— Ещё бы! Полагаю, это не просто сон.
— Закрой глаза. Воспроизведи точно.
Флоранс, держась за лоб, зажмурилась.
— «Хватит сопеть. Выходите. Пока не рассвело», — Бло как будто в ухо шептала.
— Она здесь! — Катрин скатилась с койки, стукнулась плечом о шкаф.
— Штаны натяни, — сердито посоветовала Флоранс. — И меня подожди.
В дверь каюты осторожно поскреблась Мышка:
— Что-то случилось?
— Связной пришёл, — прошипела Катрин, суетливо натягивая сапоги. — Сиди с детьми, Найни. Кажется, Блоод на берегу.
Мышка едва слышно ойкнула и исчезла. Зато по коридору застучал когтями встревоженный Цуцик.
— Этак мы всех разбудим, — заметила Флоранс, завязывая пояс своих штанов.
— Не разбудим, — Катрин проверяла оружие на поясе. — Челнок в двух шагах. Ты только плащ возьми — сыро.
Вахтенным стоял доктор.
— Мы на берег, — сказала Катрин. — Кажется, из замка связной пришёл.
— О! Будьте осторожны, дамы, — Дуллитл помог женщинам перебраться с катамарана на берег.
Катрин быстро прошла к костру, у которого несли стражу двое моряков.
— Челнок возьмём ненадолго. Сигнал был, что гонец из замка пришёл.
— Вот это да! Уже?! Сейчас охрану поднимем.
— Возни много. Мы сами справимся. Здесь рядом.
Катрин осторожно гребла. Челнок был сооружением крайне скромным — без опаски в нём разве что Ныр мог плавать. Ну, ныряльщик-фуа мог бы и в деревянной шайке по морям путешествовать.
— «Здесь рядом», — проворчала Флоранс. — Откуда ты знаешь, куда плыть? Темно же. Нужно какие-то сигналы изобрести.
— Ага, зеленые и красные свистки, — Катрин старалась не хлюпать неудобным веслом. — Я знаю, куда плыть, потому что я знаю нашу кровососку.
Челнок мягко ткнулся в берег. Флоранс помогла вытащить лодочку на траву. В трёх шагах темнели подступающие прямо к воде толстенные ивы. Флоранс заставила себя удержаться от вскрика, когда неопределённая тень неслышно соскользнула по стволу на землю. Катрин стремительно шагнула вперёд, обхватила укутанную в плащ фигуру, подняла в воздух.
— Наконец-то, — прошипела тень. — Как всегда. Топором живот продавишь.
Катрин, тихо смеясь, поставила старую подругу на ноги, обнимая за шею, потянула к Флоранс.
Как ни была Флоранс готова, шок всё равно заставил дёрнуться. Наяву всё было куда ярче. Под капюшоном светилось овальное, безупречно прекрасное, и столь же чувственное, лицо. Сияли огромные глаза с янтарными, узкими как у змеи, зрачками. Бедра Фло мгновенно свело судорогой желания.
Блоод обняла её сама:
— Привет. Подруга. Наконец-то.
Флоранс заставила себя глубоко выдохнуть. Рука Катрин обняла за плечи, и сразу стало легче.
— Бло, ты самая изящная кувалда на свете. Только бьёшь не по голове, — прошептала Флоранс.
Прекрасная кровососка снова засмеялась:
— Меня знаете. Своих не бью. Как я рада.
Флоранс не слишком уверенно обняла точёную талию под плащом, другой рукой крепче прижала к себе Катрин. Ничего, можно дышать. Дружить.
— Дела нехороши, — рассказывала Блоод. — Обнаглели стражи. Нашего клуракана Фир Болг лечит. Избили. Ключи от подвала отняли. Пьют. С деревенскими снюхались. Ингерн говорит — отравить. Даллап — резать. Я просила — ждать. Деревня их боится. Без них тоже боится. Что будем делать?
— Зубы выбивать, — пробурчала Катрин. — Понадобится, так вместе с мозгами. Ты как сюда попала?
— Лодка. Ещё твоя.
— О, может, ты и рыбалкой занялась?
— Ещё не хватало. Купаюсь в ванне. И достаточно. Из замка я одна выйти могу. Лошадь через стену не полезет.
— Докатились, опять через стены лазим, — Катрин злобно фыркнула. — Никогда нельзя наёмникам до конца доверять. Как Энгус?
— Переживает. Не оправдал доверия, — Блоод вздохнула.
— Ерунда. Если все до сих пор живы, всё нормально. Ладно, разберёмся. Плывём?
— Ты? Одна? — понимающе спросила Блоод. — Поплыли. Грести поможешь, сиятельная леди?
Блоод и Флоранс одновременно хихикнули.
— Блин, вам бы лишь бы издеваться, — озабоченно сказала Катрин. — До вечера доберёмся?
— Как грести. Плывём без завтрака? Детей посмотреть? Мышку? Жо? Остальных?
— Успеешь насмотреться. Насчёт завтрака — моего или твоего беспокоишься? Оголодала?
— Нет. Но свежие самцы, — Блоод кивнула в сторону костра на острове. — Шучу. Потом развлечения. Но с Жо познакомь. Важно.
— Согласна. Сейчас соберусь и вместе с кадетом вернусь, — Катрин пошла к лодке.
Флоранс и Блоод сидели рядом.
— Не верила. Что придёте. Менять жизнь трудно. Я сама меняла, — суккуб глянула осторожно. — Легче?
— Да, — Флоранс в первый раз по-настоящему легко улыбнулась. — Уже не трясусь. Теперь больше зависть мучает. Кожа у тебя идеальная. И движения…
— Докатились, — не смотря на шипящую речь суккуб довольно точно скопировала Катрин. — Кожу с меня сдирать будем? Скажи лучше — на кораблях всё хорошо? Теа, Одноглазый? Пёс? Моряки? Я правильно видела?
— Да. Довольно благополучное путешествие. Теа и Ква сразу в Тинтадж отправились. Знаешь?
— Видела. Вы меня — плохо. Ты и Кэт — друг на друга. Как зеркала. Больше ничего не чувствуете.
— Извини. Сегодня мы тебя сильно чувствовали.
— Хорошо. Близко. Мой Энгус тоже начал сон чувствовать. Муж. Настоящий.
— Бло, а как твои дети?
— Ужас. Едят всё подряд. Хитрые. Пороть нужно. Увидишь.
Близко плеснула вода.
Блоод втянула воздух:
— Плывут. Во всеоружии. Конец горцам. И твой. Совсем взрослый.
— Бло…
— Не обижай. Я не трону. Никогда. Родственники.
Жо наставница наверняка предупредила, но парень застыл, даже толком не разглядев укутанную в плащ фигуру суккуба. Флоранс немедленно испытала острый приступ сочувствия к сыну. И понимания.
Блоод сама шагнула навстречу. Показалось, что она слегка печатает шаг с совершенно несвойственной ей резкостью. И уж совершенно неожиданным оказался жест, которым она протянула руку для рукопожатия. Деловитая бизнес-леди.
— Привет, Джозеф. Я — Бло. Тётка. Родственница.
Парень машинально пожал узкую четырехпалую кисть.
— Рад знакомству… — голос его дрогнул, колени ослабели, но на ногах юноша удержался.
— Держись, кадет, — сказала Катрин. — Тётка у тебя не из тривиальных. Привыкай.
— Он привыкнет, — заверила суккуб. От движения капюшон откинулся, открылось лицо отливающей желтизной старой слоновой кости, иссиня-чёрные кудри. Губы, узкие, но потрясающей формы.
Жо снова повело. Блоод снисходительно коснулась его щеки, заставив отвернуться:
— На тётку так не смотрят. Привыкай, ка-дет.
Катрин с восторгом любовалась старой, грубо изготовленной долблёнкой:
— Другое дело! Моё. Хоть есть где ноги вытянуть. Запрыгивай, желтокожая, рассвет скоро.
Блоод одним движением оказалась в лодке. Невесомый гибкий призрак. Но Жо уже мог смотреть на ночную гостью без мгновенного помутнения в мозгу.
— Не скучайте, — сказала Катрин. — Мы быстро. На связи пусть будет Сиге. Когда тюлень появится, объясните, где нас искать. Не волнуйся, Фло, ничего с нами не случится.
— Мы вместе. Всех уделаем, — подтвердила суккуб.
Глава 5
Чёлн, сам по себе тесный и опасно вёрткий, всё равно казался дивно послушным. Странно было держать весло, на котором различимы полузатертые отметины собственного ножа. Как будто сто лет назад это было. Разве столько живут?
— Грустно? — спросила сидящая за спиной Блоод. — Думаешь, жизнь прошла?
— Думаю, одна жизнь прошла, другая начинается. И как обычно — всё идёт через жопу.
— О! Слышу знакомые слова.
— Ага, только при Фло я стараюсь поменьше ругаться. Она из меня истинную леди мечтает сделать.
— Конечно. Ты из меня леди делала. Она из тебя. Справедливо.
— Ещё бы. Теперь мы все благородные, аж спасу нет. А в замок опять придётся лезть, как шантрапе бродячей. Скажи мне, Бло, и в чём выгода того пресловутого аристократизма?
— Хорошо выглядишь. Шикарная. Не оборванная. Почти. Польза есть. Но волнуешься больше. Перестань. Справимся. Нужно — просто убьём.
— Да я не из-за этих уродов волнуюсь. Надеюсь, с ними как-нибудь совладаем. Я свою семью издалека вела. Тащила, путано и авантюрно. Если моим здесь не понравится, что мы будем делать?
— О, проблема! Цуцику и Мыше понравится. Можешь поверить. Фло и парню — сложнее. Будут менять. Всё, что не устроит. Нам на пользу. Остальные? Не нравится — пошли на фиг.
Катрин засмеялась:
— Что же вы все мне этим «фигом» тыкаете? Подцепили паразита. Я-то уже так не говорю.
— Поздно. Научились. Главное — ты почувствуй себя. Дома.
Катрин с силой погрузила весло в воду, толкнула лодку вперёд и легла, опершись затылком о колени Блоод. Сквозь закрытые веки мягко сияло утреннее солнце. Долблёнка легко скользила по воде. С берегов доносился оживлённый птичий щебет.
Катрин пробормотала:
— Я правда дома?
Опасно-красивые треугольные ногти ласково скользнули по щеке:
— Доказать?
— Не искушай? Не поддамся, — Катрин расслаблено улыбалась, хотя дрожь возбуждения всё равно пробежала по спине. — Я стала взрослой, Бло.
— И красивой, — узкие пальцы в кольцах, погладили светлые волосы с нежностью, потеснившей вожделение. — Позор. Ты скоро станешь красивее меня и Фло. Неблагородно.
— Льстивая кровососка. Я всё-таки забыла, как же ты чудовищно прекрасна, — Катрин посмотрела на подругу сквозь ресницы.
Верхнюю часть лица Блоод закрывала шёлковая повязка, защищающая чувствительные глаза суккуба от яркого солнечного света. Но даже и так в полузакрытое лицо ланон-ши хотелось смотреть не отрываясь. Колдовство, истинное колдовство. Хорошо, когда есть от него иммунитет, пусть и не абсолютный.