— Меня зовут Ральф, не забыл? Ну как прошла рыбалка?
Эрни стащил с головы поношенную панамку и бросил ее на стул.
— Спасибо, хорошо. Мою рыбу принесет папа Густава.
Ральф улыбнулся.
— Должно быть, хорошая добыча, если ее должен нести взрослый мужчина.
У Эрни вытянулось лицо.
— Самую большую рыбу я упустил. Я видел ее до того, как она сорвалась с крючка. Во-от такая! — Он широко развел ручки, заставив Ральфа улыбнуться.
Ральф похлопал по дивану.
— Садись. Поговорим, как мужчина с мужчиной.
Эрни забеспокоился.
— Что-то не так? Где моя мама?
— Все так, сынок. — Сынок… Это слово само сорвалось с губ Ральфа. Так же, как вчера. Но сейчас у него перехватило горло. Пришлось откашляться. — У меня есть кое-какие новости.
Глаза Эрни расширились. Казалось, он все понял.
— Что-то случилось с мамой?
— Она в порядке. Произошел небольшой несчастный случай. Сейчас она лежит в лазарете, и ее лечит доктор.
Губы Эрни дрожали, маленькие кулачки сжимались, но он продолжал храбро смотреть Ральфу в глаза, и тот невольно вспомнил роковой день, когда ему сообщили об исчезновении отца. Он был всего на два года старше Эрни и чувствовал, что его мир разбился вдребезги. Но он тоже старался держаться храбро, показывая, что ему все нипочем.
На самом деле Ральфу было страшно, но мать ему верила. Или хотела верить. В результате он лишился утешения, в котором отчаянно нуждался, но не знал, как его попросить.
Ральф потянулся к руке мальчика.
— Не притворяйся, что тебе все нипочем. Если ты немного расстроишься, я все равно не скажу об этом твоей маме. Это будет наш мужской секрет.
Из огромных глаз мальчика потекли слезы.
— Я не хочу, чтобы маме было больно. Хочу, чтобы она была здесь.
Ральф подтащил сына за руку и стиснул его в объятиях, о которых когда-то так мечтал. Ему показалось, что внутри него что-то треснуло и рассыпалось, словно рухнул айсберг. Это ощущение усилилось, когда Эрни зарылся лицом в его грудь. Маленькие плечики тряслись, но Ральф молчал и ждал, когда буря утихнет.
Через несколько минут Эрни шмыгнул носом и высморкался в протянутый Ральфом носовой платок.
— Как это случилось?
— Мы пошли плавать. Она упала и ударилась головой о камень. Когда ты ее увидишь, у нее на лбу будет повязка. Но ты не бойся. Ничего страшного не случилось.
— Она выздоровеет?
— Уже выздоравливает. Просто доктор хочет, чтобы она немножко полежала в больнице и отдохнула.
— Почему она не может отдыхать здесь?
Ральф положил руки на плечи мальчика.
— Нужно, чтобы кто-то ухаживал за ней. Так же, как она ухаживала за тобой, когда ты болел. Как ты посмотришь на то, чтобы пожить с мамой в государственных апартаментах, пока она будет отдыхать?
Эрни бросил на него подозрительный взгляд.
— Что такое государственные таменты?
— Большое здание, похожее на замок, мимо которого ты ходишь в школу.
— С флагом на крыше?
— Оно самое.
— А мама уже там?
Ральф покачал головой.
— Еще нет. Сейчас мы навестим маму в лазарете, а потом ты сам спросишь доктора Рейча, когда она сможет приехать к нам в апартаменты.
— А кто будет присматривать за мной, пока она не приедет?
— Ты когда-нибудь жил в замке?
— Нет. Мы живем здесь.
— В замке много слуг. Их работа заключается в том, чтобы присматривать за нами. Они будут заботиться о нас обоих. И о твоей маме тоже.
Лицо Эрни приняло задумчивое выражение.
— А если я скажу им, что хочу мороженого, они принесут?
Ральф сдержал улыбку и ответил серьезно:
— Они принесут тебе столько мороженого, сколько ты сможешь съесть.
— И без морковки?
— Ну, может, немножко морковки там будет. Если ты не будешь есть морковку, то не вырастешь сильным и не сможешь вытащить большую рыбу.
Эрни скорчил гримасу.
— Вчера вечером папа Густава дал мне тушенку с морковкой. А я выбросил ее в кусты. Может быть, поэтому моя большая рыба сорвалась?
— Именно поэтому. — Ральф встал. — Пойдем. Расскажем папе Густава, что случилось, а потом сложим вещи, которые тебе понадобятся на новом месте.
— А там можно будет играть в пазлы?
Ральф, довольный сговорчивостью мальчика, широко улыбнулся.
— Уверен, мы что-нибудь придумаем. — Когда в Оберхоф приезжают юные члены правящей семьи, они развлекаются тем же, что и прочие дети. В том числе и самыми разнообразными играми. А если в замке не найдется паз-лов, Ральф купит.
Соседи, которых звали Кири и Рихард, очень огорчились и пообещали навестить Ингрид, как только она будет к этому готова. Эрни потребовалось убедиться, что Густаву нельзя переехать с ними в государственные апартаменты. В конце концов Ральфу удалось его увести. Увидев, что мальчик захотел забрать с собой чуть ли не половину своей комнаты, он внутренне вздрогнул, но промолчал. Ральф был уверен, что Эрни переживает из-за матери куда сильнее, чем хочет показать.
Когда они пришли в лазарет, Ингрид уже не спала. Цвет ее лица улучшился. Эрни бросился к ней со всех ног.
Увидев, что она крепко обняла ребенка, Ральф ощутил приступ ревности, но быстро подавил его.
— Как вы себя чувствуете?
Ее взгляд стал испуганным.
— Доктор Рейч говорит, что я поправлюсь после отдыха, который займет несколько дней. Но я все еще ничего не помню про несчастный случай.
Эрни бережно притронулся к повязке на лбу.
— Тебе больно?
— Чуть-чуть. Ты мое лучшее лекарство.
Ребенок прижался к ней.
— Хорошо. Я не хочу, чтобы ты болела.
Ингрид улыбнулась.
— Я тоже. — Она с тревогой посмотрела на Ральфа. — Доктор сказал, что вы перевезли нас в государственные апартаменты.
Он кивнул.
— Ваш Эрни в хороших руках, так что отдыхайте спокойно. Здешняя прислуга привыкла заботиться о юных отпрысках княжеской семьи.
Если Ингрид и обратила внимание на его странноватую последнюю фразу, то не подала виду.
— Я не хочу причинять вам лишние хлопоты. Вы должны заниматься гонкой.
— Забудьте про гонку! — Как забыл про нее я, подумал он. После визита на остров Ральф думал только об Ингрид. Все остальное перестало для него существовать.
Сбитая с толку его горячностью, Ингрид опустилась на подушки. Она выглядела такой хрупкой, что ему захотелось взять ее на руки.
— Прошу прощения. Я, кажется, повысил голос, — пробормотал Ральф. — План Тур д'Оберхоф почти готов. А служащие музея несколько дней обойдутся без вас. — До этого момента Ральф не заглядывал так далеко вперед, но теперь понял: ничто не помешает ему провести время с Ингрид и Эрни.
— Я немного устала.
Он поднял мальчика с кровати.
— Пойдем. Маме нужно поспать. Давай проверим, есть ли здесь пазлы.
Эрни наклонился и крепко поцеловал Ингрид в щеку. Ральф ему позавидовал, но потом решил, что всему свое время. Он перекинулся несколькими словами с доктором Рейчем, а потом повел мальчика в государственные апартаменты.
Ингрид не могла уснуть. Лекарства почти сняли головную боль, а встреча с Эрни подняла ей настроение. Так почему же она не находит себе места?
На острове случилось что-то важное, но что? Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить. Она летела на вертолете, видела величественный закат, зашла в хижину Ральфа, немного поела, а потом они решили поплавать. Все остальное превратилось в туманное пятно. Если верить Ральфу, они разговаривали, а потом она вошла в воду и ударилась головой.
Все ли он рассказал? Ингрид смутно помнила, что она бежала по каменистому берегу. Но почему? Если бы удалось вспомнить, о чем они говорили до того, она вспомнила бы и все остальное.
Ингрид тяжело вздохнула. Попытки что-то вспомнить только усиливали головную боль. Нужно постараться выйти отсюда, а потом попросить Ральфа заполнить этот пробел. Она перед ним в большом долгу; во-первых, за то, что он вытащил ее из воды; во-вторых, за заботу об Эрни.
Она порывисто села и ухватилась за край матраса, пытаясь справиться с чудовищным головокружением. Должно быть, лекарство от головной повлияло на ее мыслительные способности. Как она могла это позволить? Чем дольше они будут вместе, тем больше шансов, что Ральф догадается об их родстве. Увидев их в палате, Ингрид поняла, насколько они похожи. Рано или поздно Ральф это заметит.
Она свесила ноги на пол. Нужно поскорее увести Эрни. Увести еще до того, как Ральф начнет задавать вопросы, на которые она не сможет ответить.
— Что вы делаете, черт бы вас побрал? — Пожилой доктор с неожиданной прытью подбежал к кровати и заставил Ингрид лечь на место.
— Мне нужно встать. Мой сын…
— Находится на попечении барона фон Бамберга.
Ингрид едва не зарыдала.
— Вы не понимаете…
Рейч нахмурился.
— Может быть, я простой деревенский врач, но понимаю куда больше, чем вы думаете.
Ее голос прерывался от страха.
— Это невозможно. Ральф ничего не…
Взгляд Рейча смягчился.
— Боюсь, что знает. Сходство между ним и Эрни бросается в глаза. Когда вы выйдете отсюда, у вас с бароном будет о чем поговорить.
Она заерзала на месте.
— Когда это произойдет?
— Если будете мне мешать, дня через два. Но если согласитесь помогать, я отпущу вас во второй половине дня.
Нужно выйти отсюда как можно скорее. Если Ральф уже что-то подозревает… Ингрид закрыла глаза, но тут же снова открыла их.
— Если так, отныне я буду образцовой пациенткой.
Рейч с сомнением покачал головой, но он не знал, каким сильным стимулом стали для больной его слова.
11
Ингрид лежала в шезлонге и наслаждалась зеленью, миром и покоем. Было трудно представить, что всего в нескольких сотнях метров отсюда кипит жизнь. Зато убедить себя в том, что она находится в загородном поместье за тридевять земель от столицы, ничего не стоило.
Она все еще ощущала угрызения совести от того, что забросила работу, но помощница убедила Ингрид, что все находится под контролем. Делать было нечего. Оставалось только пить принесенный горничной холодный напиток, слушать пение птиц…