— А лично, потому что?.. — Герман не закончил фразу.
— Один из моих родственников, проживающий в Швейцарии, — кашлянул Ерофей Петрович, явно удержавшись рассказать об этом — «родственнике», — не смог получить помощи от местных швейцарских врачей. Хотя там очень хорошие больницы. И как раз в Норвегии ему помогли, вытащив с того света. У него был рак желудка на третьей стадии, — добавил он под конец.
— Помогли, значит, — в общем-то, именно этот вариант показался Герману самым интересными и возможных для матери.
Визу получить гораздо проще и лететь совсем недалеко!
— Наши общие знакомые в Европе, — опять же не уточнил Ерофей Петрович, — неоднократно обращалась в этот центр, и все остались довольны обслуживанием, врачами и медицинским лечением.
— Хорошо, я подумаю пару дней и сообщу вам, — сказал Герман, встал из кресла, попрощался с партнёром и спустя четыре часа был в Перми.
— Ты уверен, что там самый лучший центр для обследования? — не могла успокоиться мать. — И зачем за границу? Я не понимаю.
— Да, конечно, мои партнёры, часто бывают за границей и могут достоверно заявить, что там один из самых лучших центров. В России пока таких лечебных учреждений нет. Будет, когда мы свой здесь достроим, — Герман намекнул про свою задумку с медицинским центром в Сылве.
Заграница дело хорошее, но таскать туда-сюда мать не очень хотелось. В России врачи-онкологи не хуже. Всё упирается в отсутствие новейшей медицинской аппаратуры и мировых методик.
В последующие годы, когда российские врачи получили ко всему этому доступ, практика показала, что они лечат не хуже зарубежных специалистов, а в чем-то даже превосходят своих иностранных коллег.
— Не понимаю, — хмурилась мать. — Зачем тащится за тридевять земель, если я себя хорошо чувствую.
Говорить матери, что у неё точно рак, Герман не собирался. Он же не идиот, хотя изредка… Сам в этом сомневался. Ну это такое… Не стоит ей портить настроение. Пока паспорта сделают, пока визы оформят — куча времени пройдёт, а она себя изведет. На хрена ему это?
Нервы не восстанавливаются, а его — тем более. Но и тут есть вопрос, только вот проверять так это или нет, Герман не собирался. Прекрасно зная, что когда мать начнёт нервничать, то он — начинает злиться… И тогда последствия могли стать фатальными для окружающих.
Мать после операции на здоровье практически не жаловалась, чувствовала себя хорошо. Может быть поэтому и был пропущен этап, когда её можно было спасти. Её надо обязательно обследовать и как можно скорее.
Квартира Германа и Насти
Побыв в посёлке ещё час, Герман забрал мать и жену, отвезя их домой. Время позднее, а завтра рано вставать.
— Попалась, — заявил он, соскочив с дивана и подняв на руки вернувшуюся из ванной жену, одетую в облегающий халатик. — Всё, теперь больше не отпущу.
— А может я этого и хочу? — улыбнулась жена, сама, обхватив его руками.
— Тебе же хуже! — пригрозили ей, а потом аккуратно уложили на диван перед телевизором. — Будем тебя мучить футболом и другими веселыми спортивными программами.
— Не-е-ет, — деланно возмущалась она, ворочаясь в объятиях Германа, которые уложив её, одним прыжком оказался позади неё, одной рукой обхватив её тело, прижал к себе посильнее, а правой рукой схватил пульт дистанционного управления телевизором.
— Придётся, придётся! — он куснул в шею Настю.
— Сдаюсь, — делано пригорюнилась она, сама спиной вжимаясь в его тело.
Настя прекрасно знала, что Герман не любил смотреть спортивные состязания, сильно отличаясь этим от стандартных мужчин. Да он многим от них отличался, но это ей ещё больше нравилось.
Загорелся экран — включился телевизор на «Первом канале» и начался вечерний показ новостей.
— Нам надо с тобой на недельку в Норвегию слетать, — неожиданно заявил муж, тихонько подув ей поверх левого ушка.
— Что? — она запыхтела и развернулась к нему лицом, а он не стал её удерживать, зная, что иначе обидится. — У меня же учёба! А на недельку, я же кучу лекций пропущу, — на лице появилось выражение озабоченность.
— Ой, да ладно, решим этот вопрос, — жена была поцелована в носик. — С деканом договорюсь, с лекциями — нет проблем.
Послать кого из ребят, чтобы нашли студента, готового каллиграфическим почерком сделать дубликат пропущенных Настей лекций. И у жены всё будет хорошо с учебным материалом. Декан, с которым у Германа были налажены хорошие отношения, договорится с преподавателями по поводу пропущенных семинаров. Всё равно в сентябре их мало.
— А зачем? — жена повернулась обратно, молча согласившись с его планом, наслаждаясь его объятиями.
— Маму надо в одном медицинском центре обследовать, — решил пока никого не пугать Герман.
— Что-то серьезное? — её тело напряглось в руках мужа.
— Нет, — спокойно ответил он ей. — Но надо!
— Хорошо. Полетели. Ай, Герман!.. — кончик её левого уха лизнули.
Норвегия. г. Осло
— Ничего, уютненько, но мелковато, — заключил Герман, с комфортом расположившись на сиденье за водителем в пассажирском микроавтобусе Volkswagen «Transporter».
Выделенный для них транспорт являлся одним из самых распространённых в Европе, так что совсем неудивительно, что для их встретили в аэропорту именно на этой машине.
Большинство европейских компаний и отелей используют именно эту машину, когда надо перевезти ограниченное количество уважаемых гостей или партнёров в комфортных условиях.
На втором месте по популярности были микроавтобусы Мерседес-Бенца, но они были заведомо дороже, так что из-за этого их не каждая компания желала приобрести.
Перелёт из Москвы в Осло занял около трёх часов. Больше времени заняло добраться из Перми в столицу Родины, затем доехать из Шереметьево-1 до Шереметьево-2.
В зоне ожидания для встречающих их встретил мужчина лет сорока, одетый в тёмный костюм с табличкой в руках, стоявший напротив выхода из зоны проверки документов пограничниками.
— Меня зовут Никита Александрович, — представился он, когда Герман увидел на табличке свою фамилию, написанную от руки синей ручкой. — Я ваш сопровождающий на всё время, что вы будете находиться здесь.
— Отлично! — улыбнулся ему Герман. — Показывайте, где наш «пепелац», — на что их местный гид улыбнулся, но взгляд остался совершенно холодным и внимательным.
Герман этому совершенно не удивился, прекрасно помня, где работали бывшие сотрудники «Зенита» — государственного учреждения под «крышей» внешней разведки. Вряд ли, этот товарищ, что встретил их, откуда-то со стороны. Остался в стране пребывания, после развала СССР, вышел на пенсию, если можно, так сказать. И не стал возвращаться в силу своих причин.
Наслушался в своё время Герман подобных историй…
Правдивых или нет — трудно сказать, но считал, что подобное было возможно. И неудивительно, когда в России творился форменный бардак, то мало кто хотел возвращаться в нищую и опасную для жизни страну.
Бывшие граждане СССР, живущие за границей и уезжавшие до сих пор, всеми силами старались перетянуть к себе оставшихся из разрухи, считая, что с их родиной покончено. Осуждать их Герман не собирался, хотя тогда и сейчас считал это большой ошибкой с их стороны. Да бог им судья.
Осло оказался красивым городом, выглядящим нарядно и красочно, в особенности на фоне нынешней России. Как-то «кукольно», по мнению скептически настроенного к Европе Германа.
— Красиво! — заявила приклеившаяся к окну Настя, а мать Германа согласно кивнула на её высказывание, сама, не отрывая взгляда от города, смотря в противоположное окно.
— Осло является одним из красивейших европейских городов, — сидевший на переднем сиденье Никита Александрович решил подать свой голос, бросая короткие взгляды на Германа, повернув голову в сторону салона.
Подобные встречи разных людей из бывшего СССР для него были совсем не в диковинку, но разговор с Ерофеем Петровичем, лично позвонившим ему неделю назад, отложился у него в голове.
Коммерческий директор редко звонил сам, так что это было необычно и немного тревожно!
— «Новый русский» или бандит? — первым делом спросил Никита Александрович своего бывшего-нынешнего руководителя.
В Европе и остальном мире эти термины-клише были хорошо известны и на слуху. Используясь каждый раз, когда иностранцы видели швыряющихся деньгами русских, вырвавшихся из адского ада, по их мнению. Отношение было совсем неоднозначное, из-за их поведения.
— Ни тот, ни другой, — ответил ему коммерческий директор.
— Хм-м, — немного удивился Никита Александрович. — А кто тогда?
— Не поверишь, — рассмеялся Ерофей Петрович. — Он следователь прокуратуры.
— Хорошо, я смотрю, работники в прокуратуре стали зарабатывать, — рассмеялся его собеседник.
— Скажем так, у него есть дополнительный источник дохода, — уклончиво сказал Ерофей Петрович. — Ладно, встреть, посели в гостинице и помоги им с медицинским центром. Гостиницу выбери получше, — добавил он серьезным тоном. — Моя секретарша тебе за день до их прилёта позвонит.
— Хорошо, — кивнул Никита Александрович по инерции, хотя его собеседник не мог это видеть.
— И это… — замялся Ерофей Петрович. — Ты поосторожней с ним.
— В смысле? — не понял его коллега.
— Резкий он и очень опасен, — наконец решился руководитель.
— В смысле? — не понял его Никита Александрович.
— В прямом, — ответил ему собеседник, — ладно, надеюсь, всё пройдёт спокойно, — вздохнул он тяжко.
— Ладно, понял вас, — Никита Александрович остался в недоумении от предупреждения, не совсем понимая, в связи с чем это связано.
Разглядев в аэропорту прибывшего молодого мужчину с его женой и матерью, он сделал вывод, что парень здоровый, конечно, но вот какой-то опасности от него не ощущал. Не выглядел он опасной личностью.
Никита Александрович не был полевым агентом, не участвовал в погонях и удачных побегах от контрразведчиков местных спецслужб. Специфика его работы находилась совершенно в другой плоскости.