Но, взглянув на суровое лицо сидящего рядом отца, она сдержалась. Их перемирие вряд ли заставит его отказаться от мысли разлучить ее с Мэттом. Если отец узнает, что тот в городе, если догадается, что между ними происходит!.. Он может сделать что-то ужасное, чтобы заставить Мэтта уехать. Это уж наверняка.
Мэтт улыбнулся и направился к ней. Сердце Сьерры сжалось от страха. Она незаметно показала глазами на отца. Ради собственной безопасности он не должен подходить.
«Сядь сзади!» — мысленно приказала она. Сьерра верила, что между действительно близкими людьми телепатия возможна. Ну, например, она всегда знала, что Уилл попросит бутерброд с арахисовым маслом, прежде чем он успевал открыть рот.
Мэтт приближался, и ее охватило новое беспокойство. Что, если он заметил ее знак, увидел отца, но все равно решил подойти? Она вспомнила, как Мэтт обошелся с администратором больницы. Конечно, он не привык отступать перед теми, кто пытается помыкать им или дорогими ему людьми.
Мэтт перевел взгляд на Уилльяма Росса и резко остановился. На лице появилось изумление, которое быстро сменилось гневом. Он резко повернулся и нашел себе место где-то в середине зала. Сьерра с облегчением вздохнула и виновато взглянула на него, стараясь дать ему понять, что просит прощения. Но Мэтт обиженно отвернулся.
Немного успокоившись, Сьерра посмотрела на сцену. Она ведь понятия не имела, что Уилльям Росс сегодня сюда заявится. Поверит ли он?
— В чем дело, Сьерра? У тебя такой вид, будто увидела привидение, — спросил отец. Повернулся и осмотрел публику за спиной. Она в душе поблагодарила Бога за жуткую бороду Мэтта. По крайней мере, отец его вряд ли узнает.
— Тебе никто не говорил, что неприлично так вертеться? Ты ведешь себя как ребенок.
— Ты сам только что сделал то же самое, — попробовала она защититься.
— Право, не знаю, что в тебя вселилось. После смерти Бена ты сама на себя не похожа.
— А мне кажется, что я наконец стала самой собой. Прости. Я волнуюсь за Уилла.
— Да, пусть переболеет всеми этими глупостями, пока молодой. Когда вырастет, придется заниматься более серьезными вещами.
Сьерра подняла брови:
— Это уж, разумеется, как он сам решит. Или ты хочешь сказать, что ему суждено работать в нефтяном бизнесе?
— Естественно.
— Я хочу, чтобы Уилл научился сам выбирать. Он мальчик способный. Возможно, когда он вырастет, захочет стать актером.
— Чепуха. Я не позволю… Я уверен, ты такого не допустишь.
— Он сам будет выбирать свой путь в жизни, папа. Никто не станет заставлять его принимать решения, о которых он будет жалеть всю жизнь. — Она сообразила, что повысила голос, и стала говорить тише. — Я не позволю тебе вмешиваться.
— Не дерзи, Сьерра. Я всегда прежде всего заботился о твоих интересах и собираюсь делать то же для внука.
— Он мой сын. И я знаю, как хочу его воспитать.
Свет притушили, и разговоры в зале смолкли. Ладно, решила. Сьерра, по крайней мере высказалась. Но, чувствуя затылком взгляд Мэтта, она перестала радоваться победе. Если уж такая независимая, то почему не пригласила Мэтта сесть рядом? Она уверяла себя, что боится за Мэтта, но в душе была в ужасе от того, что снова ее жизнь подчиняется воле отца. Если вопрос встанет ребром, Сьерра не знала, хватит ли у нее мужества на открытое сопротивление.
Глава 11
Во время всего спектакля Мэтту не сиделось на месте — казалось, по нему ползали муравьи. Он не привык сидеть неподвижно продолжительное время, к тому же хотелось ведь знать, что происходит между Сьеррой и ее отцом. Ничего удивительного, что Уилльям Росс решил посмотреть на дебют своего внука. Но Сьерра утверждала, что они даже не разговаривают, а теперь вот сидят бок о бок.
Когда он шел к ней, ее глаза, загнанные и испуганные, как у попавшего в ловушку котенка, умоляли его не приближаться. Почему Сьерра боится отца? И почему так отчаянно хотела, чтобы тот не догадался о его присутствии в зале? Неужели после всех разглагольствований о независимости она снова попадет под отцовское влияние?
Мэтт дернул воротник рубашки. В плотно набитом людьми зале было жарко и душно. Видно, перестарались с отоплением. Он поставил локти на узкие подлокотники. Наверное, есть вещи, которые никогда не меняются. Был ли он до сих пор лишь ее тайным пороком, который Сьерра тщательно скрывала, нечто вроде курения за сараем? Или она просто хочет отложить неизбежную сцену, которую закатит ее папаша?
Его охватило странное собственническое чувство. Разве не он настаивал на том, чтобы их отношения не влекли за собой никаких обязательств? Но он успел понять, что ему хочется быть с ней постоянно. Для него всегда было недостаточно заниматься тайком любовью. В этом смысле ничего не изменилось. Просто он не знал, что с этим поделать.
А пока он решил, что она пытается избежать неприятной сцены ради Уилла. Зачем лезть напролом? Во всяком случае сейчас. Но он не собирается ни перед кем в этом городе опускать голову. Лестер Роллинз создал ему репутацию неудачника. Но Мэтт Роллинз не будет больше с этим мириться.
Он попытался сосредоточиться и улыбнулся при виде стараний Уилла. Мэтт до спектакля заходил за кулисы, где среди маленьких первоклашек почувствовал себя Гулливером. Он нашел Уилла. Мальчик волновался. На нем был строгий взрослый костюм-тройка и седой парик. Цепочка от карманных часов свешивалась из жилетного кармана.
— Здорово выглядишь, — заметил Мэтт.
Услышав его голос, Уилл поднял голову и усмехнулся. Лицо мальчика было сильно загримировано.
— Мэтт! — Он быстро огляделся. — Сюда нельзя посторонним.
Мэтт пожал плечами:
— Решил зайти и пожелать тебе ни пуха ни пера, хоть я и не суеверный. Думаю, у тебя все отлично получится. Ты ведь столько репетировал.
— Никогда раньше не видел тебя таким нарядным. Маму встретил?
Мэтт отрицательно покачал головой. Итак, парень начал замечать, насколько близки они становятся со Сьеррой. Смышленый малый. Мэтт и раньше подозревал, что Уилл замечает куда больше, чем кажется матери. Иногда Сьерра забывает, что он уже не малое дитя.
— Спасибо, Уилл. Смотри хорошенько, потому что я надеваю этот наряд не чаще, чем ты свой сценический костюм. Пойду и усядусь в первом ряду. В животе урчит от страха, правда?
— Совсем чуть-чуть, — признался Уилл, схватившись за живот.
Мэтт хотел было взъерошить ему волосы, но вовремя вспомнил о парике и отдернул руку.
— Помни, раз ты столько трудился, теперь надо получать удовольствие. Это как родео. Перед тем как выпускают быка, сидишь и в животе все сжимается. Ничего не остается — только решить, что сейчас ты получишь самое большое удовольствие в жизни. И всякий раз срабатывает.
— Мэтт, ты тоже считаешь, что играть в пьесе — для маменькиных сынков?
— Кто-то дразнится?
— Ага.
— Наверняка те ребята, которым не досталось роли.
Уилл кивнул:
— Я стараюсь не обращать на них внимания, как мама советовала, но уже надоедает. Пристают еще больше.
— Иногда надо стоять твердо.
Уилл кивнул. Мэтт положил руку на худенькое плечо мальчика.
— Увидимся позже, — сказал он.
— Пока, Мэтт. Ты будешь здесь после спектакля?
— Обязательно.
Возвращаясь в зал, Мэтт снова задумался над предположением Лиэнн о том, что Уилл — его сын. Черт побери, зачем только она заронила эту мысль в его голову. Как обычно, сестра делала поспешные выводы из некоторых случайных совпадений. Но, надо признаться, Мэтт стал внимательнее присматриваться к парню. Поскольку не собирался заводить ребенка, он никогда и не задумывался, как может выглядеть его чадо.
Надо признать, в некотором отношении Лиэнн была права. Мальчик явно подражал его походке, манерам. Но Мэтт объяснял это детской впечатлительностью и отсутствием других мужчин в близком окружении мальчика. Ему это даже льстило.
Сьерра понаделала ошибок, да и он тоже не без греха. Но если бы она и вправду забеременела от него, то наверняка не стала бы это скрывать. Ему бы первому сказала. Он ведь уехал из города только после того, как она решила выйти замуж за Бена.
Вот только Сьерра забыла рассказать ему, что встречается с Беном, и это беспокоило. Знай он об этом, наверняка почувствовал бы, что она может его предать, понял бы, как далеко может зайти послушная дочь, чтобы угодить папочке. И все же Мэтт не верил, что Сьерра могла обмануть его и Бена в таком важном вопросе. Если она солгала по такому серьезному поводу, значит, обманет и по пустяку. Но сейчас ему нужно было верить в нее, верить ей, когда она говорила, что сдалась перед напором отца и жалеет об этом. Он так хотел ей верить!
Из ее брака с Беном, похоже, не вышло ничего хорошего, кроме Уилла, хотя тот дал Сьерре то, что Мэтт никогда не сможет дать. И будь у него сын, ему бы хотелось, чтобы он был похож на Уилла. Он сам не мог объяснить ту родственную связь, которая, чувствовал, существует между ним и Уиллом. Возможно, это просто продолжение его чувств к Сьерре. И возможно, ему жаль мальчика, оставшегося без отца, ведь он и сам вынужден был разбираться с жизнью самостоятельно. Но у него, по крайней мере, был Дилан.
Сегодня днем Сьерра сказала, что любит его, и Мэтт до сих пор пытался разобраться в своем отношении к ее признанию. Она и раньше это говорила, а замуж вышла за другого. Ему хотелось верить ей так, как он верил когда-то. Но вот же она сидит рядом с отцом, а его прогнала прочь, как муху с картофельного салата. И будь все проклято, но Уилл нисколько не похож на портрет Бена Давенпорта, висящий в гостиной Сьерры.
Визит за кулисы напомнил Мэтту его первое родео, на которое отец не соизволил явиться. Хотелось, чтобы Уилл знал, что он пришел, точно так же, как тогда Сэм, по сути заменивший ему отца.
И прочь, прочь сомнения, зароненные Лиэнн. Уилл наверняка сын Бена, как утверждает Сьерра. Если же выяснится, что это не так, он не сможет оставаться с ней в одной комнате.
Но что происходит между Сьеррой и отцом? Не приведет ли это к их новой разлуке? Мэтт с трудом сдерживался, чтобы не подойти. Нет, сейчас не место и не время выяснять отношения.