Зато и до нужного комплекса осталось не более сотни метров по прямой, или, иначе говоря, две линии зданий, расположенные поперёк маршрута. Потом площадь – за ней объект десантирования.
И всё равно Торговец тянул до последнего. Усиленный громкоговорителями рёв вперемешку с руганью уже послал последнее предупреждение нарушителям, а небольшой пузырь продолжал протискиваться между домами. Кальмары уже собрались плотным коконом вокруг человека, своими полями защиты сливаясь с его полем, уплотняя их и готовясь бесстрашно встретить даже бронебойный снаряд.
Начавшие пальбу снаряда не применяли. И так понимали, что это лишнее. Всего две очереди, пусть и длинные, из крупнокалиберных пулемётов разрезали торговое судёнышко на три неравнозначные части. И то, что осталось, в виде кусков с некоторой замедленностью рухнуло на уличную брусчатку.
Для десанта подобное оказалось чуть ли не на руку. В дыму, клубах пыли и мелких щепок тростника все шестеро компактным шаром влетели в ближайший проулок и под прикрытием маскирующего силового поля ринулись к храмовому комплексу. Считалось, что на вооружении у снабгов нет таких устройств, которые смогли бы запеленговать невидимую цель, тем более на фоне домов, в ночное время, когда мешают осветительные фонари. Да и с выставленными заранее помехами, которые создавали с десяток сброшенных перед падением шмелей с электронной начинкой, Небесный флот или оборона комплекса на справится.
Но что-то, а может, и кто-то оказался всё равно чересчур глазастым. А может, и не заметили ничего, но для порядка во всём здании затеяли боевую тревогу и довольно тщательно обыскали, проверили все места. В том числе и на чердаке побывали, точнее в той его части, где не стояли готовые к бою армейские зенитные части. Этот момент был не до конца продуман, ибо под крышей и на самой крыше жрецы сосредоточили огромное количество огневых точек и могли отражать нападение с воздуха хоть тысяч атакующих уйтарг.
И пустующее место для короткой отсидки десантники отыскали с огромным трудом. Кальмары незамедлительно ринулись в толщу стен и перемычек искать, что задумано, а Торговец остался на месте. И чуть позже, во время обыска, Светозарову пришлось опять на минутку включать силовое маскировочное поле. Благо что кристаллов-накопителей с энергией набрал с собой с тройным запасом. Зато подслушал вполне удачно короткий разговор двух типов в военной форме и одного в рясе священнослужителя.
– Смотрите, смотрите в каждую щель! – шумел и пенился служка. Тогда как вояки над ним откровенно издевались.
– В щель заглянуть может только таракан…
– …Или такой, как ты!
– Я пожалуюсь на вас командиру за подобное разгильдяйство!
– Прости нас, прости! – ёрничал солдат, потому что ни у него, ни у его товарища не было никаких отличительных нашивок на форме. – Только не докладывай командиру, умоляю!..
– …А то нам опять придётся с ним пьянствовать по этому поводу, – в тон ему продолжал второй.
Служка даже растерялся:
– Он вас что, в наказание заставляет пить спиртное?
– Ха! Ну не расстреливать же нас за то, что мы тебя с тараканом сравнили! – После такого справедливого возмущения вояка развернулся на выход: – Пошли отсюда, нет здесь никого…
А его товарищ панибратски подтолкнул носителя рясы в спину:
– С какой стати вы вообще тревогу подняли? Мы так хорошо дремали…
– Вам бы только спать и пьянствовать! – ворчал тот. Но объяснение всё-таки дал: – Уйтарг какой-то рвался в нашу сторону, а потом и пятно подозрительное пролетело к верхним этажам. Наружный наблюдатель рассмотрел…
– Спьяну, что ли? Да и пузырём наверняка какой-то сумасшедший лихач управлял. А может, и мститель, желающий нагадить за убиенных родственников. Вон их сколько в последние дни на вас покушается.
– Ничего, после празднования перестанут. Как увидят жестокие казни еретиков, сразу убоятся гнева господа нашего Ветра! И вообще…
Дальнейший разговор Дмитрий уже и не услышал, а вот подтверждение о готовящихся казнях ему не понравилось. Ну и чтобы скрасить минуты дальнейшего ожидания, вышел на радиосвязь с Крафой:
– Мы на месте, Прусвет со своими уже осматривает здание, я тут пока затаился. Подслушал: казни на утро и в самом деле планируются. Как у вас?
– Высадились тоже нормально. Постепенно пробираемся к центру, думаю, с выходом на позиции к намеченному сроку проблем не будет. Конец связи?
– Да, хотелось бы обсудить один философский вопрос…
– Нашёл время! Я не могу пока говорить, сильно внимание к себе привлекаю… Если будет возможность – отзовусь. Отбой!
Ничего не оставалось, как затихнуть, ожидая результатов разведки кальмаров да размышляя над своей ролью в предстоящей акции.
«Можно ли хоть что-то изменить? Или как-то улучшить? А в идеале нивелировать пагубность нашего негативного влияния в истории здешней цивилизации? Да и так ли оно негативно, как я себе замыслил?..»
Сейчас землянин сильно жалел, что из-за занятости совершенно не принимал участия в разработке всей операции, усвоении всех деталей, проработке всех возможных последствий, да и вообще в проверке ожидаемого психологического воздействия.
По словам Гегемона и его аналитиков, всё должно получиться отлично. Сорванное празднество, доказательства нецелесообразности и несостоятельности религиозного божества, откровенная насмешка с издевательством над жрецами, уничтожение самых оголтелых фанатиков – всё это в сумме должно было напугать народ и военных, оттолкнуть их от циничной религии, навсегда отбить охоту даже связываться с чем-то подобным. А судя по прикладываемым усилиям и успешности первой стадии всей операции, показательное наказание удастся на все сто.
Но теперь граф Дин Свирепый очень сильно засомневался в конечных результатах. Особенно в тех, которые обязательно всплывут, состоятся, образуются через несколько недель после события. В Ветра, естественно, верить перестанут. После такого позора, который обрушится на жрецов, в их сторону не станут плеваться лишь беззубые безумцы. Сплотившаяся империя обязательно распадётся. Войны как внутри её, так и на внешних границах возобновятся с утроенной силой. Трупов будет больше, чем при сражении громадного Небесного флота с разрозненными соседями. То есть опять вступает в силу полная пессимизма арифметика. Как ни считай, а жертв будет несоразмеримо больше, чем при зачистке еретиков.
Да плюс ко всему сама цивилизация снабгов, как уже давно стало ясно, откатится вниз на тяжком пути своего развития.
И хорошо, что пришла в голову здравая мысль:
«Изменить весь сценарий операции я не в силах, но что, если постараться его чуточку видоизменить? Сменить, так сказать, некоторые акценты? Ведь, по сути, основные и самые неубиваемые аргументы в виде разумных кальмаров – под моим полным руководством. Да и целители с гораздо большим удовольствием сменят свои карающие болевые посылы на запугивающие, предупредительные… Надо лишь успеть продумать все действия, согласовать изменения с Прусветом, а уже сами кальмары донесут мои сообщения до целителей. Так Крафа ничего не узнает заранее и не сможет мне помешать… Ну да, потом он будет сильно, очень сильно зол! Может меня и ударить сгоряча… да не раз… и не только ногами. Но в остальном он человек отходчивый, и что более важно: понимающий. Умеет выслушать, тем более в спокойной, неспешной обстановке. И если мои доводы покажутся ему убедительными, а аналитики потом подтвердят правильность расчётов – я буду прощён. Надеюсь…»
Сомнения имели под собой место. Всё-таки готовилась подстава не просто союзника, которому более молодой зазнайка испортил все планы. Тут предстоял весьма неприятный позор для Высшего Протектора, для самого Трибуна Решающего, Гегемона, Торговца, живущего не одно тысячелетие. Авторитет такой личности зиждется не на пустом месте, на прошлых заслугах или на голом формализме. Он выиграл войну среди Торговцев, он спас вселенные от возможной гибели, он ратует о благе каждой из сорока шести цивилизаций Ожерелья, за которой присматривает как за детьми родными. Сам факт простого неподчинения такому человеку вызывал волну досады и грядущего покаяния. Совесть кричала, что так делать нельзя, что честнее будет вообще возмутиться, удалиться из Грийзомы немедленно и…
«Если начну отступление немедленно, буду обруган ещё больше. Да и грядущие жестокие казни, готовящиеся на главной площади, уже нельзя будет остановить. Ну и само празднество – нам весьма на руку. Другого подобного случая может и не быть в ближайшее время. Всё весьма удачно и своевременно получается. Только надо не бояться последствий и смело воплощать задуманные изменения в жизнь…»
Сказано (пусть и мысленно) – уже хорошо! А вскоре и альтернативный план высветился в сознании графа настолько чётко, словно прорабатывался до того несколько суток. Теперь оставалось только реализовать его, воплотить в жизнь.
Изначально планировалось, что группа Дмитрия захватит в плен не только чётвёрку высших жрецов Ветра. Ей вдобавок обязывалось взять под контроль гигантскую, наполненную лёгким газом статую божества. Фигура, а точнее говоря, постройка из структуры малого пузыря, символизирующая Ветер, представляла собой гигантское лицо доброго, по-отечески улыбающегося мужчины. По задумке самих священников, лицо приподымалось над всем городом, медленно оборачивалось во все стороны и слегка кивало своему богоизбранному народу. После чего над его головой начинали взрываться праздничные салюты и фейерверки. Да с помощью голопроекторов заставляли вокруг светиться, играть разноцветьем целые слои атмосферы. Кстати, во время праздника никому из снабгов не разрешалось летать над городом, а уж над храмом и в его окрестностях и подавно. Только бог Ветер имел право подняться над всеми и для всех.
Просто, незатейливо, зато мило и действенно для простого народа, и так избалованного чудесами технической цивилизации.
Да только группа Дмитрия с пленёнными жрецами должна была взлететь в небо, оттуда проклясть жрецов громовым голосом и дать краткие тезисы по искоренению религии вообще и отрицание по насильственному насаждению оной в иных странах в частности. Плюс добавить, что попытка контроля рождаемости – это смертельный грех. Ну и не забыть о приговорённых к казни: мол, нельзя так с ними жестоко, пусть живут, имеют право. В этом «голосе с небес» главная роль доставалась Прусвету, которого второе прозвище недаром звучало как Живой Ужас. Потому что силой своего невероятного по громкости рёва кальмар мог попросту убивать живые создания и разрушать монолитный гранит.