— Ква показывает, чтобы обходили их слева. Там ещё камни, — сказал селк, работая штурвалом.
— Камни зверю помещают? — спросил Мин, вертя головой во все стороны. Сейчас, когда корабль потерял ход, ящер мог вынырнуть с любой стороны.
— Здесь глубоко. Рифы только нам мешают, — почти безразлично сообщил Сиге.
Надвинулась тень прибрежных откосов.
— Кормой к проходу становитесь! — заорал хорошо знакомый голос. Вопил Квазимодо. Кто-то из моряков, взобравшись в крошечное «вороньё гнездо» на мачте драккара, отчаянно махал шапкой, показывая, как должен встать катамаран.
«Квадро» вздрогнул и полез куда-то вверх. Жо показалось, что они всё-таки налетели на камни — скалистая гряда, вздымаясь вдвое выше борта, грозила кораблю по правому борту. Но поднимали катамаран отнюдь не рифы. Между скалами и кораблём возник стурворм. Его жуткая голова вознеслась над уходящей из-под ног людей палубой. Мин снова покатился куда-то к борту. Самого Жо крутануло так, что эвфитон нацелился в предвечернее небо.
Атаковал ящер коварно. В тесноте между рифов, куда успел заскочить «Квадро», по-настоящему таранить корабль змей уже не мог. Теперь он пытался перевернуть «Квадро», прикрываясь корпусом катамарана от стрел и копии, готовых полететь с «Собачьей головы». Правда, и самому стурворму было неудобно — острые камни рифа обдирали даже толстенную шкуру змея, левая ласта била воздух, правая никак не могла попасть на палубу. И по шее монстра струилась тёмная густая кровь. Стурворм щёлкнул зубами, потянувшись к ближайшему человеку — им оказался Зеро. Раб взвыл, великолепным прыжком достиг ванты и, поджимая ноги, полез вверх.
Экипаж «Квадро» утвердился на ногах и перешёл в контратаку — в ворочающегося у борта ящера полетели копья. Жо слышал стук попаданий, но сам ничем помочь не мог — крен палубы не давал навести эвфитон. Копья попадали в костистую морду врага, раздирали шкуру и бесполезно отлетали. Толстый череп стурворма не пробил бы и выстрел крупнокалиберного пистолета. К тому же, ящер всё время вертел головой, ловко уклоняясь от копий, нацеленных в глаза.
Рядом с Жо воинственно взвыл Мин, махнул лапкой — послышался отчётливый стук — огромная голова ящера дёрнулась,. Стурворм заревел и вдруг исчез, напоследок так двинув мордой о борт, что леера оказались смяты, а самого Жо окатило чем-то отвратительно липким и вонючим.
Освободившийся «Квадро» закачался на волнах…
… Жо оглушил многоголосый вой. Воинственно вопили моряки «Собачьей головы» — стурворм вынырнул посреди бухты и атаковал драккар. Щёлкнул, должно быть, целый десяток арбалетов. Левая сторона змеиной туши превратилась в подобие подушечки для булавок — арбалеты у глорцев были мощные, и «болты» пробивали даже толстенную шкуру монстра. Жо поразился, с какой скоростью выпускает стрелы из лука Теа. Лиска бесстрашно стояла, балансируя прямо на фальшборте, и руки её так и мелькали.
Стурворм отчаянно затрубил и попытался подняться над водой, чтобы всем весом обрушится на хрупкого деревянного врага. Но силы уже оставляли истекающего кровью змея, движения животного стали неуклюжими и замедленными. И тут тварь подловил коварный Квазимодо.
Выпущенная почти в упор стрела-карро вонзилась за левой передней ластой. Стурворм на миг замер…
Жо, плавно, будто целясь из почти забытого «ремингтона», довёл до места прицел эвфитона, так же мягко потянул рычаг спуска.
Блин, опять не туда — хотел в основание шеи, но получилось выше. Прямо рок какой-то — карро опять рвануло шею змея. И тут же всё исчезло в вихре воды…
— У-уууууааааау!!! — в восторге взвыл Мин. — Победа! Ты ему голову оторвал!
Жо определённо знал, что мелкий артиллерист преувеличивает. Карро, к сожалению, не разрывная граната. Хотя сейчас бушующая бухта выглядела так, как будто по ней вела огонь целая миномётная батарея. Фонтаны взлетали до небес, брызги осыпали оба корабля, иногда в бушующем смерче мелькала тёмная туша змея. Оглушительно били по воде ласты…
— Сдохнет, — сказала Катрин и закашлялась.
— Я слышала, змеи могут и без головы долго жить, — возразила Флоранс.
Обе женщины стояли позади эвфитона.
— Останется без головы — Ква из него живо подмёток наделает, — заверила Катрин и принялась выжимать подол рубашки.
— Жо, ты свою баллисту на предохранитель поставил? — мама с опаской посмотрела на взведённый эвфитон.
«Как же они быстро в себя приходят, — поражённо подумал Жо. — А я чуть не обмочился»…
* * *
В сумерках туша стурворма выглядела ещё огромнее. Её привязали к берегу, но волны продолжали раскачивать поверженного монстра, и казалось, змей всё ещё пытается двинуться в родные глубины. Полуоторванная шея колыхалась на волнах, то тянулась к выходу из бухты, то качалась вдоль камней берега.
Жо стоял на откосе, разглядывая мёртвого врага. Сейчас змея было даже слегка жаль. Он всё-таки был в одиночестве. Смелый. Реликтовый. Должно быть, правду говорят, что за последние четыре года стурвормы стали редкостью. И что ему в море не сиделось?
Подбежал Цуцик, обозрел бухту, свысока фыркнул на дохлую рептилию и принялся увлечённо обнюхивать колючки, растущие на кромке обрыва. Вот кого неожиданная остановка искренне обрадовала.
Жо увидел идущих от костров маму и Кэт.
— М-да, вот и порыбачили, — Катрин сумрачно оглядела вытащенный на берег драккар и стоящий на якоре под прикрытием скалы «Квадро» — воду откачали, катамаран на время выпрямился, хотя утром ремонтом придётся заняться всерьёз. — Я так надеялась, что обойдёмся без знакомств с ископаемыми тварями.
— Ква болтает, что сегодня змей в первый раз пришёл, но не взял людской крови, — заметила Флоранс. — Раньше люди обязательно гибли.
— Ква много чего болтает, — пробурчала Катрин и чихнула. — Вообще-то, сегодня приходил змей-одиночка. Сейчас герои Глора малость поддадут горячительного — мешать им сейчас бесполезно, и начнут легенды слагать, этажи гипербол и синекдох возводить.
— Я тебе дам легенды! — неожиданно сердито сказала Флоранс. — Жо — ты уши заткни! Кэт, то, что ты вытворяла, даже идиотизмом нельзя назвать. Ты, как последняя…
— Да, ты уже говорила, — покорно согласилась Катрин и осторожно взяла подругу за руку. — Виновата. Осознала целиком и полностью. Прошу простить, дать возможность загладить и реабилитироваться. Была не права, вспылила.
— Это откуда? — подозрительно поинтересовалась Флоранс.
— Из классики, — пояснила Катрин. — Но я искренне извиняюсь. Глупо вышло. Авантюрно. Ничего умнее мне в голову не пришло. Я же не китобой-профи и не Гринпис. И вообще наживкой должен был служить Зеро. Цинично конечно, но, подозреваю, именно на этот случай мы мерзавца и откармливали.
— Я ему яйца… — в один голос начали мама и сын и смущённо покосились друг на друга.
— Экие вы вульгарные стали, — Катрин ухмыльнулась и снова чихнула.
— Кэт, иди-ка ты тоже «поддай», — озабоченно сказала Флоранс и принялась плотнее запахивать куртку на подруге.
— Не помешало бы, — с сожалением согласилась Катрин. — Дарёная осень — оно конечно, но вода была шибко бодрящая. Но с профилактическими средствами придётся повременить. Во-первых, мне Мышка полстакана уже влила, во‑вторых, мы с каннутскими красавицами в ночной караул заступаем. Берег-то здесь чужой, возможно, с сюрпризами. Команды завтра за ремонт примутся — пусть ночь спокойно дрыхнут. Ты, Жо, тоже иди отдыхай. Можешь с личным составом остограммиться, сегодня не грех. Ты теперь известный канонир. Будешь представлен к награде в виде персонального упоминания в песне о великих змееборцах.
— Да уж, канонир, — Жо тяжело вздохнул. — Памятник устного творчества будет посвящён одной прекрасной берсеркерше. Ты, Кэт, действительно совершенно безумна. Даже не могу поверить. Меня ты совершенно иному учила.
— Да сколько же мне извиняться? — пробурчала наставница. — Не в себе я была. Первый раз дралась, когда малыши рядом. Как услышала, как Дики скулит, так и…
— Вот именно — у тебя дети. Ничего бы не случилось, если бы мы ещё десять секунд потеряли и голозадого за борт столкнули. Змея бы напоследок порадовали — что не говори, а Зеро покрупнее тебя будет.
— Кто его знает, — Катрин шмыгнула носом. — Дело не в габаритах. Возможно, змей лично ко мне претензии имел.
— То есть? — изумилась Флоранс.
— Ну, могу объяснить, — Катрин посмотрела вниз. — Пошли, спустимся, пока окончательно не стемнело.
Они прошли мимо часового по уже протоптанной десятком ног тропке. Катрин прихватила у груды сложенного на камнях корабельного имущества длинный багор.
— Кэт, ноги не мочи! — взмолилась Флоранс.
— Здесь по камням можно, — объяснила подруга.
Жо хотел помочь матери, но та только шлёпнула его по руке и ловко перебралась на прибрежные камни.
Сильно воняло ящером — Фло зажала нос. Жо тоже старался не дышать.
— Запах победы, — пробурчала Катрин, цепляя багром уродливую башку змея.
Честно говоря, разглядывать ящера Жо совершенно не хотелось. И так навсегда в памяти останется его хищный, одновременно и уродливый и изящный изгиб шеи. Прибой подтолкнул тушу ближе к берегу, и при желании можно было прогуляться по десятиметровому трупу. Нет уж — пусть Кэт, если захочет, сама попирает сапогами добычу.
Попирать Катрин не захотела — ограничилась тем, что слегка повернула морду змея.
— Видите? — багор ткнул по тёмной левой глазнице хищника.
Жо присмотрелся: из впадины, полузакрытой складками толстой кожи, что-то торчало. Что-то похожее на обломок гнилой деревяшки.
— Он был ранен? — спросила Флоранс.
— Да. Копьё. Стандартное изделие приморских кузниц. Трехгранный наконечник, древко когда-то было длиной около двух метров. Помните, Ква орал — «одноглазый, одноглазый!». Это он не себя, красавца писанного, подбадривал, а мне память освежал.