня долго искали. Вот только лучше бы не находили. Нельзя ей про меня знать, понимаешь?!
Кажется, понимаю. Так вот почему Безымянный так остро отреагировал…
– Кольцо с пальца не снималось, поэтому я палец отрезал, – комкано закончил Грек. – Пусть лучше думает, что я умер. У нас теперь разные пути.
М-да… Я невольно поставила себя на место неизвестной мне Оли. Узнай она, что муж жив, – что бы сделала? Мучилась бы от невозможности что-то изменить? Постаралась забыть? А может, рванула бы сюда?
А Грек? Спас (наверное) любимую, но потерял себя. И собственноручно отрезанный палец может оказаться только началом.
– А ну-ка, мальчики, идите сюда!
По части утешений я мастер невеликий, но иногда многого и не надо. Когда темные, недоуменно переглянувшись, подошли ко мне, я сцапала обоих за плащи и обняла так крепко, как смогла. С двумя «шкафчиками» задача оказалась не из простых.
– Вы не одни, ребят. – Я сделала вид, что не заметила, как попытался вырваться в первый миг Безымянный. – Кроме братьев-темных и «братьев меньших» у вас еще есть я. Слышите? Мне все равно, как вы выглядите и насколько сроднились с Зоной. Называете ее матерью? Хорошо, тогда мне она тоже мать. Потому что, Стас, я по-прежнему твоя сестра. А значит, Грек, теперь и твоя тоже.
Безымянный открыл было рот, но я отвесила ему подзатыльник. «Не сейчас».
– Младшая и ужасно упрямая, – хмыкнул Грек, и, кажется, Безымянный понял, зачем я толкала сейчас речь. Во всяком случае, улыбнулся в ответ почти искренне.
Странные они, эти темные. Забывают про себя, но следят за тем, чтобы собрат не слетел с катушек раньше времени.
И, как выясняется уже не впервые, Стас продолжает пристально наблюдать за мной. Как только я отпустила их плащи, брат взял меня за плечи и развернул к себе.
– Давай договоримся сразу. Что бы дальше ни было – ты останешься человеком. В экспериментах Деймоса участия не примешь.
Я снова смотрела ему в глаза – единственную часть лица, которую Зона изменить не смогла.
– Сам знаешь, не люблю я сомнительные эксперименты. Так что по этому поводу точно можешь не переживать.
– Ты не поняла. Не примешь, даже если будет казаться, что другого варианта нет!
Вот тут я сдалась, отвела взгляд. Не потому, что собиралась его обмануть, – просто не могла больше смотреть.
– Обещаю, Стас. Даже если другого варианта не будет.
Он кивнул и, сжав мое плечо, устремился прочь – только плащ взметнулся черным крылом.
Глава 13К источнику
Есть в заброшенных строениях какая-то своя, особая магия. Покинутые людьми, заливаемые дождями и продуваемые ветрами, они продолжают возвышаться среди окружающей их растительности, как окруженные сотнями врагов полумертвые, но несломленные герои. Может, это и пугает? То, что они полумертвые? Вот они, пятиэтажки Припяти, пережившие не один Выброс, стоят перед нами, и чудится в них нечто зловещее. Словно они затаились в ожидании неосторожного путника. Но стоит зайти в их тень, и на тебя обрушится вся их ярость. Месть за то, что они оказались покинуты и разорены.
Я помотала головой. Заброшки как заброшки – ветшающие, пустые. Притягательные и страшные одновременно. Они строились на радость, но теперь это город, окутанный вечной тишиной. Разве что отчаянный одиночка забредет, да там и сгинет от когтей мутантов или пуль фанатиков. А дома все ждут людей, которые наполнят их веселым шумом и вкусными запахами…
Да что ж за задумчивость на меня напала?! Не на Большой земле нахожусь, в Зоне! Здесь такое вредно для здоровья!
– Не смотри больше на город. – Стас напрягся. – Зацепил он тебя. Теперь чем больше будешь смотреть, тем сильнее захочется туда войти. А обратно уже не выйдешь.
Грек удивился:
– Я думал, это только колеса касается. А до него еще далеко.
– Скоро Выброс. Поэтому – не так далеко, как хотелось бы.
Колесо? Которое колесо обозрения, что ли? Я, пользуясь тем, что иду между двумя темными, а в условиях Зоны это максимально возможная защита, ткнула пальцем в КПК. Так. Не то, не то… ага, вот. «Припять. Колесо обозрения».
«Приманивает неосторожных сталкеров посредством неизвестного излучения. При приближении к нему человек ощущает тревогу, но стоит задержать взгляд на колесе дольше, чем на секунду, как страх исчезает. Вместо него появляется непреодолимое желание по