У крайнего окна здания раздалось еле слышное шуршание, легкий скрип по стеклу технического алмаза на стеклорезе, еле слышный хлопок — кусок вырезанного стекла был вытянут специальной присоской.
Скрипнула дверная ручка, повернутая протянутой рукой, через круглое отверстие в оконном стекле. Открылась оконная створка, а потом две фигуры проскользнули в окно.
Затем вторая двойка — один за другим проникли в здание и замерли, прислушиваясь к звукам внутри помещения. Поворот ручки и язык замка отошёл в сторону, дверь медленно приоткрылась. Две фигуры, одна за другой, осторожно выскользнули в коридор и замерли.
Минута ожидания и первый двинулся вперёд, осторожно нажимая на полотна дверей, проверяя — закрыты или нет. Все двери были заперты.
Давид подождал минуту, а потом выглянул в коридор, где увидел, что один из его людей находится рядом с лестницей. Осматривая лестничный пролёт и часть видимого ему коридора на втором этаже.
Никого не обнаружив, жестом показал следовавшему за ним, что идёт наверх, а потом осторожно пошёл по ступенькам вверх. Оказавшись на втором этаже, он оглядел коридор, а потом махнул напарнику подниматься.
Действуя согласно инструкциям, данных Давидом ещё на базе, двое на втором этаже проскользнули к нужной им двери. Пока Давид и его напарник расположились у лестницы: подчиненный Давида пересек лестничный пролет и прижался к стене, контролируя коридор и часть лестниц; Давид остался с другой стороны, контролируя свою часть коридора и свою часть лестницы.
— Тахат! (Задница! — прим.) — ругнулся стоявший на колене у двери, рассматривая замки.
— В чём дело, Гидон, — шёпотом спросил его напарник, стоявший поблизости от него. — Проблемы?
— Нет, но времени потребуется больше, — из карманов «разгрузки» доставались многочисленные приспособления для вскрытия замков, раскладываемые на пол перед дверью.
В советские времена строить и делать умели. Толстенная металлическая дверь и два замка, не проблема для специалиста, но может занять много времени.
— Давид! — щелчок и тихий голос в гарнитуре.
— Да! — отозвался тот, нажав на тангенту.
— Полчаса, — доложил Гидон.
— Действуй! — приказал тот в гарнитуру. — Я алла (восклицание недовольства, — прим.) — это уже не в рацию. Давид был недоволен, задержкой, но ничего поделать не мог.
Его напарник с другой стороны лестницы, дёрнул головой вверх, выражая молчаливый вопрос, а Давид неопределённо помахал рукой в воздухе. Подчинённый понял недовольство Давида без слов.
Гидон был о себе плохого мнения. С замками он справился за двадцать минут, подобравшись к металлическим штифтам в замках с помощью своих приспособлений. Первый замок «пошёл» тяжело, зато второй открылся за пять минут.
— Давид, я открыл, — гордо доложил Гидон в гарнитуру.
Сказано было тихо, но те, кому было надо, услышали эти слова.
— Зимородок! Глуши! Захват! — раздался в эфире голос Петрова.
— Плюс! — короткий ответ парня из технической службы и эфир на всех диапазонах заполнила какофония звуков и статических помех, не давая возможность пользоваться рациями.
На втором этаже с оглушительным звуком грохнули о стены двери, распахнутые со всей силы. Раздались дикие крики и мат. Послышались звуки схватки. Петров с двумя бойцами «вязали» непрошенных гостей.
— Работает ОМОН! — заорал Роман, выскакивая из ближайшего к лестнице кабинета, за ним выскочил Михаил.
В этот момент издалека принёсся звук подрыва чего-то очень громкого!
— Сука! — выругался Герман.
Когда прошёл сигнал начала захвата, то он попытался открыть дверь, но она не открылась. И он со все дури, всем телом, ударил в дверь, «выйдя» вместе с ней в коридор. И только там понял, что с какого-то хрена, эта дверь открывалась не наружу, а внутрь помещения.
Давид сразу сообразил, что они провалили операцию, когда поднялся дикий грохот и крики. Дернулся в направлении напарника, на которого навалились две фигуры. Но мгновенно развернулся, услышав сильный шум позади себя. Увидев рухнувшую на пол дверь с косяком и кусками кирпича.
Герману хватило пары секунд, чтобы вскочить на ноги, с выбитой им двери:
— И кто ты, воин?
Тон, которым был задан этот вопрос Давиду, показался ему абсолютно издевательским…
«Прокурорский следователь!» — мгновенно опознал противника Давид.
Его ребята, в первые дни нахождения в городе, успели сделать несколько фотографий директора завода, начальника милиции посёлка Сылва и вот этого…
Полный провал! Поднять лапки? Ну нет, он воин, а не какой-то запуганный гражданский, и Давид принял решение.
Не говоря ни слова, он сорвался с места, обозначил удар левой рукой в корпус противника, на самом деле нанося удар правым боковым в висок противника.
Тот не попался на «обманку», резко присев, а выпрямившись, сам нанёс удар правой рукой в голову Давиду. Успевшему согнуть левую руку в локте, получив сильный удар по предплечью, чем спас себя от нокаута.
В ответ нанеся лоу-кик правой ногой в коленный сустав. Который не прошёл — противник мгновенно согнул ногу в колене, приняв удар на голень.
Тогда левый прямым в лицо, правым боковым в голову, левой в печень и удар коленом в тело в прыжке.
— Ну надо же, — отскочив на метр от противника, Герман с интересом смотрел на него. — И тут евреи.
По стилю боя, он сразу опознал, — крав-мага (стиль рукопашного боя), созданного одним израильским военным. Жёсткий и действенный стиль для подавления противника в первые секунды боя.
Давид показал средний палец, стараясь привести в порядок сбитое дыхание. Бой шёл на больших скоростях, с выплеском всех сил, чтобы подавить, уничтожить противника. Жаль не удалось.
— А вот грубить в гостях нехорошо, — спокойно сказал Герман, склонив голову к правому плечу, укоризненно потряс указательным пальцем. — Тут вам — не здесь.
— Герман, мы всё! — раздался крик Петрова со второго этажа.
— Попался, голубчик, — раздался радостный выкрик Романа, который со своим напарником, с трудом, но повязали свою жертву.
— Упс! Ты, последний, — немного приподнялись уголки губ у Германа, с интересом рассматривающего своего противника.
— Azaka! Nsiga (Тревога! Отход! — прим.), — им из здания не уйти, но оставшиеся за забором имеют шанс уйти.
— Не получается, да! — усмехнулся Герман, смотря на потуги Давида, пытающегося по рации предупредить своих. — Печалька!
Давид понял, что эфир забит помехами, значит его не услышали…
— А-а! — ему не уйти, но хотя бы стереть эту издевательскую улыбку… ему очень захотелось.
Короткая сшибка и бойцы отскочили друг от друга.
— Молодец! Ничего так, — поднял палец большой руки Герман. — Могешь! А теперь мой черед, — прыгнул вперёд.
Удар! Ответный удар! Блок! Удар!
Противники отскочили друг от друга: один смотрел с ненавистью, а второй с интересом, ожидая увидеть чего-то новенькое для себя.
Давид понял, что он проигрывает по всем статьям:
— Пошёл, ты!
— Грубияны, вокруг одни грубияны, — посетовал Герман, а потом размазался в воздухе.
Давид еле увернулся, когда в том месте, где только что была его голова с дикой скоростью пролетела нога — круговой удар с разворота правой ногой.
Тум!
Пришедшийся удар стопой в правую стену коридора был такой силы, что дрогнула стена, а сверху посыпалась штукатурка.
У Давида дернулась щека, когда он увидел, что его противник упирается правой ногой в стену, находясь в полупоперечном шпагате, с улыбкой смотря на Давида.
— Герман, кончай цирк, — раздался спокойный голос Петрова, наблюдающего за схваткой с лестницы.
— Не, ну хороший боец, может чего ещё покажет, — заявил Герман, мгновенно оторвал ногу от стены, согнул в колене и поставил на пол.
Давид похолодел. Он дрался изо всех сил, а этот… Оказывается тренировку тут устроил. Тогда так!
— Зря! — раздался тихий голос Германа и он рванул вперёд, увидев движение…
Шансов у Давида в рукопашной нет, так что он резко бросил руку к правому бедру к тактической кобуре с пистолетом. Ему не хватило совсем чуть-чуть…Не успел довести дуло пистолета в грудь летящего к нему фигуре, но начал стрелять…
Бам! Бам!
Сильнейший боковой удар правой ногой по руке с пистолетом, и тот улетел в стену, ударившись об неё и упав на пол.
Боль была дикая и Давид хотел с шипением выпустить воздух сквозь зубы, но получил правым коленом в живот и сразу в голову, согнувшемуся Давиду. Захват правой ладонью за шею, с одновременным рывком тела вниз и вперёд, с одновременным рубящим ударом правой ногой спереди по голеням Давида.
Тело перевернувшись в воздухе, сделало сальто и со всей дури шлепнулось плашмя на живот, грудь и лицо об пол. Выбив из легких Давида весь воздух, полностью выведя его из осознания происходящего вокруг него.
— Шустрый какой! — хмыкнул Герман, рассматривая ворочающаяся тело на полу.
— Герман, — недовольный голос Петрова. — Он же бы тебя пристрелил, блин.
— Ну так-то, да, — почесал затылок Герман, подняв с пола пистолет «ТТ». — Но не пристрелил, же.
Они стрельбы не проводили, но в отличие от «Макарова», пули этого пистолета с такого расстояние кевлар пробивали, он это точно знал.
— Ха! Взяли, взяли, — обрадованный голос Романа. — И без потерь.
Герман посмотрел на Петрова, прошедшего мимо него и теперь заковывающего в наручники его противника, а потом на Титова. И что-то было не так… Совсем не так!
— А ну-ка, — пару секунд и он рядом с Романом. — Что с тобой?
— Да всё нормаль… — и Ромка стал оседать на пол с резко бледнеющим лицом.
— Сука! — успев подхватить его, Герман ощутил под правой рукой на боку Титова мокрое. — Скорую! — один взгляд — увидел кровь и сразу заорал на всё здание.
На полу рядом с лежавшим диверсантом, что был повязан Ромой с его подчинённым, валялся нож с окровавленным лезвием. Кевлар держит пули, но совершенно не предназначен против холодного оружия, спокойно раздвигающего кевларовые нити!