— Животом или другим местом — не важно. Значит, датчик? Я, собственно, не его заметила. Там другой стоит, — на уровне колен. Отсюда его не видно, но, по-моему, он такой же. Это действительно датчик? Я в таких вещах не слишком разбираюсь. Мало интересовалась.
— Что это ещё может быть? Тебя интересует: охранная ли это сигнализация или просто скрытая телекамера? Я голосую за сигнализацию. Или ты предполагаешь, что здесь снимают реалити-шоу типа «Остаться в живых»?
— Жо, я где-то обронила своё чувство юмора, — прошептала Катрин. — Ты учти это на ближайшее будущее, хорошо?
— Извини, — Жо машинально поправил ножны на поясе. — Моя версия — это датчик наблюдения. О принципе его действия ничего сказать не могу. Техника крутая. Уж очень миниатюрна. Проводов питания нет. Соответственно — работает на очень недешёвых аккумуляторах. Если на одном дереве два устройства, то в округе их сотни. Интересно, засекли нас или ещё нет?
— Ещё нет. Тихо, — Катрин задумчиво поколупала грязь на колене. — С твоими выводами я согласна. Похоже, охраняется только периметр вокруг дома. Значит, или в эту тихую заводь закинуло чудака-компьютерщика с целым контейнером оборудования, или мы наткнулись на чью-то стационарную базу.
— База нам больше подходит? Там ведь много всего… нужного? — прошептал Жо. — Или мы сами можем подставиться как…
— Имеешь в виду, найдётся ли там подходящая колба для консервации ещё одного нахального представителя двуногих аборигенов? Мы-то с тобой местные, ты помнишь? — Катрин улыбнулась почти по-прежнему. — Да, база слишком сложная цель. Нам бы больше подошёл кустарь-одиночка. С мотором.
Жо не совсем понял, но переспрашивать насчёт мотора поостерёгся.
Едва вернулись к ожидающим Хенку и Ква, как предводительница коротко приказала:
— Отходим.
* * *
На ужин опять была рыба. На этот раз на крючок попалась особь довольно мясистая и головастая, но почему-то явственно благоухающая псиной. Квазимодо уверял, что привкус проявился исключительно из-за недостатка специй. Мужчины тут же принялись вспоминать о каком-то кислолисте. Цыплята, обжаренные с этой травкой, получались, по рассказам знающих людей, божественно вкусными. Особенно если добавить острого перчика. Жо почувствовал, как у него бегут слюнки. Хенк принялся рассказывать, что кислолист помогает и от гастрита, и от ожирения.
— Ожирение вам не грозит, — сказала Катрин. Она весь вечер сидела у крошечного костерка молча. Болтовне не мешала, свой кусок «собачьей» рыбы съела полностью. Лагерь устроили на берегу озера, в солидном отдалении от таинственного дома. Но было совершенно понятно, — предводительница мыслями ещё там — на охраняемой тропе.
— Ожирение вам не грозит, — повторила Катрин. — А за перцем я завтра схожу.
— Туда? — Квазимодо ткнул рукой в направлении протоки.
— Что, здесь поблизости другие лавки с пряностями имеются? — молодая женщина глянула исподлобья.
— В одиночку справиться будет трудно, — Квазимодо бережно почесал щеку. — Вы, леди, знаете, как я вас уважаю как бойца, но здесь другое дело. Времена нынче беспокойные. Вон какие устройства хитромудрые защитные понаставили. Могут и не подпустить вас. Сейчас к женщинам особого почтения нет. Давайте разведчика зашлём. Под видом бродяги. Выгонят — ничего страшного. Тогда устроим обычную засаду. Когда-нибудь этот краморан выйдет на чистую воду.
— Длительное отсутствие лисы сказывается на тебе не лучшим образом, — равнодушно заметила Катрин, глядя в огонь костра. — Сам себе противоречишь. Проявим себя — только их насторожим. Что толку от шпиона, которого моментально посылают на хер? Нужно попасть внутрь. И нужен человек знающий — там наверняка сюрпризы не только на деревьях развешены. И этот человек должен уметь глотки резать. Насчёт первого — Жо вполне бы подошёл, но крови он пролил пока маловато. Хенк ножичком бы поработал, но с техническими новинками не в ладах. Остаёмся мы с тобой. Ты бы справился — и сантиментами не страдаешь, и с разными хитрыми штучками разберёшься. Но тебя любой охранник и на выстрел даже к приюту для престарелых алкоголиков не подпустит. Твоей рожей полузажившей только собак пугать. А меня могут и пустить. Как ты справедливо заметил, к женщинам если не почтение, то определённый интерес в мире ещё остался.
Жо подумал, что в таком ободранном виде Катрин и сама только престарелых алкоголиков заинтересует. Вот в Париже или Нью-Бридже что за шикарная девушка в свет выходила…
— Жо, вернись мыслями, ты мне на земле нужен, — жёстко одёрнул его хрипловатый голос полуголой женщины, скорчившейся у огня. — Сейчас Хенк ещё раз расскажет о визите сюда вместе с доктором. Остальные слушают и высказывают здравые идеи и предложения. Отоспитесь потом. Я пойду в этот гнойный домишко завтра после полудня. При свете дня одинокие бабы не так пугают доблестную охрану.
* * *
Утром Хенк и Жо, позевывая, вычерпывали воду из лодки. Ква, вооружившись подзорной трубой, ещё на рассвете отправился наблюдать за домом. Катрин копалась в багаже.
Хенк оглянулся и прошептал:
— Жо, ты парень, конечно, образованный, хотя мешки не чураешься наравне со всеми таскать. Скажи мне честно — ты ведь леди Катрин давненько знаешь?
— Можно сказать и так, — Жо глянул насторожённо. — Но Ква с ней раньше познакомился. Ещё когда она молодая была.
— Да она ещё и сейчас… — Хенк ещё раз оглянулся. — Я, собственно, не про это спросить хотел. Я Ква тоже давно знаю. Он из флотских пиратов. Там ведь как заведено: кто тебя сразу в рожу кулаком не ткнул да ещё и долю из общей добычи кинул — тот и господин правильный, и лорд благородный. Я, понятно, никого ни с кем не сравниваю. Только у меня Док совсем иным человеком был.
— Да я понял, Хенк. Ты не переживай. Вообще-то, Катрин у нас женщина справедливая. На неё можно надеяться. Только сейчас она очень психует. Честно говоря, я её такой злой даже в бою не видел. Но она бы тебя вчера не убила. Можешь мне поверить. Так — под дых бы хорошенько врезала. Мы же при деле. Здесь бы корабль не нашли, в Каннут бы поплыли. Она не сука, честно тебе говорю.
Хенк вздохнул:
— Верю, что честно говоришь. Только разве я не знаю, какой взгляд у человека, когда ему ничего не стоит тебя ножом ткнуть? Ей что рыбьи кости, что моя жизнь — одна цена. Хотя, может, и не кольнула бы. Грести до Каннута тоже кому-то нужно.
— Корабль возьмём, она успокоится, — не слишком уверенно сказал Жо. — Пойдём к морю. Она обманывать тебя не станет.
Хенк хлопнул парня по плечу, ухмыльнулся:
— Опять верю. Она мне вчера взглядом честно предупредила, что кишки будет выпускать. Что ж это творится? Сроду баб не боялся. Ох, спаси нас боги от честных женщин.
— Ну, не стоит сгущать краски, — пробормотал Жо.
— А ты что, и холсты цветить умеешь? — удивился проводник и подмигнул: — Ты за меня не переживай. Если я с этой дикой кошкой аж три дня живой остался, то и дальше протяну как-нибудь. Страх страхом, а смотреть на неё приятственно. Особенно сбоку. Она тебе правда родственница? Внешне сходства вроде бы не много.
— Мы по побочной линии родственники, — пояснил мальчик и активнее занялся текущей лодкой.
«Смотреть на неё приятственно». Как же. По правде говоря, выглядела Катрин жутко. С ободранными коленями и исцарапанными локтями, с волосами, собранными в непривычный небрежный «хвост». Обострившееся, с запавшими щеками лицо. Да ещё застывшее, намертво приклеенное выражение напускного равнодушия. И дико противоречащий этому спокойствию, бешеный, ненавидящий всё и вся взгляд изумрудных глаз. Всех она ненавидит: Ква, реку, «псиную» рыбу, ни в чём не повинного Хенка, жгучее солнце и не вовремя оживших доисторических аванков. И тебя, сопляк голенастый. Тебя, правда, изящные покарябанные пальцы придушат в последнюю очередь. Родственник. Черт, иногда привилегии попахивают хуже дерьма.
Лодку перевернули, вылили остатки воды. Хенк принялся конопатить разошедшиеся швы. Судя по всему, с этим делом проводник был знаком ненамного лучше Жо. Обрезки старой верёвки, вымазанные в липком иле, набиваться в щели не желали. Квазимодо с таким делом справился бы куда лучше, хотя одноглазый и ругал лодку «корытом для гусиных прудов». Но бывалого морехода сейчас не было, и Жо принялся подправлять «пеньку» лезвием ножа. Измазавшийся в иле Хенк одобрительно заворчал.
— Не нужно. Пусть течёт.
Мужчины обернулись.
— Лодку я заберу. Пусть выглядит плачевно, — объяснила Катрин.
Мужчины молчали. Жо машинально почесал переносицу рукояткой ножа.
— Одноглазым хочешь стать? Нашёл с кого пример брать, — Катрин посмотрела на лица «судоремонтников» и улыбнулась одними губами. — Судя по вашим рожам, кое-чего я добилась. Сразу пихнуть меня в зубы аванку желание не возникает? Уже хорошо. На беззащитную женщину я хоть слегка смахиваю?
По мнению Жо, на беззащитную женщину предводительница походить не могла по определению. Кошачью уверенность никуда не спрячешь. Но утренняя взбешённая стерва куда-то делась. На красивую исхудавшую юную женщину, стоящую среди зелени тростника, смотреть было как-то странно и противоестественно — ну не место ей здесь. Вымытые и почти высохшие волосы локонами-кольцами легли на плечи. Густые, светло-жёлтые пряди — так и подмывало попробовать их на ощупь, намотать на палец шелковистую тяжёлую волну. Белое, похожее на короткую тунику, платье щедро открывало ноги и руки. Красивая девушка. Соблазнительная. Вызывающая мысли греховные, волнующие, никак не связанные с безжалостным взрезанием глоток и предсмертными всхлипами. Даже царапин и ссадин на руках и ногах вроде стало меньше. Блондинка в тростниках — чудно. Вот только за татуировку на левом плече так и цеплялся взгляд.
Зашелестели кусты. Светловолосая нимфа мгновенно присела, в руке оказался нож.