— Виктор, показалось тебе, — заявил сотрудник милиции, ничего не видевший.
— Да точно тебе говорю, — настаивал «титановец». — Надо проверить.
Его коллега ничего не видел, но верил в слова своего товарища.
— Тум!
— Да твою мать, — зашипел Герман, ощутимо ударившись головой об вытащенный им же ящик до этого.
Ночь на дворе, а отдельно одарённый товарищ, залез в местную больницу с поликлиникой в «одном флаконе», а сейчас находился в регистратуре. Выдвигая ящики с нужной ему буквой, ища медицинский карты одной молодой матери и двух её маленьких детей. И уже второй раз стукнулся бестолковкой об ящик.
Где располагаются ящики он помнил, но в темноте не сразу нашёл, но своё нахождение здесь он планировал на пару минут, не больше.
— О, нашёл, — обрадовался он, когда в следующем ящике обнаружил то, что так искал. — Это мы заберём, это тут не надо, шобы лежало, таки да…
— Кто здесь? Стоять! — неожиданно раздался мужской голос.
— Да вашу маму, — судорожно засунув под ремень на животе медицинские карты, Герман ломанулся из помещения регистратуры в большой зал перед ней, где в очередях в рабочее время кучковались страждущие вкусить бесплатной медпомощи.
Мгновенно затормозив, увидев, что в окна зала светят фонарики. И понял, что бежать через то окно, которое использовал для проникновения в здание бессмысленно.
— А ну стой, — в лицо, закрытое маской, ударили два луча фонарей.
— Хрена, — тихо прошипел себе под нос Герман и ломанулся обратно в регистратуру, там было ещё одно окно.
— Стрелять буду, — и неожиданно для всех раздалась автоматная очередь.
— Сука, бл…ь, — уходить пришлось с шумом.
— Дзинь! Трах! — единственное окно в регистратуре было вышиблено вместе с рамой.
— Коля, ты дебил, — выругался один из «титановцев», рядом с которым раздалась автоматная очередь, что его напугало и оглушило. — Нахера⁈
— Не, совсем обнаглели, — утром следующего дня Герману позвонил начальник милиции Архипенко и попросил подъехать по возможности в посёлок. И Герман в обед приехал в Сылву.
— Что случилось? — он потягивал из стакана свой любимый морс, принесённый в кувшине молоденькой улыбчивой официанткой.
Оба сидели в любимом ресторане «У рыбака» на берегу Сылвы, в последнее время пользующегося всё большей популярностью у местного населения. Цены приемлемые, обслуживание отличное, а блюда — великолепны. Мать Архипа продолжала следить за качеством еды очень пристально и строго.
— Ночью залезли в нашу больницу, — со злостью стукнул кулаком по столу Архипенко. — Выбили полностью раму в регистратуре.
— Много украли? — лицо Германа выражало легкое любопытство.
— Вроде ничего, но там сейчас персонал оценивает ущерб и пытается понять, что украли. Но сам факт, — горячился Архипенко.
— Чего тогда орёшь? Вызывай Сергея Ивановича, он решит вопрос с рамой, — намекая на отца их местного архитектора Архипа, сказал Герман.
— Уже позвонили, ваши ребята занялись ремонтом, — отмахнулся Архипенко. — Тут мой дебил, рядовой Гапоненко стрельбу из автомата открыл по проникшему в здание. А мне теперь кучу бумажек писать начальству, за факт стрельбы и патроны отчитываться.
«Вильгельм Телль грёбаный», — поежился Герман, вспоминая вчерашнее попадание двух пуль в спину. Больно было, благо обе пули попали в титановые пластины. Но треснуло всё равно сильно.
Никак не ожидал, что так глупо попадётся. Думал не заметят. Чёрт! И нарвался как тупой баран. Пришлось удирать, не драться же с ними. И тем более, не устраивать с ними перестрелку. Хотя любимый АПБ Стечкина был у него с собой.
Выпрыгнув из осколков стекла и обломков стекольной рамы, петляя по улицам, выбрался из посёлка, а потом по дуге обогнул пост ДПС на въезде в посёлок.
Кое-как нашел свой мотоцикл, спрятанный в подлеске, а потом довольный усвистал домой в Пермь, наслаждаясь тем, что боль от попаданий пуль и порезов от стекла прошла.
Любимая жёнушка не проснулась, когда он уходил и когда тихо вернулся домой, осторожно заполз на кровать, а Настя во сне тут же прижалась к нему спиной и своей попкой. Тепла искала, видать.
«Нет, всё-таки дебил», — подумал Герман, сделав глоток морса: «Так подставиться под своих же, ещё две пули схлопотать».
— Вот вы где! — в отдельный зал ресторана буквально забежала Евгения Анатольевна, главный врач больницы.
— А у вас чего случилось? — удивлённо посмотрел на неё Герман.
— Ночью залезли в больницу, — тяжело дыша говорила врач. — Это хорошо, что Анна Сергеевна, это наш педиатр, как чувствовала, — продолжала она, отдуваясь и сев на соседний стул. — Украли медицинские карты Ксении и её детей.
— И? — заинтересованно посмотрел на неё Герман.
— Слаба богу, Анна Сергеевна копии карт сделала, говорил, что чувствовала — надо копии сделать. Так что невелика потеря, — радостно улыбнулась она. — Но я же говорила, что надо сигнализацию в больницу ставить! — она возмущенно смотрела на Архипова.
— Ну это не ко мне вопрос, — начальник милиции посмотрел на резко погрустневшего Германа.
— Хорошо, что копии есть, там же всё про мать и детей: диагнозы, прививки, анализы и т.д. — продолжала Евгения Анатольевна.
«Нет», — грустно думал Герман. «Если человек дебил, то это надолго. Некоторые умные люди утверждаю — это не лечится!».
Умная идея с похищением медицинских документов сейчас ему не казалась такой оригинальной, как он думал вначале.
Стрельба, сломанное окно… И тырить медицинские данные детей — это вообще верх идиотизма. Так-то они ничем не должны болеть и вообще… Но хрен его знает.
Идиот, патентованный придурок, по-другому не скажешь.
1 Сентября 2000 года. Посёлок Сылва. Пермская область
— Дорогие мои ребята, дорогие мои ученики, — воодушевлённо говорила директор местной школы, дородная женщина предпенсионного возраста, стоя на небольшой трибуне на площади перед школой.
— А представь, что мы тут с нашей дочкой стоим, а? — с шипением выдыхаемый слева от Германа воздух дал понять, что жена не оценила его подхода. — А потом и с сыном?
— Герман! — возмущенный взгляд вперился в него, пытаясь поймать его бесстыжие и наглые глаза.
— Да ладно, ладно, чё сразу-то, — не поворачивая к ней голову, он смотрел на детскую линейку.
И чего потащился, а? Зачем, собственно? Сам не понял, но принял приглашение Трофимова, посетить школьную линейку вместе с Алексом и одетыми в красивую форму бойцами «Титана».
Вот и пришлось, стоять со всеми из приглашённых на школьной линейке в этот праздник Знаний, создавая праздничный и придурковатый вид. Красиво, конечно. Но нудно, эх…
«Но надо, Герман, надо создавать видимость благоденствия в посёлке», — думал он про себя, хотя оно здесь и так присутствует. Начинали возникать мысли, о том, что скоро особо настырных отгонять придётся.
Наконец речи закончились, детишек увели в здание школы, сотрудники «Титана» загружались в «Газели», чтобы ехать на базу. В этот момент Трофимов его попросил пообщаться, прогуливаясь по посёлку.
Алекс в разговор с главой посёлка особо не вступал, зная, что это всё опять закончится просьбами об очередных тратах. А Герман неспешно общался с Трофимовым, прогуливаясь с ним по центральной улице.
— Как двигатели ваши новые? — просто спросил Герман, не особо в этом понимая, но желая потрафить главе посёлка, который тут же оживлённо стал ему рассказывать о запуске новых двигателей в производство.
— О! Привет, Елена, — кивнул Герман молоденькой девушке в новенькой милицейской форме, сидевшей на ней просто идеально, державшей на поводке здоровенного кобеля восточно-европейской овчарки.
Ну а чего, есть деньги, чего не потратить для общего блага. Мужикам и так сойдёт, да и форма для них нормальная покупалась, но по размерам. А вот для девушек Герман постарался, попросив свою знакомую швею (вернее уже владелицу нескольких ателье), помочь работающим в поселковой милиции женщинам выглядеть в форме поприличнее. Она приехала в пятницу вечером и сняла мерки с пяти женщин, что носили форму на «постоянке», а спустя неделю привезла им идеально подогнанную под их фигуры форму, скрывающую недостатки и подчеркивающие их достоинства. Женщины были в экстазе и благодарили кудесницу не жалея слов.
— Добрый день, Герман, — пискнула смущенная девушка.
— Привет, Уран! — он присел на корточки перед собакой, а огромный пёс грохнулся на спину и подставил своё пузо. — Красавец, красавец, — пальцы Германа зарылись в мех собаки и стали почесывать его живот.
— Уран рад вас видеть, — сказала Елена.
— Как у вас дела? Всё нормально? — спросил он девушку, смутившуюся ещё больше.
— Да, спасибо, — пискнула та, поглядывая на крутящегося на спине Урана, повизгивающего от ласки. — У нас в питомнике скоро ещё собаки будут, — радостно заявила она.
Стоящий рядом Алекс закатил глаза. Очередные и внеплановые траты от Германа, неожиданно попросившего пару месяцев назад Архипа построить в двух километрах от посёлка питомник с вольерами для собак. Нечего таких беспокойных соседей рядом с людьми держать. Житья не дадут.
— Нафига? — больше для проформы, спросил Алекс, зная, что всё равно Герман сделает по-своему.
— Ну как, — тот посмотрел на него. — Красивые, гладить прикольно. И хвосты… Ваще такие, лохматые, да.
— Герман…
— Да ладно, пошутил я, — рассмеялся последний. — У нас несколько населённых пунктов сам знаешь, где расположены.
— И что? — не понял Алекс.
— Далеко от других населённых мест. Зато рядом — радуйтесь люди, привалило вам счастье необыкновенное: колонии общего и строго режима. Вдруг побег? Вот собачки и пригодятся.
Единственный в Перми питомник служебно-розыскных собак дышал на ладан. Обеспечиваемый большей частью за счёт самих же работников питомника. Государство выделяло смешные суммы, хватающих на обучение и прокорм пары десятков собак в год, а для милиции требовалось не менее сорока псин в год обучать.