Разобравшись с семейством кошачьих, я ткнул заветную кнопку на ноутбуке и пошел разогревать пиццу и открывать пивасик, коего, кстати, осталось всего-навсего две бутылки.
Кромсая безвинную пиццу режущими инструментами, я быстренько набросал в блокноте - электронике лучше не доверять - план дальнейших действий, и войдя в интернет, сразу же принялся его осуществлять.
Первым делом я связался по скайпу с Максом. Он оказался свободен и предложение ехать в Россию воспринял с восторгом.
Ободренный успехом, я приступил ко второй части плана.
В этом деле имелось четыре зацепки, которые я намеревался вытягивать, насколько возможно. Первое - это, конечно, таинственный незнакомец из фонда "Фьючер". В отличие от фрау Шефер с ее комплексами, я прекрасно понимал, что таких совпадений не бывает, и что если вашей падчерицей внезапно интересуется таинственный незнакомец и хочет увезти ее за тридевять земель, а через две недели девочка пропадает - это все что угодно, но только не случайность.
Второе - это Россия и мать девочки. Но я не могу раздвоиться, и потому на завтра назначил встречу в нашем любимом кабаке Максу, а сегодня... сегодня я влез на сайт Люфтганзы и недолго думая, заказал ему билет прямо до Зеркальска с одной пересадкой.
Третий момент, который следовало отработать - сам момент преступления. Я довольно хорошо запомнил кабинет, где все произошло, теперь следует продумать детали, и если понадобится, еще раз посетить фрау Шефер (я очень надеялся, что не понадобится). Кроме того, надо опросить соседей и попробовать потрясти Михаэля на предмет информации от экспертов. Обычная рутина.
И наконец, четвертый - собственно, Лаура. Пока я слышал лишь версию о "трудном подростке" от фрау Шефер. Но насколько труден этот подросток? Могла ли она сама, скажем, прикончить папашу и сбежать из города? (вопрос о закрытой комнате пока оставим). Если она сбежала, а не ее похитили - то куда она могла бы направиться?
Я набрал в гугле слово "future" - поток информации, как и ожидалось, был огромным и невнятным. Ничего страшного, еще есть "фьючер фонд", "фьючер дети", "фьючер стипендия" и "фьючер подростки"...
Вскоре я отчаялся обнаружить хоть какие-то следы таинственного фонда. Ну что ж, скорее всего, это говорит о том, что незнакомец врал. Пожалуй, стоит дать задание Джессике - может, она что-нибудь найдет...
Рассмотрим другой вопрос. Зачем, собственно, фрау Шефер так уж необходимо искать Лауру?
Любви к девочке она явно не испытывает. Достаточно видеть выражение лица, когда она упоминает о сложностях характера Лауры. Может быть, отец действительно любил девочку, и фрау Шефер сделала все возможное, чтобы перетащить ребенка к ним. Не исключено, что мать девочки и в самом деле была асоциальной садисткой.
Но сейчас, когда Лаура уже не милый страдающий ребенок, а неприятный подросток; когда отца больше нет, и контакт у фрау Шефер с падчерицей тоже не сложился... фрау Шефер считает, что яблочко недалеко падает от яблони, при этом подозревает, что именно мать и похитила девочку - так с чего бы ей так держаться за это гнилое яблочко, которому ничто не угрожает, кроме пребывания в самой естественной для него, яблочка, среде? Никто не осудил бы фрау Шефер, если бы она удовлетворилась результатами полицейского расследования - тем более, благодаря СМИ, у нашей полиции весьма высокая репутация, не соответствующая, между нами говоря, истинному положению дел.
Но фрау Шефер не нужна репутация - ей зачем-то нужен ребенок. Так сильно, что она готова переплатить частным детективам, отправить экспедицию в далекую Россию и пойти на очень серьезные расходы. Не вопрос, денег у нее более, чем достаточно - но такие люди никогда не сорят деньгами даже по мелочам.
Этот вопрос мне удалось выяснить довольно быстро. Адвокат семьи Шефер, насколько мне известно - господин Кригер, а ведь именно у него и работает Джессика на полставки. Я позвонил ей, дал задание по поводу поиска фонда Фьючер, и заодно спросил.
- Слушай, а ты не глянешь, как у них с наследством? Ну в смысле, дом и все прочее... он ведь раньше принадлежал самому Шеферу. Автоматически перешло жене и сыну?
- Ну Клаус, - возмутилась Джессика, - а как насчет противозаконности?
- Да ладно, Джесси, не очень-то и хотелось... у тебя, кстати, день рождения через месяц? Я как раз подумывал, что тебе подарить... Вроде есть возможность получить билеты на Врачей.
Джессика пискнула что-то, потом вздохнула. Потом сказала.
- Ладно, хрен с тобой, чертяка лысый. Сейчас...
И вот всегда она называет меня чертякой лысым, хотя голое пятно на макушке очень маленькое, между прочим. Побриться, что ли, действительно, наголо... Некогда об этом думать, да и потом, Беате-то все равно.
- Н-да, - она, видно, покопалась в базе данных, - у них сложная ситуация. Дело в том, что Шефер незадолго до смерти оставил завещание... Дом и некоторую часть капитала он оставляет дочери. Жене тоже кое-что перепадает, да она и сама не бедная, но дом...
- Ясно. Спасибо тебе огромное! И за мной должок.
Я повесил трубку и облегченно вздохнул. Настроение сразу поднялось - хоть одна удача. С этим, по крайней мере, все понятно - пока дочь считается пропавшей без вести, дом не принадлежит Шеферше. Именно поэтому она настойчиво подчеркивала, что хотела бы именно выяснить судьбу девочки... не столько вернуть, сколько выяснить, что случилось.
Я согнал Кикса с подушки и лег, закинув руки за голову. Вызвал в памяти комнату Лауры, которую мы с фрау Шефер тоже осмотрели. Ничего особенного на первый взгляд, комната подростка. Чисто убрана, как и все в доме - то ли сама Лаура была аккуратна, то ли фрау Шефер похозяйничала уже после исчезнования ребенка. Бросалось в глаза отсутствие компьютера. Фрау Шефер пояснила, что Лауре было запрещено пользоваться интернетом, "по согласованию с педагогами". Я вспоминал метр за метром - письменный стол, диван с мохнатой накидкой, плакат на стене - Анакин Скайуокер из "Звездных войн"... старомодные вкусы, нынче девочки предпочитают вампиров. Скрипка на стене, ухоженный инструмент, аккуратно сложенные ноты и собранный пюпитр. Стопки белья в стенном шкафу. Стопки тетрадей на полке. Полочка книг - в основном, фантастика, все того же старомодного пошиба: Азимов, Кларк; неожиданные Борхес, Кортасар, Толстой, Дюренматт, Белль, Гессе... Нестандартная девочка, скажем прямо. Выжженное пятно на полу под столом. Не найдя ничего особенного в комнате Лауры, я мысленно перенесся в кабинет отца - на место преступления. Стал так же восстанавливать деталь за деталью. Особенно следы происшествия - запачканный угол стола. Вероятнее всего, кровь. Как она попала туда, если убитый был застрелен в грудь, да и лежал в двух метрах дальше, на полу? Смятое покрывало на диване, не просто небрежно брошенное, а именно яростно, точно в борьбе, скомканное... В этом идеально аккуратном доме, в кабинете, где любая ненужная бумажка аккуратно подколота в папку или сложена в прозрачный файл? И еще линейка под столом. Небольшая линеечка, пластик, сантиметров двадцать всего, в качестве оружия не годится. Некоторое время я крутил эту картинку в голове, ничего не пытаясь думать, просто ожидая, пока сложится какая-то сцена, соответствующая именно этой картинке.
И в конце концов, сцена сложилась. Я увидел ее и похолодел.
Хорошо, Клаус. Не надо эмоций. Это всего лишь одна из гипотез. Это только предположение. Одно из . И кстати, очень невероятное. Скорее всего, все объясняется куда проще.
Кроме того, собственно говоря, эта картинка не имеет отношения к делу. Она никак не объясняет, кто и зачем похитил Лауру, и куда делись похититель и девочка из закрытого помещения.
Следующий день я начал с того, что добил долги по оставшимся делам. По одному - выслал счет на полторы тысячи евро, по другому дописал отчет и запечатал его в конверт.
Затем я позвонил Джессике. Она раздраженно сказала, что просидела в сети полночи, и что описанного мной фонда Фьючер в природе не существует. Положив трубку, я, чтобы не забыть, немедленно заказал по интернету билет на Врачей, с доставкой на адрес Джессики ровно через месяц, в день ее рождения.
Меня-то ведь, возможно, через месяц здесь не будет.
Потом я хотел позвонить Беате, но вовремя вспомнил, что в это время она, скорее всего, еще спит.
Теперь можно с чистой совестью и спокойной душой заниматься делом семьи Шефер.
Я решил, что правильнее всего будет продолжить изыскания в гимназии, где училась Лаура, и направил свой "Ниссан" именно туда.
Классный руководитель Лауры, герр Фрай, не сразу пошел на контакт. Я предъявил бумагу, полученную вчера от фрау Шефер - разрешение давать мне информацию о вверенной ее попечению Лауре Шефер. Это успокоило герра Фрая. Учитель полностью разделял мнение фрау Шефер о трудном подростке.
- Училась она неплохо. Хорошая ученица. Но вы знаете, полностью асоциальна. У нее не было друзей. В классе к ней относились не очень хорошо. Понимаете, она совершенно не интересовалась, во что она одета, как причесана, не красилась... а это для подростков определенный сигнал. И она совершенно не принимала участие в общественной жизни. Ее никуда не приглашали, она все время старалась увильнуть от контактов. На переменах сидела в холле и читала книги. Мы, конечно, поощряем чтение, современные дети очень мало читают. Но в данном случае... я не раз говорил с ее родителями о том, что девочке следовало бы меньше интересоваться книгами и больше участвовать в социальной жизни. Коммуникативные, социальные навыки в наше время исключительно важны, хотя бы при трудоустройстве... Девочка, конечно, наблюдалась у детского психиатра, но это не помогало.
- Но все-таки почему дети не общались с ней? Она вела себя агрессивно, вызывающе? - мне было все равно, что спрашивать, лишь бы учитель откровенничал и дальше.