Через час гном выгнал из кузни чумазого, но светящегося от счастья сына и, запершись в одиночестве, принялся наносить на готовый клинок руны.
Оставшись без любимого дела, пацан заскучал, а заскучав, вспомнил, зачем приходил к отцу. Хотел, было, снова сунуться в кузню, дёрнулся, но и только. Память услужливо подсказала, насколько тяжела рука у отца, если прервать его работу по нанесению рун на готовое изделие.
Грустно присел на каменную скамью и принялся ждать. Ещё примерно через полчаса отец закончил и вышел из кузни. За это время от былого запала не осталось и следа.
– Мне сегодня в храме единения Ауле подмигнул, – произнёс мальчишка спокойным тоном, словно это со всеми каждый день происходит.
– Да ну? – неискренне удивился отец вытянув меч и любуясь нанесёнными рунами. Да уж, если бы не та злосчастная капля пота и несдержанность сына, однозначно вышел бы шедевр. – Сам Ауле? Подмигнул? А ты?
– Улыбнулся и помахал ему, – видя, что отец не верит, пацан окончательно скис. – Я пойду к Дурину, в раздави глыбу поиграю, ладно?
– Ступай, – кивнул мастер-кузнец, положил меч на роздых, и припал к крынке с лёгким пивом.
Уже вечером, засыпая в объятьях жены, кузнец вспомнил о фантазиях сына, и поведал их жене.
– Знаешь, – помолчав, призналась супруга, – не хотела тебя загружать этими странностями, но твой сын сказал тебе правду. Я была там вместе с ним.
21 скарнаша.
Государство Гамраш. Северные склоны Ворлоговых гор.
– Всё, добрались, – Вирт устало скинул поклажу на камни. – Ночевать будем здесь.
Ведомые, выстроившись полукругом позади проводника, недоумённо осматривали окрестности.
– Но здесь же ничего нет, – Первой возмутилась Саула, а дальше, нарастая, словно снежный ком, посыпались возмущения со всех сторон.
– Даже от ветра укрыться нечем...
– Ни одной веточки для костра...
– Да и если разведём костёр будем у всех на виду...
– А как же серые пазальты?
– А...
– Хватит! – прервал гомон Дейв и резко развернулся. – Это самое безопасное место на данном участке. До более комфортного мы просто не успеем дойти. Вы может, и не заметили, но солнце уже село. Обойдёмся без костра. Серые пазальты так высоко не забираются. Я на все вопросы ответил?
– Пусть он ночует где хочет, а лично мне нравится во та расселина, – Ковач ткнул пальцем в сторону темнеющей метрах в двадцати яме. Дошёл до её края и довольно потёр руки. – Идите сюда. Она всего метра три глубиной с удобными для спуска уступами. Внизу всем места хватит, и ветра нет.
Радостно загомонив, народ потянулся к здоровяку.
– А у меня и несколько гномьих угольных брикетов есть на этот случай, – заулыбался Митро, осматривая дно провала. – В тепле будем, и огня никто не увидит.
– Эй, Дэйв, иди сюда, здесь на всех места хватит. Чай не прогоним.
– Мал я ещё был, да глуп, но историю эту запомнил, – Вирт уселся на свой рюкзак, подпёр голову руками и прикрыл глаза, ничуть не заботясь о том, слушают ли его вообще. – Поглут, горы ему пухом, рассказывал, когда я у него в учениках был. Остановились наниматели так же на ночлег, да часть из них решила в такой же расселине ночь скоротать. Наиболее благоразумные послушались своего проводника и остались на поверхности, неуютно обдуваемой всеми ветрами.
– Ну и? – глухо донеслось из расселины через некоторое время, – чего замолчал? Что дальше то было?
– Ночью раздался грохот, – не открывая глаз продолжил повествование Вирт. – Все вскочили, начали осматриваться да перекрикиваться. Не отозвались только те, кто ушёл спать в расселину. Да и самого провала так и не нашли. И лишь когда рассвело, обнаружили на месте ямы то, что не смогли увидеть ночью – часть руки примерно до локтя. Видимо кто-то очень хотел выбраться...
В наступившей тишине было отчётливо слышно, как пыхтит Ковач, выбираясь из провала.
– С довольно занимательным перстнем на пальце в виде летучей лисцы, – удовлетворённо закончил рассказ проводник, убедившись, что здоровяк благополучно выбрался из провала.
– …тец, – выдохнула Саула и прикрыла рот ладошкой.
– Что? – встрепенулся Вирт.
– Певец, – немыслимо-быстрым, текучим движением Митро оказался прямо возле проводника и радушно улыбнулся. – Она говорит, певец ты, бард и сказитель. Такие байки травишь, что вот Ковач стрелой вылетел из ямы.
Повернулся к здоровяку:
– Страшно, Ковач?
И вновь буравчики глаз сверлят Дэйва.
– А что там дальше было? С оставшимися в живых…
23 скарнаша.
Государство Гусуль. Где-то в Ворлоговых горах.
Сегодняшний переход по скалам был не в пример легче вчерашнего. Шли быстро, но размеренно, с запланированными остановками на отдых и перекус. Ведь сейчас никто не гнался за ними. Они сами, да, преследовали какого-то загадочного Турана, но гнаться и убегать – суть разные вещи. Поэтому поспешали медленно.
Макар, поначалу терзаемый болями от вчерашних непривычных нагрузок, постепенно втянулся. Мышцы разогрелись и стали работать так, как и заложила в них природа: чётко и уверенно. Землянин даже в какой-то момент поймал себя на мысли, что получает удовольствие от этого путешествия.
А вот гном, оправдывая своё прозвище, становился всё смурнее и смурнее.
– Лучше бы за нами гнались, как вчера, – наконец он выдал то, что крутилось у него в голове.
Макар даже поперхнулся от этого вердикта. Да и тролль, привыкший к характеру друга, удивлённо вытянул лицо
Встретив полное непонимание со стороны попутчиков, Хардон снизошёл до пояснений:
– Вчера вон как хорошо продвинулись, а сейчас что? Плетёмся, словно серый пазальт.
– Плетёмся? – возмутился Макар. – Да мы едва не бежим!
– Но не бежим же! – припечатал гном своим аргументом.
– Тьфу! – землянин сообразил, что спорить с риторическими выкладками Хмурого бесполезно, и решил сменить тему, заодно расширив свой кругозор местной фауны. –А кто такой этот серый пазальт?
– Существо одно, живёт в этих горах, – вместо гнома, принялся объяснять Вэн-Вэй, – но на этой стороне не встречается. В основном там, за перевалом…, западнее. Так что не боись.
– А что, оно опасное? – Насторожился Макар. Из-за сравнения их скорости с неведомым, но, судя по всему, очень медлительным пазальтом, землянин представил себе нечто, наподобие улитки. Да собственно улитку он себе и представил, только серую. А тут, оказывается, их ещё и бояться нужно.
– Не так чтобы очень…, – тролль пошевелил пальцами, подбирая слово, – просто, маскируются они хорошо очень. Не зная примет и повадок, можно легко спутать с камнем и, к примеру, сесть на него.
– И что будет?
– Съест тебя.
– Так он же медленный, можно соскочить и убежать.
– Ага, – хмыкнул мрачно гном, – ты уже будешь на такую зазубренную иглу им нашпилен, что не очень-то и соскочишь.
– Жуть, – проникся монстром Макар, представив себе эту картину.
– Так что тебе да, стоит его опасаться, – подвёл черту своим объяснениям тролль.
– Кстати, – вдруг осенило Хардона, – помнишь того северянина? Ну, в трактире каком-то ещё на Топоре пили в одной компании. Светловолосый такой!
– Ну…, – не очень уверенно подтвердил Вэн-Вэй.
– Он упоминал, что в их Перейских горах тоже стали встречать пазальтов.
– Брехня, – отмахнулся тролль. – Эти твари точно только здесь живут.
– А ещё он говорил, – начал, было гном, но Вэн-Вэй его перебил.
– Да он вообще много говорил. Истинные северяне себя так не ведут. Плут он и мошенник. Я, кстати, тебе ещё тогда на это намекал.
– Ну…, – смутился Хардон, – пил он знатно.
– Это да, – осклабился тролль, – ты тогда…
– Эй, парни! – вмешался Макар, пока трёп не унёс друзей в эфирные и далёкие замки воспоминаний. – Мне-то объясните, как их различать? А то схарчат меня и будет это на вашей совести, между прочим. Буду к вам являться по ночам тенью отца Гамлета.
– Кем? – хором удивились попутчики.
– А, – смутился парень, – фольклор наш, Земной. Призраком, в общем.
– Кем? – к удивлению Макара, его вновь не поняли.
– Ну, привидением…, – уже не так уверенно озвучил он.
– Макар, зирку тебе в ухо! – возмутился гном. – Хватит сыпать синонимами! Просто объясни, что это за тень такая, она же призрак, она же…, тьфу ты, язык сломаешь.
Землянин какое-то время рассматривал друзей, пытаясь понять, подшучивают над ним или нет. Не придя к определённому выводу, решил всё же объяснить, как бы глупо это ни выглядело.
– У нас, у землян, есть такое поверье. Если человека убили внезапно, и он не закончил каких-то своих важных дел на земле, то он привидением…, ну, таким бестелесным невидимым существом, продолжает бродить по земле, пытаясь их закончить. Правда у него не получается, он же бестелесный. А, да, иногда его видят. Как-то так…
Макар смущённо замолчал, интуитивно ожидая, что сейчас над ним начнут смеяться, но нет. Хардон залез в бороду и шумно почесал подбородок. Вэн-Вэй с задумчивым видом смотрел куда-то вдаль.
– Нихрена себе у вас фольклор! – выдал, наконец, гном. – Это ж как же…? Ведь душа ушла к богу. Всё! Умер, значит умер!
– Ха! Анекдот такой есть…, начал, было, Макар, но, вспомнив, чем кончилась его предыдущая попытка рассказать смешную историю, смущённо замолчал.
На него выжидательно уставилось две пары глаз.
– Ну знаешь, – разозлившись больше на себя, возмутился Макар, – у вас тут тоже фольклор ого-го! Этот ваш вернувшийся чего стоит…, а кстати, чего? Расскажите толком, что за легенда? А то я «недовернувшийся» какой-то, сапожник без сапог!
– Хомякус куцый ты, а не вернувшийся, – махнул рукой гном. – Пришёл в наш мир с пустыми руками, а уже вон сколько нагрёб!
– Да ну тебя!
Какое-то время шли молча. Макар уже смирился с тем, что не услышит ответа на свой вопрос, но гном, подчиняясь какой-то своей логике, внезапно начал рассказывать.
– Есть такая легенда: маг, добившийся в жизни определённой вершины просветления, имеет шанс на перерождение.