Лебеденко вздохнул:
— Ну что вы, товарищ майор, все опустить меня желаете? Что я, в первый раз на эти посты выхожу? И не знаю, как это делать?
Вьюжин заметил:
— Повторенье – мать ученья! Двигай, Андрюша! И не обижайся. Вперед, пошел!
Старший лейтенант, поправив бесшумный «Вал», скрылся в темноте и зарослях кустарника.
Выждав три минуты, командир «Стрелы» отдал группе команду развернуться в цепь на установленную дистанцию, и через пять минут после ухода Лебеденко группа начала движение на восток.
Лебеденко по годами выработанной привычке шел, соблюдая все меры предосторожности. И не важно, что здесь, в секторе, по сути контролируемом своим же постом, он мог бы чувствовать себя спокойно. Спецназовец на боевом выходе ни в какой обстановке не имеет права расслабляться. Слишком кровавой и дорогой может стать цена подобной расслабленности. Ведь от каждого офицера группы могла зависеть судьба всего подразделения. Проколется один, подставятся другие, что грозит реально обернуться катастрофой. Поэтому Лебеденко и пробирался к высоте так, словно шел по минному полю, окруженному противником: скрытно, бесшумно, внимательно, используя прибор ночного видения, отслеживая обстановку. Шел, постепенно отклоняясь влево. И это не было ошибкой офицера. Он уходил в сторону специально. Чтобы «пробить на чистоту» пост, старшему лейтенанту надо выйти к нему оттуда, откуда его не ждут. А ждать его могли, если наблюдатели работали под контролем наемников и те были в курсе последних радиопереговоров поста, с запада. Он же зайдет с северо-востока, со склона, ведущего к посольству.
Вьюжин, ведший цепь группы, вынужден был остановить подразделение. До отметки, где должен был находиться пост, оставалось не более 50 метров, а от Лебеденко доклада о контакте с наблюдателями все не поступало.
Это объяснялось маневром, предпринятым напарником командира первой боевой двойки группы спецназа. Андрей наконец выбрал место, откуда мог видеть пост. Двое славян. По внешнему виду офицеры. Один, видимо, только что встал, лицо заспанное. Службу несли посменно. Замаскирован пост неплохо. Если бы не движения того, кто недавно проснулся, и не информация, что именно здесь должен находиться наблюдательный пункт, обнаружить его было трудно. Никого лишнего Лебеденко не заметил, но еще несколько минут отслеживал наблюдателей. Убедившись, что не только на посту, но на всем восточном склоне никого, кроме сотрудников посольства, нет, Андрей вызвал командира группы:
— Вьюн! Я – Лебедь!
— Ну, наконец-то! Ты что, через Канаду на пост выходил?
— Не через Канаду, товарищ майор, а в обход! И не надо подкалывать. Подумаешь, потеряли десяток минут, ждать еще часами придется.
— Ладно, не кипятись! Докладывай, что там с постом?
— Чист он, как и все вокруг. Вижу и пост, и посольство, и часть города, частные постройки. Нигде никого.
— Хорошо! Выходи на пост! Оттуда вновь доклад или… или сигнал «провала»!
— Сплюньте! Хотя это необязательно! Приказ принял, выхожу на пост!
Лебеденко поднялся с травы и вышел из-за кустов, перемещаясь от дерева к дереву, сблизился с постом. Увидел через щель во мху, прикрывающем землянку, спины сотрудников посольства. Подумал: и чего они оба уставились на восток? Ждут гостя? А если в это время духи начали бы подъем по склону, да быстро заняли позиции для обстрела территории посольства ниже, под обрывом? И тогда все! Хотя, конечно, не все, в самом посольстве наверняка рассредоточили людей так, чтобы не понести потерь от этого обстрела. Но разведка, выдвинутая на холм, бандитов пропустила бы.
Подойдя к щели, Лебеденко нагнулся:
— Эй, служивые, чего увидели интересного, что аж замерли возле бруствера?
Офицеры посольства от неожиданности вздрогнули, но тут же обернулись, наставив стволы автоматов на Лебеденко. Старлей усмехнулся:
— Спокойно, ребята! Я тот, кого вам приказали встретить. Старший лейтенант Лебеденко, диверсионно-штурмовая группа «Стрела» отряда «Рысь». Не надо суетиться. Вы и так уже прозевали все, что только можно прозевать! Скажите, за каким чертом вы уставились на восток?
Ответил Сычев:
— Так вас же приказано было встретить! Вот и высматривали в темноте фигуру.
— Эх, мужики, плохо вас готовили. Спецназ по прямой не ходит! А вот вы свой тыл, а точнее, объект наблюдения, забросили. Да пока вы пялились, на склоне вполне могли бы обосноваться стрелки противника. И вы бы об этом узнали только с началом обстрела объекта, который вам доверили охранять! Но ладно, чего теперь перетирать! Выходите из своего блиндажа, а я со своими свяжусь.
Андрей включил радиостанцию:
— Вьюн! Я – Лебедь! Нахожусь на посту!
Майор ответил:
— Принял! Подходим!
— Жду с нетерпением! Отбой!
— Конец связи!
Лебеденко повернулся к вышедшим из укрытия офицерам. Было заметно, что замечания спецназовца задели их, и сейчас они чувствовали себя дискомфортно. Это требовалось изменить. Перед боевой акцией каждый боец должен быть заряжен на бой, стремиться в схватку, а не винить себя за какой-то промах, осознавая, пусть временно и не совсем обоснованно, свою недостаточную профессиональную подготовленность. Поэтому Лебеденко подбодрил старших лейтенантов, своих ровесников:
— Ну чего носы повесили, ребята? Все нормально. Это мы виноваты, вывели вас из формы, сломали порядок наблюдения. А если бы вы заметили мой подход к вам, то уже моей подготовке была бы грош цена. Так что все о'кей, как говорили наши недавние друзья американцы. А вот и наши!
Подошли бойцы группы. Офицеры посольства представились Вьюжину. Майор, ответив, осмотрел пост. Оценил укрытие:
— Неплохо, совсем неплохо! И позиция выбрана верно, и маскировка на уровне. Но вам, – он посмотрел на Сычева и Верхотурова, – здесь оставаться больше не следует. Возвращайтесь в дипломатическое представительство и постарайтесь сделать так, чтобы никто из посторонних этого не заметил.
Сычев сказал:
— Но мы не можем покинуть пост без команды подполковника Гордиенко!
— А что вам мешает связаться с ним и получить нужную команду?
Сычев вызвал посольство. Заместитель посла подтвердил распоряжение Вьюжина, и офицеры ФСБ скрылись в кустах, направившись к диппредставительству окольным путем.
Вьюжин же приказал подчиненным собраться возле бывшего уже поста наблюдения.
— Внимание всем! Начинаем рассредоточение на высоте. Старший лейтенант Гончаров спускается по южному склону до основания холма и оборудует там позицию раннего обнаружения противника. Капитан Бураков обустраивается выше Гончарова, между ним и постом. Капитан Мамаев уходит на северный склон. Остальные здесь со мной. Задача для Гончарова, Мамаева и Буракова – обнаружение противника и слежение за ним с постоянными докладами мне по связи о всех движениях боевиков, их количестве и вооружении. Задачу тем, кто остается здесь, я поставлю отдельно. Если у офицеров выносных дозоров вопросов нет, они могут идти!
Гончаров с Бураковым направились в правую, если смотреть на посольство, сторону, Мамаев – в левую. Проводив их, майор обратился к снайперу группы прапорщику Дубову:
— Дуб! Отойди немного назад и выбери себе позицию где-нибудь на дереве так, чтобы мог прикрыть огнем своей «СВД» участок поста.
Прапорщик кивнул и двинулся назад, подняв голову, высматривая приличную, еще не осыпавшуюся крону.
Вьюжин повернулся к прапорщику Бутко:
— Тебе, Жора, также отойти назад и выбрать позицию прикрытия нашего тыла с земли!
Бутко ответил:
— Есть!
И направился следом за Дубовым.
Вьюжин вздохнул, прикурил сигарету.
Лебеденко спросил:
— Обо мне не забыли?
— Нет, Андрюша! Ты останешься со мной.
— Как всегда! Вы отдыхать, я пасти западный склон!
— Не утрируй. Когда это ты нес службу вместо меня?
— Тогда для чего здесь оставили?
Майор улыбнулся:
— Ты у нас спец по захвату главарей банд и всяких там террористических групп. Даже как-то Абделя самого конвоировал. Не морщись, я не в укор. Здесь по всем раскладам должен объявиться Флинт. Более удобного места, чтобы руководить акциями против строителей и посольства, у него нет. Одно дело получать доклады, иногда противоречивые, другое – видеть все своими глазами. Главная задача для него – посольство. Вот он и объявится, чтобы лично корректировать действия основной в его отряде наемников штурмовой группы. Ну а тебе предстоит взять его живым и невредимым. Он нам очень пригодится в дальнейшей работе! Понял?
— Понял! Где обоснуемся до появления бандюков? В землянке ребят из посольства?
Вьюжин вновь улыбнулся:
— Я в землянке, а ты – хочешь на дерево лезь, хочешь в листву какую закапывайся!
— Все шутите?
— А ты вопросы поумней задавай!
— Значит, в землянке. И, конечно, первым отдыхаете вы!
— На этот раз ошибся, на этот раз первым отдыхаешь ты! Так что лезь в яму и на боковую. Не теряй времени. Его у нас не так много!
Лебеденко довольно проговорил:
— Вот это дело! Вот это действительно забота о подчиненных!
— Скройся!
— Уже скрылся!
Старший лейтенант вполз в землянку и тут же, прислонясь к ветвям, которыми была обложена яма, уснул крепким, спокойным сном.
Вьюжин же вызвал Клинкова:
— Рысь! Я – Стрела! Прошу ответить!
Полковник сразу включился:
— На связи, Стрела!
— Примите доклад: группа заняла рубеж действия!
— Это хорошо! Мы также сумели проникнуть на объект. Сейчас ребята «Осы» проводят разведку. По окончании Градовский приступит к подготовке контракции вместе с Дрониным. Я же уйду в посольство. Оттуда и буду руководить операцией против Флинта.
— Понял!
— Ты повнимательней там, Игорь Дмитриевич. Все же твое направление – главное!
— Я это помню! И мы выполним задачу, если взвод охраны будет действовать в полном взаимодействии с нами!
— Об этом не думай! Я в посольстве еще уточню обстановку и обеспечу полное взаимодействие!