В 20.07 местного времени «Ил-76» благополучно совершил посадку на военном аэродроме Тайруна, в пяти километрах от столицы дружественного России государства. По трапу первым, как и положено, на бетонку сошел командир отряда. К самолету подъехали два армейских «УАЗа». Из них вышли люди в военной форме вооруженных сил Тайруна, в которых нетрудно было узнать российских офицеров. Один из них, в расстегнутой нараспашку куртке, подошел к Клинкову, представился:
— Главный военный советник при главнокомандующем армией Тайруна генерал-майор Мещерин Вячеслав Андреевич!
Клинков доложил:
— Товарищ генерал-майор, отряд специального назначения «Рысь» Главного управления по борьбе с терроризмом прибыл для выполнения поставленной задачи. Командир отряда полковник Клинков.
Генерал принял доклад, спросил:
— Сергей Сергеевич?
Клинков ответил:
— Так точно!
— Ну вот и давайте называть друг друга по имени-отчеству в тот короткий период, который нам предстоит отработать здесь. Так проще, да и ни к чему официальность. По крайней мере в Тайруне. Прошу в мою машину, нам надо согласовать действия по переброске вашего отряда в соседний Бутар. И времени на это мы имеем не более часа. Впрочем, больше и не потребуется.
Командир отряда кивнул на лайнер:
— А мои подчиненные? Им что, так и сидеть в самолете?
Генерал ответил:
— Нет. Мой заместитель, – Мещерин указал на коренастого офицера в форме без знаков различия, – полковник Сорокин займется подчиненным вам личным составом. Им покидать аэродром не придется. Переброска отряда продолжится отсюда. Но это мы обсудим в штабе авиаполка.
Генерал повернулся к заместителю:
— Геннадий Павлович, обеспечьте размещение спецподразделения в известном вам ангаре, организуйте для всех офицеров горячий чай и бутерброды. И находитесь с ними до нашего с полковником возвращения.
Заместитель козырнул:
— Есть, Вячеслав Андреевич, сделаем все как надо!
Генерал добавил:
— Да, и передайте в полк, «вертушку» к ангару! И чтобы все согласования на перелет через воздушное пространство соседей были завершены к моменту вылета вертолета!
И вновь заместитель козырнул:
— Есть, Вячеслав Андреевич!
Клинков подумал: «Здесь, видимо, действительно принято неофициальное обращение офицеров друг к другу, хотя дисциплина, судя по поведению заместителя главного военного советника, поддерживается на достаточно высоком уровне».
Командир «Рыси» и Мещерин заняли места в «УАЗе» и, миновав зону стоянки российских учебных штурмовиков «Су-25» и боевых вертолетов огневой поддержки «Ми-24», по аллее, ведущей от вышки управления полетами к небольшому военному городку, подъехали к штабу отдельного авиационного полка ВВС Тайруна.
Прошли в левый отсек двухэтажного сборного здания, где находился временный кабинет главного российского военного советника. Сержант-контрактник, осуществлявший обязанности и связиста, и порученца генерала, выставил на стол чашки с крепким и ароматным зеленым чаем.
Мещерин предложил:
— Выпейте этот поистине напиток богов! Уверяю, ничего подобного вы никогда не пробовали и вряд ли попробуете. Этот чай выращивают только здесь, на небольших плантациях в горах. Обладает чудодейственными, тонизирующими свойствами.
Клинков сделал несколько глотков. Ничего особенного не почувствовал. Чай как чай, только горчит и отдает чем-то, напоминающим полынь. Но похвалил:
— Да, действительно, генерал, чай превосходный.
Мещерин засмеялся:
— Не надо лукавить, Сергей Сергеевич! Сначала напиток воспринимается как и любой другой чай. Особенности его вы почувствуете немного позже, когда и усталость как рукой снимет, и голова просветлеет.
— Уж не с наркотиком ли этот ваш напиток богов?
— Он сам наркотик! Шучу! Зависимости не вызывает, но на организм действует превосходно.
Клинков допил этот «божественный» чай.
— Может, перейдем к делу, генерал?
Мещерин также поставил чашку на стол.
— Да дел-то у нас с вами немного. Это у вас в Тайбе работа, а здесь пустяки. Но которые, вы правы, пора и обсудить.
Генерал поднялся, посмотрел на часы, раздвинул шторы, закрывающие карту двух государств.
— Итак, Сергей Сергеевич, перед вами карта Тайруна и Бутара.
Он поставил указку в западной части соседней страны.
— Здесь столица Бутара – Тайба. В Тайбе наше посольство и недалеко место работы и проживания шестидесяти российских строителей. Что намерены предпринять против них боевики Аль Яни, вы знаете лучше меня. По приказу Москвы я должен обеспечить переброску вашего отряда к Тайбе, откуда вы начнете собственную акцию. А также в случае экстренной необходимости и в нарушение всех международных норм поддержать вас силами штурмовой авиации. Либо самолетами-штурмовиками «Су-25», либо «крокодилами» «Ми-24». Но это в экстренном случае. И я поддержу вас! Переброску же отряда осуществим через час следующим образом. Получив задачу, я связался с главкоматом Тайруна, и их штаб договорился с Министерством обороны Бутара о транзитном пролете «Ми-8» в соседнюю с востока от Бутара страну. Условие транзита одно – беспосадочный перелет по определенному коридору. Этим вертолетом мы и доставим к Тайбе весь отряд. Место высадки – пастбище у лесного массива, выходящего к столице Бутара с запада. Как раз за холмом посольство.
Клинков поинтересовался:
— Посадка вертолета вопреки договоренности с руководством Бутара не вызовет у соседей негативной реакции?
Мещерин ответил вопросом на вопрос:
— Сколько времени вам понадобится для высадки отряда?
— В экстренном режиме с выгрузкой контейнеров – четыре минуты.
Генерал удивленно посмотрел на полковника:
— Что, действительно всего четыре минуты?
— Действительно, а что в этом удивительного? Четыре минуты – наш норматив, который отрабатывается годами!
— Ясно! Вы сами и ответили на свой вопрос. Разве какие-то минуты вынужденной посадки могут серьезно встревожить штаб ВС Бутара? Тем более что после десяти минут полета тайрунские пилоты сообщат в штаб ПВО о неполадках какого-то там прибора, влияющего на управление вертолетом, и официально запросят разрешения на вынужденную посадку. Бутарцы могут проверить и выслать свой вертолет к месту посадки. Он сможет прибыть от Тайбы не ранее все тех же десяти минут. А если вам потребуется на высадку всего четыре минуты, то до подлета «вертушки» Дуни отряд уже войдет в «зеленку». А неисправный прибор тайрунские пилоты предъявят бутарцам. Но думаю, ничего подобного не произойдет. В Тайбе удовлетворятся объяснениями пилотов, тем более что посадка будет кратковременной, а затем вертолет продолжит полет по строго заданному и разрешенному курсу. Но четыре минуты?! Хотел бы я посмотреть на такую высадку. Увы, не получится.
Полковник улыбнулся:
— Не сокрушайтесь, Вячеслав Андреевич, будете в Москве, через ГУБТ свяжитесь со мной, я попрошу ребят для вас провести учебную высадку отряда из вертолета.
Генерал вздохнул:
— Для того чтобы показать мне это, вам надо, Сергей Сергеевич, еще вернуться!
— Вернемся! Это для вас наша акция представляется чем-то необычным, для нас же она одна в ряду многих уже выполненных задач. Хотя в целом операция предстоит непростая. Но отряду она по силам. Вы вот что скажите, прикрытие отхода дипломатов и строителей вы согласовывали с Москвой?
— Естественно! И как ни странно, получил такие полномочия, о которых раньше и думать не мог! Видно, после авиаудара по северным территориям Афганистана наше руководство наконец убедилось, что демонстрация силы иногда гораздо эффективнее всяких там переговоров и санкций. Влепили духам, теперь им долго придется восстанавливаться. Потери моджахеды понесли неслабые. Одни уничтоженные заводы по переработке наркоты чего стоят! Тысячи спасенных жизней. Вот и сейчас, в нашем случае, мне приказано прикрыть отход наших сограждан любыми способами и, главное, силами. А они здесь немалые. Хорошо, что сохранили плацдарм в Тайруне!
Полковник проговорил:
— Но наше присутствие здесь, насколько мне известно, ограничивается советниками и учебными частями.
Генерал усмехнулся:
— На бумаге да, в действительности… Вы не обратили внимания на самолеты и вертолеты на аэродроме?
— Нет. А что?
— А то, Сергей Сергеевич, что в этом учебном и числящемся тайрунским авиационном многоцелевом полку учебные машины составляют десять процентов от количества всей техники. Остальные самолеты и «вертушки» самые что ни на есть боевые. На «спарках» летают тайрунцы, глаза б мои не видели, КАК летают, а на остальных, то есть боевых, наши ребята. И так во всем авиационном корпусе. То же самое с сухопутными войсками, силами ПВО и артиллерией. Тут, Сергей Сергеевич, столько новейшей техники и обслуживающего персонала из России, что тайрунские вооруженные силы вполне можно объявить азиатской, развернутой по-боевому, общевойсковой армией. Так что, когда вы отработаете свою задачу и пойдете из Бутара, мы сможем прикрыть вас. Лучше, если вы успеете пройти тоннель перевала, ну а не сможете, я подниму в воздух столько сил, сколько нужно. Точки ПВО нам известны, их подавим без проблем. Взлетно-посадочную полосу главного аэродрома в Тайбе выведем из строя. Понадобится – навстречу вышлю отдельный десантный батальон.
— Но это же широкомасштабная акция против соседней суверенной страны?!
Генерал кивнул:
— Правильно! Но у меня приказ обеспечить отход российских граждан из Бутара в случае возникновения опасности для их жизни или свободы, применяя любые силы и средства подчиненных мне подразделений! Кстати, в приказе так и прописано – руководствуясь в первую очередь исключительно интересами Российского государства, а эти интересы заключаются в обеспечении безопасной эвакуации из Бутара всех российских граждан! Как вам подобная формулировка? Одно не пойму, зачем, передав мне этот приказ, вызвали вас? Я бы и сам обеспечил защиту посольства со строителя