— Что-то не очень гулять хочется, — заявила довольная мать. — Нет, если, вы, хотите, то идите. Я в номере вас подожду.
— Не знаю, подумаю, — сказала Настя. — Полежу, отдохну, тогда скажу.
— Хорошо, как скажите, — кивнул Герман. — Нам, татарам, всё равно: что наступать — бежать, что отступать — бежать. Как решите, так и поступим.
Мама ушла к себе в номер, а Настя сходила и приняла душа, а вернувшись в одном халатике, улеглась на кровать. К ней присоседился Герман, обнявший свою жену сзади и говоря ей на ухо всякие благоглупости.
— Хочу! — неожиданно заявила жена, с удовольствием наслушавшись, какая она красивая и любимая. — Тебя хочу.
В этом случае мужу грех отказывать жене в том, что она хочет.
— Ай! — пискнула жена, когда муж резко переместился и опершись на руки, оказался над ней, а потом коленом мягко развёл её ножки. — Да!..
Прогулка сорвалась по естественным и приятным причинам.
Осло.'Oslo University Hospital Comprehensive Cancer Centre' (OUS-CCC),Ullernhausseen 64–66.
— Могу вам сказать, что вы совершенно вовремя обратились к нам, — улыбнулся Герману местный норвежский врач-онколог: лет тридцати пяти, аристократическое лицо, светлые волосы — ариец, мать его.
Постельные «игры» Насти и Германа продлились достаточно долго, идти куда-то из отеля — было лениво. Провалялись до вечера друг у друга в объятиях, а потом с Варварой Сергеевной они посетили ресторан, после чего разошлись по номерам.
Встав утром около 09:00, они спустились в ресторан и позавтракали, а потом Герман, мама и Настя отправились с приехавшим за ними Никитой Александровичем в больницу. Алекс отговорился тем, что лучше подождёт их в отеле.
Ещё в автомобиле, Никита Александрович заверил всех, что доктор, к которому они едут на приём, является прекрасным специалистом в области медицины. Всячески обходил термины — онкологический, онкология, по настоятельной просьбе Германа, ещё вчера его предупредившего его, что сам всё расскажет матери, если вдруг диагноз подтвердиться.
Ещё вчера, пока ехали в отел, Никита Александрович заверил Германа, что этот врач является заведующим онкологическим отделением и ведущим специалистом по онкологии. Информация о нём и положительные отзывы довольных пациентов давали гарантию, что это именно так.
Около четырёх часов они занимались обследованием у нескольких специалистов, сдачей анализов. Посетили рентген. УЗИ, а также мать исследовали ещё парой неизвестных Герману медицинских аппаратов.
Затем они вернулись к заведующему, к которому поступали результаты исследований. Он был достаточно молод, чтобы хорошо говорить на английском языке, что сняло проблемы с общением.
— Рак? — Герман знал, но вдруг это другое время и мать не больна.
— Да, — его надежде не суждено было сбыться, что только что подтвердил доктор. — Ничего непоправимого, — тут же добавил он, ободряюще улыбнувшись Варваре Сергеевне. — Вы очень вовремя обратились к нам.
— Понятно, — лицо Германа вытянулось, услышав эту информацию и он тяжело вздохнул.
— Всё плохо? — тихим и обеспокоенным голосом спросила мать сына.
— Нет, мам, нет, — постарался он успокоить мать, быстро начав переводить слова доктора, стараясь ей объяснить, что всё поправимо и не так страшно.
Пришлось всё ей рассказать. Такую информацию утаивать категорически нельзя. Утешение пошли на пользу, мать немного успокоилась, а доктор, дождавшись этого, сказал, что операцию можно провести через неделю. Необходимо получить окончательные результаты анализов, провести подготовительные процедуры к ней.
Удовлетворенные этим, Герман и его мать вышли из кабинета доктора, встреченные обеспокоенной Настей и Никитой Александровичем, ожидавших их в коридоре.
Были слёзы и непонимание того, как так сложилось. Благо Настя сильно помогла в утешении матери, говоря о том, что ничего страшного и всё будет хорошо.
Тактично отошедший в сторону Никита Александрович, когда ситуация более-менее стабилизировалась, сказал Герману, что вопрос с сопровождающей для его матери решён.
Герман прекрасно помнил, что матери после операции потребовалась помощь в ухаживании за ней. Так что он заранее озаботился этим.
Девушка приехала через двадцать минут, как все вопросы с Варварой Сергеевной были закрыты. И встал вопрос с расселением, её сиделкой и переводчицей в одном лице.
Девушка по имени Оксана, двадцати пяти лет от роду. Этническая русская, привезённая родителями восемь лет назад из Санкт-Петербурга. Вся семья переселилась в Норвегию на ПМЖ (постоянное место жительства) в Норвегию.
Как часто и случается со многими уехавшими из своей страны, семья Оксаны не выдержала совместной жизни в другой стране, и распалась пять лет назад. Благо спокойно и без битья посуды, так что её родители не перестали общаться между собой и с родной дочерью.
Норвежский и английский языки девушка знала в совершенстве, закончив норвежскую школу, а сейчас учась заочно в одном из местных университетов. Окончила курсы медицинских сестёр, подрабатывала переводчиком. На оплату съёмной квартиры и оплату обучения ей хватало.
Герман, узнав расценки на подобные услуги в районе 50 долларов в сутки, если перевести с норвежских крон на американские баксы, согласился платить 200 долларов.
Выставив жесткие условия: нахождение рядом с матерью 24 часа в сутки либо быть в зоне доступа, с прибытием к ней по первому требованию в течение часа.
Оксана от таких заработков отказаться не могла ни за какие коврижки, так что сразу согласилась с предложением Никиты Александровича. Нашедшего её контакты через местную диаспору и позвонившего ей сразу же.
Диаспора русскоговорящих в Норвегии одна из самых маленьких, если не самая маленькая в Европе, так что почти все друг друга знают, в особенности о возможностях и функционале проживающих здесь.
— Вы за ней присмотрите, пока нас нет, — тяжелый взгляд карих глаз упирался в серые очи Оксаны, заставив её внутренне поежиться от ощущения идущей опасности от молодого мужчины.
— Конечно, Герман, я всё сделаю, — заверила она его, даже не помышляя как-то не исполнить его пожелания.
— Через неделю я обязательно вернусь, мам, — тон и выражение его лица мгновенно преобразилось, когда он обратился к своей матери. Свою мать он любил, был готов сделать для неё всё что в его силах, и даже гораздо больше, если это потребуется.
На неделю Герман остаться не мог, его бы начальник сожрал, но через неделю, как раз, к операции он обязательно вернется и пробудет с ней, пока врачи не разрешат улететь матери в Россию.
— Ох, Геша, я конечно, справлюсь, но… — мать Германа закусила губы. Неудивительно, тут чужая страна, она в хорошей больнице, есть доверенные люди: Никита Александрович и Оксана, что будут следить за ней, но она все равно не находила себе место.
— Всё будет хорошо, Варвара Сергеевна, — заверила её Настя.
Норвежский медицинский центр, имея долгую историю предоставления медицинских услуг, мог удовлетворить потребности людей с разным достатком.
Можно было оплатить палату на несколько человек или одного, с предоставлением услуг персональной медицинской сестры, исполняющей, в том числе обязанности сиделки. Находящейся рядом днём или целые сутки с пациентом.
Кроме того, на территории онкоцентра имелось отдельно стоящее здание с практически гостиничными номерами со всем необходимым медицинским оборудованием и медицинскими сестрами.
Или, имелась возможность поселиться в отдельных двухэтажных коттеджах, находящихся вблизи от основного здания, где располагались операционные блоки.
Оставив женщин в коридоре, Герман вернулся в кабинет и попросил заведующего подсчитать ему затраты по операции, коттедже и одноместной палате.
Сумма в 172 тыс. долларов была большой, но он бы и миллион заплатил, если бы это потребовалось! Расплатился карточкой в кабинете бухгалтерии, куда его самолично проводил заведующий.
Палата в любом случае требовалась, потому что пациент должен был провести в ней один, два дня перед операцией, а потом сразу после неё под наблюдением врачей. Пока не разрешат покинут палату.
Анализы можно было сдавать, не выходя из коттеджа, за ними приходил персонал больницы, а туда мать будет ходить, когда потребуются дополнительные обследования. Если понадобятся и будет жить в коттедже, ожидая дня операции.
В общем, где-то неделю мать Германа проведёт на территории Норвегии до операции, а потом ещё примерно неделю после неё. Всё это время Оксана будет находиться при ней, выступая в качестве переводчика, помощника и медсестры. С постоянным проживанием на первом этаже коттеджа в гостевой комнате. И ни на шаг не должна отходить от неё.
Девушка была одобрена Варварой Сергеевной, после чего Оксана получила аванс за неделю. Затем все отправились осматривать коттедж, который всем понравился.
Никита Александрович вышел вместе с Оксаной на улицу, чтобы переговорить с ней отдельно и отправить её на такси домой за вещами. Герман с Настей стали помогать Варваре Сергеевне раскладывать и развешивать вещи, что она с собой привезла.
— Оксана, — обратился к ней Никита Александрович.
— Слушаю.
— Я тебя попрошу отнестись к своим обязанностям очень серьёзно, — вкрадчиво начал Никита Александрович. — Это не простые, зажиревшие в России люди.
— Я уже поняла, — сказала Оксана.
— Этот парень, он, очень… опасен. И будет очень недоволен, если с его матерью произойдёт что-то нехорошее. Ты поняла меня?
— Да, Никита Александрович, я отнесусь к своей работе очень серьёзно, — заверила она его.
— Отлично, будем надеяться, что ничего не произойдёт непоправимого, — вздохнул Никита Александрович. — Ты, когда вернёшься?
— Час или полтора, и я вернусь, — ответила Оксана.
— Хорошо, а я пока с нашим заказчиком ещё пару вопросов закрою, — сказал Никита Сергеевич, смотря, как девушка направляется с территории медицинского центра на выход.