В полнейшей тишине двора кастрированный страдалец хрипло выдохнул — «Убила!» и без чувств рухнул перед онемевшими зрителями.
Катрин с фонарём встала в двери:
— Какой-то ваш дружок невоспитанный. Руками зачем-то полез.
- Ты, что, сука?! — Тедс Волк шагнул вперёд. — Сейчас мы тебя скрутим, а потом:.
— Вряд ли, — засомневалась Катрин.
От попытки ухватить за волосы молодая женщина уклонилась и успела поставить фонарь на землю. Раздосадованный Тедс попёр на неё, широко раскинув руки, как будто ловил курицу. Катрин вознамерилась утихомирить «селянина» пинком в живот, но опытный горец успел прикрыться локтем. Удар был всё равно так силён, что Тедс пошатнулся. Пока он сознавал что происходит, на Катрин полез его длиннобородый сотоварищ. Этот попытался залепить диковинной бабе добрую оплеуху. Катрин увернулась, успела заметить, какие у воина грязные ногти и окончательно разозлилась. Нет, полумеры до добра не доведут. За спинами бородача маячили его менее решительные товарищи. Катрин танцующим шагом скользнула к бородачу, вскользь (без хороших перчаток боксом заниматься небезопасно) съездила по морде и, рванув за жилет, толкнула в сторону лежащего тела. Бородач споткнулся, теперь стоило бы добавить ему в солнечное сплетение, но остальные были слишком близко. Катрин прыгнула к ним, ударила носком сапога в колено ближайшего. Упитанный воин, охнув, начал валиться и успел ещё заработать с разворота ногой в грудь. Пятый горец быстро-быстро попятился к середине двора. Катрин, не задерживаясь, по дуге скользнула к бородачу, подсекла ему ногу, заставив всё-таки свалиться на бесчувственное тело любителя полапать малознакомых дам.
— Стой!!! — заорал Энгус. Громко зашипела Блоод.
Тедс Волк тянул из ножен кинжал.
— Брось! — приказала Катрин. — Убью.
— Я тебя раскрошу сейчас, тварь лесная, — прорычал горец. — Шлюха бешеная:
Он ловко перебрасывал из ладони в ладонь широкий, с медной рукоятью, кинжал. Всё ещё красовался, дурачок. Тугодум, однако.
Катрин сплюнула под ноги. Пачкать так пачкать. Хотя существует мизерный шанс, что Тедс опомнится.
Фига с два, — предводитель горцев сделал широкий ложный замах и прыгнул вперёд. Это он молодец — быстрый. Катрин далеко отскочила, отступая к дверям сарая.
— Прыгай-прыгай, — прорычал Тедс. — Куда ты денешься, крыса:
— Да пошёл ты в жопу! — буркнула Катрин, выдёргивая из рукава нож.
Всё уложилось в одно, весьма краткое движение. Поддеть пальцем кожаную петлю крепления, — рукоять привычно ложится в ладонь — замах — короткий свист:
Зажравшийся горец уловил только часть движения и теперь оседал на мгновенно ослабевших ногах. Изящная, отделанная костью, хотя и без всяких там излишеств в виде резьбы и прочих завитушек, рукоять торчала из глазницы. Восемнадцатисантиметровый клинок полностью вошёл в мозг, и теперь вокруг рукояти вяло вскипала тёмная кровь.
Напачкали.
На движение бородача Катрин среагировала автоматически. Воин рывком попытался подкатиться под ноги ведьмы и снизу-вверх ударить выхваченным из-за голенища ножом. Катрин поймала его в движении, вспрыгнула на спину, перехватила за запястье, одновременно ударив коленом между лопаток. Горец захрипел, — собственный нож пропорол ему горло. Молодая женщина с омерзением отдёрнула руку, обтёрла о спину врага, — ощущение горячей чужой крови на коже было привычно, но от прикосновение к неопрятной бороде передёрнуло. Хозяйке «Двух лап» редко нравились бородатые самцы.
Горец отбросил нож, и двумя руками зажимая горло, пытался встать, приподнимая оседлавшую его Катрин. Молодая женщина соскочила.
— Ну? Ещё что-то? Ещё кому-то?
Уцелевший горец мялся где-то на середине двора, охромевший толстяк, не отрывая взгляда от ведьмы, отползал туда же. Бородач булькал, дёргал ногой, безнадёжно пытаясь встать. Зрители молчали.
— Я спрашиваю, ещё вопросы есть? Ты — иди сюда. И не трясись.
Последний горец сделал несколько судорожных шагов к свету.
— Милостивая леди, я ничего такого не хотел. Я вас сразу узнал. Я просить вас хотел:
— Ты, что ли, отцом стать собираешься?
— Он, — подтвердил Энгус, вкладывая не понадобившийся меч в ножны.
— Вот какой сообразительный молодой человек, — хмуро сказала Катрин. — Сразу видно, — с гор. Не трясись, оружие не вынул — живой будешь. Блин, революционеры херовы. Гладиаторы, чтоб вас:
Бородач всхрапнул последний раз и вытянулся. Под ним отвратительно блестела большая лужа.
— Хорошее шоу, — тихо сказала Блоод.
— Уж ты-то меня не нервируй, — проникновенно попросила Катрин. — Погано получилось. Тьфу! Ладно, народу скажите, что эти вояки спьяну передрались. Лишний повод призадуматься об умеренности в потреблении спиртного. Ты, жених несостоявшийся, и ты, хромой, не вздумайте язык распускать. Отлёживайтесь и собирайте вещички. С деньгами позже разберёмся. Пойдёте искать хозяев подобрее. Если, конечно, здесь последние деньки должную скромность проявите. Болтовни я не потерплю. Да, Энгус, проинструктируй часового. Пусть тоже не болтает. Хотя, хрен его знает, может, он там всё проспал.
— Никак не сплю, — приглушённо отозвались с башни. — Я бдю, но лишнего не вижу. С возвращением, милостивая леди.
— Спасибо. Ну, бди-бди, не отвлекайся, — Катрин нагнулась к телу Тедса, не без труда высвободила нож.
— Лысого в подвал запереть? — спросил Энгус, подбирая тяжёлый кинжал.
— Ему теперь долго драки неинтересны будут, — пробурчала Катрин. — Пусть отлёживается, блудун отставной. Может, своими ногами из замка уйдёт.
— Милостивая леди, куда же мы пойдём втроём, покалеченные? — простонал сидящий горец, пытаясь руками подтянуть к себе пострадавшую ногу. — Хоть лошадей нам позвольте взять.
— Нужно было договариваться, а не ножами махать, — заметила Катрин, критически оглядывая свои штаны. Опять кровью обляпалась.
— Леди, милость проявите, — попросил раненый. — Мы же в лесу сгинем.
— Ползите, отрезвляйтесь, — посоветовала суровая хозяйка. — Потом разберёмся.
В жилые покои Катрин не пошла. Передохнули в конюшне. Катрин гладила морды приветливо фыркающих лошадей — некоторые хозяйку узнавали. Даже старушка Белесая вроде бы довольно щерила зубы. Лишь каурая кобыла подозрительно косилась и стучала копытом о столб денника.
— Лисье имущество. Зовут Искра, — пояснила Блоод. — Кэт, ты должна торжественно вернуться. Красиво. На лошади. Все кланяются. Люди должны запомнить.
— Иначе никак нельзя? — с сомнением пробормотала Катрин. — Может, они потом мне покланяются? Время будет.
— Событие знаменательное, — сказал Энгус. — Праздников у нас мало. Я уже спрашивал у Ингерн — как у нас с запасами? Весна, кладовые почти пусты, но отпраздновать хватит. Я, правда, ещё не говорил Ингерн, по какому такому случаю.
— Отпраздновать, конечно, нужно, — согласилась Катрин. — Но в меру. Гостей много будет. Как бы нам самим потом с мякины на лебеду не перебиваться.
— Лебеду не едят, — Блоод усмехнулась. — От этой травы кровь плохая. Муж, налей нашей леди ещё пива.
Энгус с готовностью ухватился за принесённый с кухни и уже ополовиненный кувшин.
— Мне хватит. Мне ещё плыть, — заметила Катрин.
— Рассвет не ждёшь? Я провожу, — сказала Блоод.
— И я, — Энгус принялся затягивать пояс с оружием. — Я тоже по стенам ещё не разучился лазить.
— Дети-то у вас как? Не распищатся?
— Гая присмотрит, — сказал Энгус. — Она у нас детей любит. А малые у нас разумные, мальчик, правда, почти не спит. В маму пошёл.
— Голубя на ночь дашь — кровь сосёт. Спокойный мальчик, — с умилением прошипела Блоод.
Катрин посмотрела на подругу:
— Ох, чувство юмора у тебя развилось непропорционально размерам нашего скромного замка. Не шокируй глорцев, пожалуйста. Ладно, что мы сидим? Пошли провожать, пока меня от пива совсем не разморило.
В темноте спустились к реке. Катрин и Энгус держали оружие наготове, — окрестности замка нельзя было назвать совсем уж безопасным местом. Долблёнка спокойно ждала на своём месте. Сиге тут же вынырнул из чёрной воды.
— Это наш друг, — объяснила Катрин оторопевшему Энгусу. — Извини, забыли предупредить.
— Муж — трусишка, — прошипела Блоод.
Энгус посмотрел на неё укоризненно, и ланон-ши обняла его за шею:
— Шутка.
Забираясь в лодку, Катрин с интересом посмотрела на них. Вероятно, Энгус был единственным живым существом, способным спокойно стоять в объятиях суккуба. Даже не скажешь, повезло парню или нет. Весьма безумная семейная жизнь. Впрочем, кто бы говорил.
— Скоро мы будем, — сказала Катрин. — Ждите, и с разными сварами и потасовками до нашего прибытия повремените. Поплыли, Сиге.
Селк что-то быстро забулькал. Энгус уставился на него в ещё большем изумлении.
— Говорит, что сюда может подойти драккар, — перевела Блоод. — Пока вода высокая, всё получится. Но задерживаться здесь нельзя. Ниже по течению камни опасные.
— Отлично, прибудем с шиком, — Катрин взялась за весло.
Энгус оттолкнул лодку. Сиге помахал остающимся на берегу ластой. Молодой управляющий неуверенно ответил.
* * *
Драккар прибыл чрезвычайно торжественно. Его заметили издали, и когда корабль подошёл к крошечным мосткам, на берегу уже собралась целая толпа. Всё прошло неплохо. Катрин, весьма нервничавшая, когда её одевали и наводили шик, посидев в дракаре, совершенно успокоилась. Флоранс оглядывала замок и окрестности со спокойным интересом — встречающие её тоже беспокоили мало. В основном подругу волновало, как бы Катрин не заляпала смолой своё великолепное платье. На драккаре было тесновато.
В последние дни Катрин усиленно думала, как бы обставить вход в фамильную твердыню. Нужны какие-то церемонии, ритуалы. Нужно сразу показать, кто есть кто. Фло обязательно должна стоять по левую руку. Или по правую?