За Госпожу я опасалась, что приступ скрючит ее прямо во время введения препарата. Но нет, то ли организм у девушки понимал, что «Ясное небо» такой шанс не упустит и отправит хозяйку на всякого рода исследования, то ли еще что – все прошло как по маслу.
Парень назвался Че и заявил, что ему восемьдесят девять лет. Ну, странно, конечно, но каких только чудес в Зоне не встретишь – что на их фоне какой-то чудик?
И пошел конвейер. Знакомые и незнакомые сталкеры заходили в огороженный ширмочкой угол, получали свою дозу антирада и выходили с одинаково настороженными лицами, прислушиваясь к творящемуся в организме. Понимали, что пока ровным счетом ничего не изменилось, выдыхали и устраивались во дворе в ожидании дальнейших действий.
Ждать пришлось недолго. Вперед вышел Глюк.
– Теперь самое время проверить, как антирад работает. Сейчас мы все несколькими группами идем в Рыжий лес, где смело заходим в самое большое и горячее радиационное пятно. Далеко вглубь идти не нужно, таких пятен хватает вдоль опушки. Дальше, если все хорошо, – возвращаемся. Все понятно? Двинули!
Да, это в моем путешествии по Зоне что-то новенькое. Как получилось, что в самом начале я боялась радиации как огня, а теперь лезу в очаг самостоятельно и вполне добровольно?
Идти далеко действительно не пришлось. Миновав мост, мы свернули влево, поднялись по глинистому холму – и вот оно! Дружно затрещали датчики, сталкеры рефлекторно дернулись, но назад не отступили.
Глюк, зашедший в пятно вместе с нами, внимательно вглядывался в лица. Сталкеры озирались, напряженно ожидая чего-нибудь. Но все было тихо. Ни корчащихся в муках людей, ни массированной атаки мутантов, ни возникшей из ниоткуда аномалии…
– Кажется, пронесло, – прошептал кто-то. – Радиация нам теперь не страшна, прикиньте!
И тут парень с гитарой упал. Молча осел на землю, затрясся в припадке… и через секунду утих. В широко открытых глазах отражалось небо, в воздухе растворялся последний гитарный стон… а человека с нами уже не было.
Глюк, не сдвинувшись с места, продолжал вглядываться в сталкеров.
– У остальных все в порядке? Это та самая побочка, о которой все были предупреждены. Если вы по-прежнему чувствуете себя хорошо, значит, антирад вам не повредил.
Сталкеры промолчали.
– Может, кто-то хочет его похоронить? Про наши обычаи вы наслышаны – оставить тело детям Зоны или в аномалии. Там… – Глюк кивнул на лес, – голодных ртов много.
В гробовом молчании Че выступил вперед и принялся рыть рядом с телом яму. Потом его сменил Феникс, Феникса – еще кто-то, и дело было закончено быстро. Ни последнего слова, ни в принципе каких-то сожалений. Видимо, парень был из тех одиночек, что не сходятся с людьми близко. А все же жаль его…
Глюк, кинув взгляд на небо, где снова сгущались тучи, спокойно проговорил:
– Выдвигаемся обратно.
Подождав, когда все рассядутся в милостиво предоставленном «Ясным небом» дворе, Глюк снова вышел в центр.
– А теперь – главное. На Зону надвигается Выброс, равных которому по силе еще не было. С ним не сравнится даже Большой Выброс, который сформировал Зону такой, какой мы ее сейчас знаем. Все потому, что «Камень» добился своей цели и установил по всей Зоне ретрансляторы, увеличивающие мощность Выброса во много раз. На этот раз стены баз могут не защитить, как не защитят и подвалы и коллекторные трубы.
Он помолчал.
– Всех мы спасти не можем, да и незачем. Но каждому из вас мы, зовя сюда, говорили, что опытные сталкеры нужны Зоне и потому вам представляется возможность немного упростить свою жизнь здесь. Теперь, после того, как вы вкололи себе антирад, мы можем отвести вас в надежный бункер, который практически со стопроцентной вероятностью выдержит удар этого рукотворно усиленного Выброса. Если, конечно, вы этого хотите. Силой никого не держим – стоит вам сказать слово, и «Ясное небо» откроет калитку и даже не станет стрелять вслед. Думайте, решайте. Времени у вас не так много.
Темный даже отошел подальше, чтобы ошарашенные известием сталкеры могли высказываться, не стесняясь его присутствия. Хотя… они и не стеснялись.
– Мутят что-то темные, как пить дать!
– А ты этого не понял, когда они к тебе со щедрым предложением пришли? Понятно, что мутят, но от одиночек на них давно уже жалоб не было. Да они сами – бывшие сталкеры!
– Ага. Или «законники». Или военсталы. В том-то и дело, что бывшие! А сейчас для них Зона – мать родная. Кто знает, может, они и артефакты те вообще едят? То-то мало сейчас хабара стало!
– Угу. Скажи еще – подтираются ими.
– А то, что от одиночек жалоб не было, – так если ты труп, то и жаловаться уже не сможешь. Вот лабух… Был сталкер – и нет его! Не зря же слухи ходят, что темные Зоне человеческие жертвы приносят.
– Ага. Вернутся сейчас темные на ту полянку, откопают лабуха и съедят сырым, без хлеба и лука. Ты если ему друг такой – что ж лопату даже в руки не взял?
Вмешался Феникс:
– Что в итоге решаем, мужики?
Я сидела рядом с Безымянным и думала о том, что, может, брат изначально был прав? Темные – семья. Зачем бегать и искать то, что нарушит эту связь и превратит их в таких вот одиночек, которые между собой договориться не могут?
Один из сталкеров, с досадой махнув рукой, поднялся и пошел к калитке. Я вопросительно посмотрела на Стаса, но тот только махнул рукой.
– Свобода выбора, слышала? Хочет уйти – пускай.
– И что с ним будет?
– Угадай. Выброс действительно будет сильнейший.
Я посмотрела на Глюка. Ну, допустим, обычный Выброс на него по какой-то причине больше не влияет. А если он гораздо мощнее обычного?
– А как же белый спрут?
Стас вздохнул.
– Мы подстраховались, по этому поводу не переживай.
– Все-таки настойка?! – Я внимательно посмотрела на профиль его лица. – Для этого Глюк к доктору приходил? А если побочка какая вылезет? Или Выброс все-таки перевесит?
Он усмехнулся и посмотрел на меня прямо.
– Ты забыла, что мы темные? Настойка нам никакого вреда не принесет, если держать под рукой радиоактивный артефакт. Мы уже проверили. Прошлый Выброс Глюка в спрута не превратил. Вряд ли превратит и этот.
Так… То есть настойка для темных уже готова, но Стас мне об этом не сказал. И даже ясно почему. Боялся, что откажусь от его предложения. Ну… ожидаемо. Ведь он теперь еще и Безымянный.
Вот только отказалась бы я, если бы знала про настойку?
– И ты все равно не хочешь ею воспользоваться?
– Пока незачем. Я же не превращаюсь накануне Выброса. Но то, что у нас есть возможность скрывать своего внутреннего зверя… – Он покосился на Глюка. – Это очень даже полезная вещь.
Что ж. И на том, как говорится, спасибо…
– Темному в Зоне действительно проще. – Стас посмотрел на меня так, как умел только он. И как никогда не посмотрел бы Безымянный. – Твоя настойка поможет нам контролировать дальнейшие превращения. Мы останемся людьми, пусть и необычными. И пожалуй, это лучшее, что могло с нами случиться.
– Вот и проверю на себе, – хмыкнула я.
– Лучше ты будешь рядом со мной, чем шататься неизвестно где. Покровительство Зоны – оно, знаешь, тоже не безграничное.
– Значит, оно все же было?
– Да. Ты – моя сестра, и отношение к тебе соответствующее. Ну и… иногда просто везло, не без этого. Так что долгой и счастливой жизни я тебе обещать не могу. Ты видела, что темные тоже умирают.
– Как и все остальные. В конце концов, у нас обоих был выбор, и мы его сделали. Что бы ни случилось дальше – об этом я точно жалеть не буду.
Глава 29Бункер
Вдоль Рыжего леса шагали восемь сталкеров обычных и четверо – темных. Редко по Зоне такие компании ходят, очень редко. Но и обстоятельства необычные.
– К Роднику пойдем, – сообщил брат.
– Погоди. К Роднику? Но ты же сам видел, что там крыша тоннеля обвалилась. Разве он спасет нас от Выброса?
– Сама подумай. Что прикрывает Родник со стороны тоннеля?
– Пси-завеса…
– А разве нельзя подобраться к Роднику сверху, ведь радиации там нет?
– Там тоже пси-завеса? – догадалась я. Действительно, и почему эта светлая мысль не пришла мне в голову раньше. – И что, она защитит от Выброса?
Стас молча кивнул.
Да, без темных до такого никто бы не додумался, факт…
Мимо проплывали деревья Рыжего леса, опоры ЛЭП, пятиэтажки Припяти. Я поневоле ждала, что вот-вот выскочит из ниоткуда патруль «каменщиков». Или стая прыгунов. Или – чем Зона не шутит – топтун. Но ничего такого не произошло. Зона притихла, словно ожидая чего-то, и тишина эта, хоть и не нравилась мне до ужаса, несла в себе абсолютно иррациональное знание: все будет хорошо.
Проходя мимо Разлома, я снова почему-то вспомнила свои первые шаги по Зоне. Могла ли я тогда подумать, что все сложится именно так? Что я найду брата, что увижу своими глазами Родник, что подержу в руках «проводник»? И наконец, вколю себе антирад, вполне четко представляя, что за этим последует?
– О чем задумалась? – Безымянный, как всегда, подошел незаметно.
– Вспоминаю. Как обживалась в Предбаннике. Зона меня тогда пугала до ужаса. Неизвестность и множество слухов. А теперь… теперь даже и не знаю. Сказать, что привыкла? Вряд ли.
– Теперь это твой дом. Не сравнить с нашей квартирой, правда?
– Да уж. – Я фыркнула. – Прямо как в «Бременских музыкантах». «Наша крыша – небо голубое». И я даже не скажу, что это плохо. Честно, даже не знаю, воспользовалась бы, если бы случилась возможность отмотать все назад?
Он насторожился.
– К Камню собиралась?
Я пожала плечами.
– Была такая мысль. Если антирад не сработает.
– Ох, Рыжик… – брат покачал головой.
– Знаю. Как была безголовая, так и осталась. Страшные мы с тобой люди, – вдруг засмеялась я.
– Почему?
– Друг за друга и горло перегрызем, и время назад отмотаем.