Да и не нужны для спасения мира ни ствол, ни накачанный брюшной пресс.
Тут другое что-то нужно.
С утра я отправился в полицию и договорился обо всем. Полковник Усов охотно пошел мне навстречу - ведь и они были заинтересованы в раскрытии преступления. Мы договорились о двух вариантах действий: на случай, если убийца придет общаться ко мне в гостиницу, и на тот случай, если ехать куда-то придется мне. Я в любом случае получал прикрытие и группу поддержки.
Мы вышли из кабинета Усова вместе с Ириной. Она спросила, смущенно опустив глазки.
- Вы где обедать будете?
- В гостинице, вероятно. И вообще, Ирина, спасибо, сегодня я справлюсь без вас.
- На встрече...
- Насколько я понимаю, преступник прекрасно говорит по-немецки.
- Ну что ж, - Ирина взмахнула копной кудряшек и ослепительно улыбнулась, - если вам потребуется сопровождение... в любой момент, хоть ночью... звоните, пожалуйста!
Она почему-то была очень близко, ее высокая грудь, затянутая в серую униформу, едва не касалась моего плеча. Я сглотнул и перевел дыхание.
- Спасибо, Ирина, - официально сказал я, - вы очень... гм... добры.
В этот момент грянул спасительный "Марш тореадора". Я схватил трубку. Конечно, это была Алиса. Я сделал Ирине знак - до встречи, мол, смущенно улыбнулся и быстренько ретировался по направлению к выходу.
- Он согласен, - тихий, глухой голос женщины резко контрастировал с певучим контральто Ирины, - он сможет с вами поговорить сегодня часа в четыре. Пойдет?
- Да, конечно. Спасибо.
Я вышел на крыльцо, ладонью прикрыл глаза от яркого брызнувшего солнца.
- Где вы хотели бы встретиться?
- Не мог бы он подъехать ко мне в гостиницу? Я плохо ориентируюсь в городе.
- Да, хорошо. Какой номер?
Мы поговорили еще немного, и я отключил телефон. Стресс вновь захватил меня. Сегодня в четыре? Ну что ж, посмотрим.
Соседний номер и так был свободен, а номер напротив освободили по договоренности с администрацией - жильца попросили о содействии. Группа захвата заняла свое место в 15.00. Перед этим окрестности были тщательно просканированы, и слежки в этот раз не обнаружено. Таинственная организация словно потеряла ко мне всякий интерес.
До четырех я гонял на телефоне шарик в лабиринте - на что-то более осмысленное меня не хватало. Это было как в окопе перед атакой - наверное.
Я подозревал, что и десять полицейских, рассредоточенных по соседним номерам, не помогут. Пусть даже его схватят, но меня-то прикончить он все равно успеет.
Но что делать? Я же вчера, лежа вот тут и стуча зубами, поклялся себе самому, что не брошу это дело и не спрыгну на ходу. Я же себя уважать не буду.
Периодически я выглядывал в окно, но как и следовало ожидать, никого не заметил. Ровно в четыре в мою дверь постучали. Я поднялся. Щелкнул замком.
Я ожидал его увидеть - и все равно едва не вздрогнул, едва сдержал заколотившееся сердце. Он был довольно похож на фоторобот, как говорила Шеферша, "типичный немец", чуть повыше меня ростом, сероглазый блондин, коротко стриженный и гладко выбритый, с узким точеным лицом.
Алисы с ним не было, у меня отлегло от сердца. Хватило ума не втягивать Алису в это дело.
Преступник шагнул в комнату. Он почему-то внимательно вглядывался в мое лицо, даже жадно, словно искал во мне чего-то. Потом протянул руку. И я пожал ее.
- Здравствуй, Клаус, - сказал он, - я давно тебя не видел.
- Мы с вами знакомы? - спросил я с удивлением. Он улыбнулся.
- Давай сядем... Выпить есть что-нибудь?
- Только вода, - я достал два стакана.
- Давай воды. Жарко сегодня. Да, Клаус, мы знакомы. Извини, что я так... и что я сразу на ты. Ведь это естественно, я тебя вот таким еще видел, - он показал рукой чуть ниже уровня стола.
- Вы знаете моих родителей? - эта его манера обезоруживала меня, я не знал, как себя вести.
- Да, знаю. Кстати, я не представился. Меня зовут Анквилла. Анку Виллара, сокращенно Анквилла. И конечно,я знаю твоих родителей, ведь твой отец приходится мне племянником. Я твой двоюродный дед, Клаус. При рождении меня назвали Вернер - Вернер Оттерсбах.
Отправляясь сюда, я совершил непростительную оплошность: я даже не знаю здешнего телефона "Скорой помощи". А ведь она, похоже, может понадобиться. Впрочем, я всегда могу позвать на помощь свою группу.
Да и самому уже приходилось иметь дело с психами.
- Извините, - мягко сказал я, - я понимаю, вы откуда-то знаете нашу семейную историю. Но подумайте логически. Вы должны быть братом Франца Оттерсбаха, моего деда, так? Моему деду под девяносто, он сейчас в доме престарелых, сидит в инвалидном кресле. Вам... сколько вам лет? Пятьдесят?
- Мне девяносто два года, - просто ответил Анквилла. И снова улыбнулся, у него была хорошая улыбка, светлая, обезоруживающая, - Клаус, я не сумасшедший. Я действительно Вернер Оттерсбах. Был Вернером Оттерсбахом. Мы живем долго, очень долго. У нас есть средства продления жизни... если, конечно, генетика соответствует. И мы до ста пятидесяти-семидесяти выглядим как люди среднего возраста. Алиса ведь объяснила тебе насчет другого вида?
- Вы - представитель другого биологического вида, чем ваш брат, родители и племянник?
- У Франца тоже много генов амару. Не так много, как у меня - но он довольно сильный полукровка. И родители тоже. Эти гены передались и твоему отцу. У тебя абитур, ты должен представлять общую биологию, передача генов - случайный процесс, у одного человека в семье концентрируются одни аллели, у другого - другие. Пойми, наши виды тысячелетиями жили вместе и скрещивались. Не очень успешно, кстати, например, у нашей мамы было много выкидышей.
Анквилла залпом выпил свою воду. Налил еще. Я вспомнил, что и моя мама всегда с завистью говорила о многодетных и хотела завести вообще-то минимум пятерых, зарплата отца это позволяла, а сама она могла подрабатывать дома. Что ей помешало? Ведь нас всего двое, и то - с разницей в десять лет.
- Ты знаешь, Клаус, я рад... тебя просканировали еще там, в Германии. У тебя по 13 маркерам из 16ти полное совпадение. Ты практически чистый амару. Я когда узнал об этом... знаешь, мне было очень приятно. Вообще-то свою семью следовало проверять в перую очередь. Я думал сначала завершить дело с Алисой. Она тоже амару, как и ее дочь. Но раз уж ты так горишь желанием со мной встретиться, мы поговорим сейчас.
- Дедушка сказал, что вы были в Сопротивлении. И погибли в тюрьме.
- Да. Так и есть. Только я там не погиб, конечно. Просидел пять лет. В конце войны амару нашли меня. Они и тогда уже искали по всему миру возможных кандидатов. У нас еще не было сканеров, и это было сложно, требовалось взять кровь или ткани на анализ.
- Так эта организация существовала уже и тогда?
Родственник поглядел на меня и рассмеялся.
- Ты что, Клаус? Какая организация? Что ты навоображал себе? Вид, биологический вид амару. Он всегда существовал, уже пятнадцать тысяч лет, как он существует.
- Вам не кажется, что это отдает нацизмом? - спросил я, - если вы сами были в Сопротивлении?
- Отдает... - он задумался, - да. Именно то, что я был в Сопротивлении, долго мешало мне это принять. Тоже щепетильный был. Тоже все казалось - отдает. Но это не нацизм - это констатация факта. Тебя же не смущает, что на земле существовали неандертальцы и другие биологические виды человека разумного?
- Но вы же считаете, что отличаетесь в лучшую сторону от остальных?
- В лучшую? - Анквилла покачал головой, - нет. Мы просто хотим уйти. Отделиться, понимаешь? С самого начала, с катастрофы, которая уничтожила наш мир, мы пытались жить вместе с урку - со вторым видом. Это было нашей ошибкой - мы верили, что все виды разума одинаковы. Некоторые из нас пытались воспитать урку, построить их под себя - так возникали религии и учения. Большинство были просто жертвами в мире урку, потому что мы не умеем бороться за власть, не умеем толком защитить себя. Мы хотим уйти от них, пусть они живут сами по себе - а мы сами по себе. Вот и все. Это движение называется хальтаята, его последователи - хальту.
- Как вы поняли, что вы отличаетесь от этих... урку?
- Всегда существовали скрытые, потаенные поселения, где жили одни амару. До наших времен дожил только один город амару - в Тибете.
- Шамбала, - предположил я. Анквилла неожиданно кивнул.
- Эта легенда имеет реальное основание. Но сейчас уже построены и другие города, один из них - в России. Нас становится все больше. Клаус... ты можешь присоединиться к нам. Ты ведь амару. Это... это совсем другая жизнь, ты поймешь.
Мне вспомнилась Алиса с ее энтузиазмом - "это совсем другие люди"!
- Жить долго, очень долго и быть здоровым. Заниматься любимым делом, учиться, потому что интересно, а не потому, что нужен диплом. Работать не ради денег, а потому, что хочется помочь людям, и потому что интересно. Жить в окружении таких же занятых делом, серьезных, увлеченных людей. Жениться на женщине, которая всю жизнь будет тебе верна. Клаус, ты представить себе не можешь, какое это... облегчение. Какой может быть жизнь - среди своих. Я так живу уже больше полувека, и знаешь - мне никогда не надоест.
- А как же эти... урку? - скептически поинтересовался я, - они не хотят жить по-человечески?
- Хотят, но у них другое представление о человеческом. Клаус, урку выиграют, если мы открыто признаем свое существование и начнем жить отдельно. Мы создадим для них условия - какие они захотят сами. Мы ведь не собираемся убивать их, упаси Боже, или превращать в рабов.
Он огляделся в комнате. Встал, подошел к стенному шкафу. Достал из сумки небольшой прибор с раструбом, раздалось короткое гудение и щелчок, будто нечто развалилось на части.
- Извини, - сказал Анквилла, повернувшись ко мне, - твои друзья оставили здесь подслушивающее устройство. Это не в моих интересах, ты понимаешь...