18 скарнаша.
Западная пустошь. Прибрежная зона.
Матаири провожал взглядом быстро удаляющийся бирюзовый корабль, уверенно рассекающий белоснежные морские буруны. Капитан Тиссанти с командой, победитель уже трёх подряд морских ежегодных соревнований, выполнил приказ Вечного, переправив бастарда через океан в кратчайшее время.
А вот Матаири только предстоит приступить к осуществлению личного поручения Вечного. Командир эльфийской грозди долго думал над мотивами главного эльфа, побудившими отправить за иномирянином именно его. Перебирал все за и против, и, в конце концов, вроде бы всё понял. Это задание – несомненно ссылка, возвращение из которой с любым результатом будет означать немилость под тем или иным предлогом. С ним всё понятно, а вот команду жалко. Гнев Вечного при возвращении коснётся всей грозди, иначе не бывает.
Значит что, не возвращаться? Матаири задумчиво погладил рубцеватый шрам на щеке. Мотнул головой, отгоняя тяжёлые раздумья. Вот будет захвачен объект, будет и пища для размышлений, а пока переживать – только ветер в листьях ловить. Пора делом заняться.
Он наклонился и зачерпнул пригоршню золотого, будто охра, прибрежного песка. Второй рукой достал из специального кармашка стебель сассуры с кисточкой соцветий на конце. Обмакнул её в песок, речитативом проговаривая договор заклинания. Заключив соглашение с растением, шагнул к первому лучнику, провёл сассурой по его одежде, амуниции, оружию. Всё, к чему прикасался стебель, мгновенно приобретало цвет лежащего под ногами песка.
Закончив с первым воином, он бережно прикопал использованный стебель и достал второй. Повторил процедуру, сменив цвет одежды своего бойца с изумрудного на песчаный.
Можно было обойтись и одним растением, но силы сассуры не безграничны. Цвет бы поменялся безупречно, но вот продолжительность маскировки упала бы с трёх дней до одного. За такой короткий период им Западную пустошь не преодолеть.
Последним закамуфлировал себя. Два раза махнул рукой на восток. Гроздь лёгкой трусцой двинулась сквозь пески, оставляя за собой едва уловимые вмятины следов. Да и те вскоре исчезли – Западная пустошь не терпела перемен.
22 скарнаша.
Америя. Эльфийский клинок. Дом Вечного
– Лиссан, – Вечный стоял у окна и смотрел на опадающие листья. Праздник листопада уже прошёл, но смена покрова всё ещё продолжалась, – до меня дошли странные слухи. Будто бы сама мать Природа посетила наши леса. Так сказать в своём истинном воплощении.
– Да, – осторожно кивнул собеседник, – об этом говорят.
– Я хочу найти автора этих слухов. Надеюсь, тебя не затруднить выяснить это скажем… за три дня.
– Но зачем это Вам?
– Зачем? – Вечный оторвался от созерцания красоты и подошёл к столу, на котором было разложено разнообразное оружие. Тут была и тонкая, словно шило, шпага, и любимая кочевниками Абенессии сабля, и короткий тяжёлый меч северян. Верховный эльф взял шпагу, взмахнул, проверил упругость, положил на место, усмехнулся, и лишь затем ответил. – Хочу преподать ему несколько уроков фехтования.
От шутливой фразы повеяло такой угрозой, что по спине Лиссана пробежал холодок. Лет сорок назад Вечный, тогда ещё будучи просто наследником, пять лет подряд выигрывал индивидуальные схватки на турнире красного листопада. Два раза даже со смертельным исходом соперника. А потом просто перестал в них участвовать, заявив, что ему там скучно. Его результат до сих пор никто не смог превзойти и данные об этих победах и победителе так и висят в зале славы великого древа.
– Хорошо, я найду его, Вечный, – кивнул Лиссан, прежде чем затянувшееся молчание не стало подозрительным, – но позволено ли мне будет уточнить?
Верховный эльф кивнул.
– А что, если эти слухи окажутся… не совсем слухами?
К удивлению Лиссана, Вечный отнёсся к подобному предположению спокойно. Вернулся к окну, долго молчал, смотря куда-то вдаль.
– То ты всё равно мне его найди, – произнёс он наконец.
Лиссан коротко кивнул и вышел. Испытывать терпение Вечного не входило в его планы. Голова слегка кружилась от хаотично мельтешащих мыслей. Найти распространителя слухов не проблема. Хоть сейчас можно вернуться и сказать: «Это я видел мать Природу». Но это будет весьма опрометчивый шаг. Что с ним после этого сделает Вечный, не взирая на все заслуги и верность дому, трудно предположить.
Нет уж, у него есть три дня. Ничтожно малый срок, но достаточный, чтобы найти выход из положения. И он найдёт его.
К тому же теплилась внутри надежда, что мать Природа не просто так показалась ему, и за эти три дня проявит себя ещё хотя бы раз.
Когда очень хочется жить – три дня это очень много.
22 скарнаша.
Государство Гамраш. Северные склоны Ворлоговых гор.
Утро Вирту не понравилось. За ночь ветер сменил направление с северного на западный, и сейчас гнал по небу густые седые облака. Стало, несомненно, теплее, но этот комфорт был мнимым и временным. Горизонт на западе начал темнеть.
– Выступаем! – Заявил он так, чтобы услышали все. – На сборы пять минут. Идём быстро.
– Эй! – тут же возмутился Борг. – А завтрак?
– Позавтракаем позже…, – Вирт сглотнул подступивший к горлу комок, – если выживем.
Все повернулись на запад. Небо стремительно наливалось чернотой.
– Что это? – взвизгнула Саула.
– Хотел бы я ошибаться, но это очень похоже на снежный карнавал бросчей.
– Ты можешь выражаться яснее? – Митро хмуро перевёл взгляд с темнеющего горизонта на проводника.
– Снежный карнавал бросчей, – скидывая свои пожитки в рюкзак, принялся разъяснять Вирт, – это очередной выверт Ворлоговых гор. Кто-то считает его простым явлением природы, возникающим от столкновения горячих ветров Западной пустоши со снегами гор, а кто-то настаивает на магическом происхождении. Собрались? Пир посередине, Ковач замыкающим. Бежим!
Группа довольно шустро поскакала по гребню, уводимая проводником на восток.
Первым, как ни странно, взмолился здоровяк Ковач. Примерно через час он остановился, согнувшись и уперев руки в колени:
– Всё…, хы…, не могу больше, хы…, дальше без меня…
Вирт понимал, нужно бежать, даже жертвуя одним членом группы, но вот упёртый характер не позволял сдаваться. Да ещё Саула…
– Дэйв! – столько отчаяния было в её голосе, что проводник сдался.
– Привал. Десять минут.
Пошёл лёгкий снег.
Ковач завалился на спину и раскрыл рот, жадно глотая воздух со снежинками. Остальные выглядели вполне бодро, даже малолетний Пир, коего Вирт считал слабым звеном. Ошибся, получается.
Митро вновь пристал с расспросами:
– А что страшного в этом карнавале? Метель? Ветер сильный? Так давай найдём какую-нибудь пещерку и переждём.
– Снежные бросчи страшны, а не ветер и не снег. Это их карнавал, – Дэйв тревожно косился на запад. – Те, кто считает эту метель магического происхождения, утверждают, что её вызывают их шаманы.
Падающие тихонько снежинки начали время от времени кружиться в хороводе налетавших порывов ветра.
– Так бросчи, вроде, безмозглые…
– Ага, скажи это им, когда попадёшь на обед в качестве фирменного блюда.
– А ты, какой точки зрения придерживаешься?
– А мне всё равно! Знаешь, что пагом об пень, что пнём об пага…, результат-то один. Я знаю главное: карнавал бросчей это плохо, очень плохо. Эти твари, в отличие от нас, не замечают ни ветра, ни снега. Эти взбунтовавшиеся явления природы как будто не касаются их. Карнавал снежных бросчей – это их время хоты! Всё живое забивается в пещеры и норы, а снежные бросчи ходят и собирают свою кровавую жатву.
– Брр…, – Митро повёл плечами. – А какого фирта ты нас в такое время повёл сюда?
– Сами просили, это раз, – равнодушно пожал плечами Вирт, – период карнавалов обычно начинается на месяц позже, это два. Да и не угадаешь его никогда. Бывает, что и за всю зиму ни одного карнавала не случается. Переход через Ворлоговы горы всегда непредсказуем, это три.
– А…
– Нам пора! Ковач, поднимайся!
Здоровяк, стеная, поднялся, и группа вновь потрусила на восток.
Ещё через сорок минут вновь пришлось сделать остановку. Зря переживал Дэйв за здоровяка, у того словно второе дыхание открылось – бежал размеренно, дышал ровно.
Вирт, уже понадеялся, что они покинут зону карнавала до его пика, но тут сдалась Саула. Она не жаловалась, не просила отдохнуть, просто споткнувшись, упала и уже не поднялась.
– Привал! – вынужден был скомандовать проводник, хотя все и без его команды уже остановились.
Было понятно, что без девушки они с места не сдвинутся. Митро постелил спальник, и здоровяк бережно перенёс на него Саулу. Она была без сознания.
К этому времени ветер уже вошёл в полную силу, завывая в многочисленных скальных расселинах. Словно загонщик дул в свой охотничий рожок, подгоняя свору своих четвероногих помощников. Снегопад сократил видимость до пятидесяти метров, и она всё продолжала уменьшаться. Ветер уже полностью занёс снегом ложбинки и небольшие впадины, принялся за камни, обкладывая их мохнатыми шапками.
Вирт залез в свой мешок, и, покопавшись, извлёк шарик сушёной травы.
– Разотрите у неё под носом, – протянул Боргу, и, опережая вопрос, принялся разъяснять, – это куштым, он…
– Знаю, знаю! – Борг выхватил шарик, – отрезвляет, приводит в чувство.
Он кинулся к бесчувственной девушке, раскрошил комочек и принялся тереть его меж пальцев возле её лица. Очередной порыв ветра донёс до Дэйва тошнотворный аромат и проводник брезгливо закрыл нос рукавом.
– Фу, – Саула пришла в себя, – что…
Договорить не смогла, отвернулась и её вырвало. Борг с отвращением стряхнул остатки куштыма с пальцев и принялся оттирать их снегом. Ковач подал девушке платок и тактично отошёл в сторонку.
– Так! – похлопал в ладоши Вирт, привлекая внимание. – Всем достать и съесть по плитке куравы. Не запивать! Так сильнее подействует.