«Кто так строит?» — стены из гипсокартона или ещё чего, высотой метра по три, при этом без потолков, извилистые коридоры, а над всем этим высоченный потолок, теряющийся на высоте метров десяти.
Достаточно тесное помещение, освещаемое одной тусклой лампочкой, по двум сторонам стоят узкие двухэтажные кровати — нары, небольшой столик и две скамейки. В самом дальнем углу унитаз, закрываемый лишь шторками, а также лейка на стене и слив, соединенный на прямую с канализационной трубой фаянсового «друга».
На одной из верхних кроватей лежала укрытая одеялом девушка, спавшая или делавшая вид, что спит. На одной из нижних кроватей сидела ещё одна девушка с закрытыми глазами. Напротив неё на нижней койке под лежавшей девушкой расположились две девушки, обнявшись, и что-то шепотом обсуждали друг с другом.
— Я повешусь, точно повешусь, — шептала Виктория своей подруге Анне на ушко. — Я не могу больше этого терпеть.
Анна, восемнадцати лет отроду, студентка первого курса Бауманского вуза, попала в это страшное место два дня назад. Вместе со своей подругой Викой, те же восемнадцать лет, из её же группы в том же вузе. Обе приехали учиться в первопрестольную из Иваново.
В день похищения подружки решили сходить в ставший недавно известным бар, а там они познакомились с двумя молодыми симпатичными парнями. Те представились Владимиром и Олегом. Оказалось, что они работают в одной коммерческой компании, зарабатывают хорошие деньги.
Откуда им было знать, что Владимир и Олег — это «подставные», ищущие таких вот провинциальных дурочек, приехавших из провинции, из самых обычных семей. Так что пропажа двух дурочек в столице мало кого заинтересует. И даже при подаче заявлений в милицию, их толком никто искать не будет.
Девушкам подсыпали какую-то дрянь, а когда они стали плохо соображать, то «заботливые» кавалеры вывели их из ночного бара, а потом усадили в джип «Черроки». И спустя час, находящиеся в почти бессознательном состоянии девушки были доставлены на заброшенную базу «солнцевских».
На следующий день, когда девушки очнулись в этой камере, охранники этой тюрьмы объявили им, что они теперь стали их собственностью. И должны отрабатывать своё проживание и содержание в этом месте.
И следующие два дня их не по одному разу изнасиловали. И всё под видеокамеры. Затем возвращали в это помещение. Помимо них, в камере были ещё две девушки: Валерия и Любовь. Валерию тоже выводили из камеры, а потом возвращали в непотребном состоянии после многократных изнасилований. Она постоянно плакала, а в последний день впала в какое-то коматозное состояние.
Вот с Любовью было совсем ничего не понятно. Хотя она была очень красивой девушкой: натуральной блондинкой, с точёной фигуркой, но она была — слепая! Её пока ни раз не выводили из камеры и не насиловали, но что будет дальше… Этого никто не знал. И зачем её похитили было совсем непонятно!
Судя по доносившимся крикам и оговоркам их охранников, помимо них в этой тюрьме содержались ещё похищенные девушки, которые также подвергались сексуальному насилию.
— Так! — неожиданно открылась дверь в их камеру и зашел один из их мучителей. — Ты и ты, — он ткнул пальцем в Анну и… в Любовь. — На выход.
Анна и Виктория вцепились друг в друга, но в камеру вошли ещё двое охранников, грубо расцепили подруг, а потом прихватили Анну и вскрикнувшую Любовь, которая умоляла их не трогать её.
Затем их притащили в ненавистное помещение, где Анну неоднократно насиловали, снимая всё это на камеру, и она поняла, что сейчас будет всё то же самое. Она с ужасом смотрела на шестерых бандитов, что стояли напротив девушек.
— Раздевайтесь, — раздался приказ, а также глумливый гогот нескольких мужиков. — Будем веселиться.
Анна дрожащими пальцами стала стаскивать с себя одежду, «наученная» за последнее время неоднократными избиениями, что приказы мучителей надо немедленно исполнять.
— Тебе отдельное приказание требуется? — раздался тот же голос, а потом прозвучал звук пощёчины.
Любовь после удара вскрикнула, а потом с неё стали сдирать одежду. Она поняла, что сейчас её изнасилуют. До этого ей везло, её почему-то не трогали в отличие от остальных девушек, но не теперь. По её щекам покатились слёзы.
Из-за своей инвалидности, она мало выходила из дома, была домашним ребёнком. И вот тут такое… Неожиданно похищение неделю назад, когда её вывезли на обследование в офтальмологический центр. И когда они припарковались на одной из тихих улочек, из-за отсутствия свободных мест рядом с центром, то её охранника и сопровождающую женщину по имени Нина нейтрализовали, а её что-то вкололи, а потом привезли сюда.
Ей начало казаться, что это просто какой-то страшный сон!
Обнаженных девушек заставили встать на колени, а перед ними расположились аж шесть мужиков. Алчно и похотливо разглядывая обнаженные тела двух девушек. Кое-кто из них уже сняли с себя рубашки и майки, оставшись с голыми торсами.
«Папа, мама, мне страшно, — молила про себя Любовь. — Помогите. Вы же спасёте меня⁈» — подрагивающими пальцами левой руки прикасаясь к серебряному крестику на тонкой цепочке на её груди.
Она не могла видеть своих мучителей, но прекрасно ощущала идущую от них агрессию и волну похоти, а также буквально обжигающие её обнажённое тело взгляды.
Правая рука в этот момент была выставлена вперёд, а дрожащие пальцы будто бы ощупывали воздух, пытаясь оградить себя от любой напасти.
Вера в человеке умирает последней…
Любовь понимала, что этот ад не закончится, но всё равно надеялась, что сейчас появится помощь, их всех спасут и вытащат из этого ужаса.
— Сейчас вы нам сделаете хорошо, — хриплый голос. — И вам будет… хорошо, — а вокруг девушек раздался глумливые голоса и хохот собравшихся изнасиловать девушек.
— У меня ещё секса со слепой не было, — похотливый голос одного из охранников.
— Так тем более, это же прикольно, — заявил второй.
Неожиданно для всех в помещении раздались несколько лязгающих металлом ударов, идущие от входа в это помещение.
— Ты кто такой, чмо? — стоящие мужчины резко повернулись на раздавшийся позади них звук металла об металл.
И замерли, увидев стоявшего на входе неизвестного, держащего в обеих руках по пистолету с глушителями, которыми он ещё раз ударил друг об друга, чем вызвал тот же самый неприятный металлический звук.
Большая часть взглядов местных охранников заметались по сторонам, ища что-то подходящее в качестве оружия. Сюда они шли получить удовольствие и весело провести время, а не в ожидании вооруженных незнакомцев.
Глушитель пистолета в правой руке коснулся низа шлема, с небольшим стуком коснувшись пару раз пластика, показывая, что шуметь не стоит, а потом визор склонился в сторону одной стоявшей на коленях девушке, затем был переведён на вторую.
Одна смотрела на незваного гостя не с меньшим ужасом в глазах, чем на своих мучителей, а вот вторая… Хотя лицо было повернуто в его сторону, но её зрачки… Они хаотично двигались, будто не могли остановиться в одной точке.
Что-то с ней не так… Она… точно — слепая⁈
Ему показалось, что он ослышался, когда еще находился в коридоре, не успев зайти в комнату, когда услышал слова про слепую, но теперь…
Быструю смерть ещё надо заслужить, а пуля из пистолета — слишком просто, так что пистолеты тут лишние.
Два пистолета АПС были мгновенно вставлены в подмышечные кобуры, а ладони, заведенные назад, легли на рукояти «вишен»:
— Вши-и-их! — с кончика лезвия одного из клинков в руках неожиданного гостя упала тяжелая капля крови, прямо на голый бетонный пол….
— Девочки, закройте глаза, — еле слышно прошелестело, но обе девушки хорошо услышали сказанное.
Голова в чёрном шлеме склонилась к правому плечу, фиксируя взглядом каждого из уродов, что сейчас замерли перед ним, намечая точки ударов.
— Ах ты, урод! — один из самых бесстрашных кинулся с кулаками на тёмную фигуру, решив, что с ножами незнакомец не так страшен.
Клинки в руках мгновенно провернулись, оказавшись зажатыми обратным хватом, а человек в шлеме очень быстро сместился вперёд и вправо, присел и тут же выпрямился, развернувшись на 360 градусов, оказавшись прямо перед оставшимися.
Атаковавший его упал на колени, силясь произнести хоть какой-то звук, но из-под пальцев его правой руки ручьем лилась артериальная кровь из почти полностью перерезанного горла, а пальцы левой руки пытались остановить кровь, хлеставшую чуть ниже живота и бедренных мышц ног.
— Какого чёрта! — выругался в трубку Филатов, только вернувшийся домой, намереваясь лечь под бочок любимой жены и наконец поспать.
Покинув дом Березовского, он решил хоть немного поспать, чтобы с утра с посвежевшей головой пойти на доклад к министру МВД, а тут этот звонок.
— Волков?.. Что ты сказал?.. — выслушал короткий доклад. — Человек в чёрном шлеме?.. Трупы… Понял! — нажат отбой, а генерал, вздохнув, начал собираться, одновременно набирая номер дежурного сегодня водителя служебного транспорта.
Не выспавшийся и злой как собака генерал, высадился из служебного автомобиля перед открытыми настежь воротами на какую-то базу. Обратив внимание, что сейчас достаточно большая территория перед большим ангаром залита светом от включенных фар нескольких служебных полицейских автомобилей с включенными «люстрами», но без включенных сирен.
— Это у вас чего такое? — не понял генерал, обратив внимание, что перед ангаром находятся около двадцати молодых девушек, одетых явно не по ночной, прохладной погоде.
У всех на плечи были накинуты форменные куртки сжалившимися над ними, прибывшими по вызову патрульных, и сейчас девушками сейчас во всю занимались несколько врачей прибывших машин «скорой помощи».
— Судя по всему, всё тот же человек, что побывал у Березовского, проник на территорию этой базы, принадлежавшую ОПГ «Солнцевские», — полковник сам встретил генерала, а теперь вёл его к небольшому зданию рядом с воротами. — В ангаре, судя по первичным допросам девушек, их содержали для дальнейшей продажи в притоны. И даже за границу, в Европу и Турцию. Снимали вместе с ними их изнасилования, уроды. Одна из девушек приглянулась одному из охранников, вот тот ей эту информацию и «слил».