Наряду с этим я должен сказать, что, начиная с 1934 г. я аккуратно посылал каждые два с половиной — три месяца почту домой, состоящую из 5—15 катушек. Оценку этим почтам я никогда не получал. Мне только очень поздно сообщили, что военные брошюры, которые я посылал, не представляют ценность и что работы “Специалиста” вызвали интерес.
В 1935 г. я два раза послал почту, одну в марте, а другую сам привез. Эти почты носят еще печать неопределенности, не по одной моей вине, того, что было бы желательно и ценно. Почту я сам составлял с начала и до конца и большинство отчетов сам обрабатывал, и даже чисто техническая работа до сих пор лежала на мне. Я также должен был вести всю работу по шифру. Нужно еще упомянуть, что из-за отсутствия помощи я все встречи с местными и другими членами фирмы сам проводил. Наряду с газетной работой, а также с общественными делами — нелегкая рабочая задача.
Насколько это возможно было, я лично предпринимал поездки в интересные районы Японии. Я был также в Формозе и Корее. Во всех своих поездках, насколько это возможно было, я собирал данные о железных дорогах, портах, промышленности, войсках и посылал отчеты почтой. Я также прилагал фотоснимки как свои, так и чужие. Частично я мог эти материалы дополнить данными атташе. В последнее время я использовал Густава для таких поездок при моем детальном инструктировании.
Очень много забот и трудностей доставляют каждый раз встречи при тех особо тяжелых условиях, которые существуют на острове. К тому же встречи с местными наиболее трудны, во всяком случае, частые встречи с Бернардом и другими иностранными друзьями тоже нелегки. До сих пор я не мог еще найти свои частные квартиры для наших встреч. Имеющиеся дома и станции я ни в коем случае не мог подвергнуть опасности, используя их для встреч с местными. Последние недели мне удалось найти квартиру для 3-й станции и еще одну для почты и фотографии. До моего отъезда они еще не могли быть использованы, а в связи с моим отъездом они, вероятно, потеряны».
«Из вышеизложенного доклада следует, — писал в отчете «Рамзай», — что работа в ее фактической ценности для дома еще мала, а далее, что все развитие моей работы шло очень медленно. Главная причина, по-моему, заключается в том, что действительные условия на острове самые тяжелые. Я прошу эти трудности при оценке принять во внимание. Как с моей стороны, так и со стороны Б., мы ни сил, ни трудов не жалели».
Спустя неделю после отчета, 3 августа 1935 г., Зорге представил «Характеристику источников, связей и сотрудников Рамзая». На немецком экземпляре значится: «Сделан перевод и отпечатано в двух экземплярах. 10.8.35. Покладок.
«1. Джо. Туземец [Einheimische], около 30 лет, художник, жил много лет в Америке и был там привлечен к нашей работе. Был оттуда взят мной на острова. Очень предан, верный товарищ. Заслуживает доверия. Большой инициативой не отличается, однако, под постоянным руководством — хороший работник. Его связи на островах не очень значительны, главным образом, среди художников, интеллигентов, а также несколько прежних школьных товарищей и друзей, также несколько журналистов. До настоящего времени из материалов он дал, главным образом, только полуофициальные издания военного характера. В смысле информации он мной использовался больше для проверки и контроля сведений, которые мне казались не совсем заслуживающими доверия.
2. Отто. Туземец, около 35 лет, по профессии газетный работник. Политически развит очень хорошо, очень умен и очень полезен. Я его знаю по своей совместной работе с ним в Китае, тем проверен, питаю к нему полное доверие. Его связи в преобладающей степени политического характера в различных и многочисленных слоях. В последнее время также некоторые связи с военными, которые должны влиять и контролировать японскую прессу. Хорошие связи с министерством иностранных дел и к людям Хирота (Хирота Коки, 1932–1936 гг. — министр иностранных дел; 1936–1937 гг. — премьер-министр Японии. — Прим. авт.). Его личные друзья — это указываемые ниже “специалист” и “Ронин”.
3. Специалист. Офицер запаса, служит на небольшой должности на железной дороге. Страстный любитель военно-научных вопросов, с очень большими знаниями в области техники и военно-организационных вопросов. Давал Отто постоянно сообщения по военным вопросам, которыми Отто будто бы интересуется, так как хочет пополнить свои военные знания. Возможность повлиять на содержание и тему этих разработок существует только в известной степени. Оставлен до сих пор в неизвестности о дальнейшем использовании его разработок. Лично он является типичным реформистом, который хоть и настроен антимилитаристично, но считает, что еще не пришло время для того, чтобы стать активным. Он имеет много знакомых среди низшего офицерства. При надлежащем использовании и руководстве через Отто он, несомненно, может дать очень полезную военную информацию, а также и материал.
4. Ронин. Старый друг Отто. Я знаю его лично по Китаю, где работал вместе с ним. Он вращался, главным образом, в низших кругах ронинов в Северном Китае и Маньчжурии. Политически мало развитая авантюристическая натура с установившейся годами привязанностью и верностью к леворадикальному движению. Вернулся из Китая совсем недавно, хочет обосноваться на островах. Взят в обработку Джо для того, чтобы установить, насколько он испорчен или годен в результате своей цыганской жизни. Имеет также на островах хорошие связи к подпольному реакционному движению. Мог бы как специальный информатор по этому движению со временем принести пользу.
5. Осака бой. Молодой человек из Осака, друг Отто. Вполне склонен давать Отто все свои наблюдения из Осаки. Его возможности, однако, очень ограничены. Он может быть использован только как периодический информатор из Осаки, где мы до сих пор ничего другого не имеем. Теоретически очень хорошо развит — марксист.
…
Густав с женой. Раньше работал для газеты “Берлинер Тагеблат”. Уже в продолжении долгого времени находится с нами в неорганизованной связи. Был привлечен мной для работы после запроса домой. Оба стали несомненными и решительными коммунистами. Очень умны и политически очень развиты. Как журналист, несомненно, талантлив. Очень энергичен с немного слишком бурными тенденциями. Оба просят принять их в партию. Оба имеют хорошие связи к швейцарскому и английскому посольствам. К различным миссионерам /эти связи имеет она/ и к еврейским кругам на островах. Оба находятся только один год на островах и могут очень значительно развить свои связи. Густав может работать среди всех антинационал-социалистических кругов и среди либералов, даже как наводчик-вербовщик. В Осаке имеется такой человек, учитель одной японской высшей школы, который, если мы пожелаем, может быть завербован и сможет быть полезным как наблюдатель в Осака. Густав и его жена являются для меня помощью и поддержкой, которая все время усиливается.
Жиголо. Как информатора, несмотря на усилия применять его не удается. Возможно, что в этом отношении дело улучшится, так как он получил работу во французском бюро Гавас. До настоящего времени он был нам полезен только своей квартирой, где у нас стояла запасная станция.
…
Собственные связи Рамзая. Важнейшая связь — это близкие личные отношения с немецким военным атташе Отт. От него я узнаю приблизительно большинство событий в немецко-японских отношениях и в военном сотрудничестве. Все чаще я получаю также от него материалы, которые он присылает в Берлин для прочтения. Я помогаю ему при шифровке его телеграмм в Берлин.
Очень близкая дружба с секретарем посольства Гааз, с торговым атташе и секретарем посольстве Мельхером. Наряду с этим, хорошие отношения с Дирксеном, которому я время от времени даю политическую информацию. Меня часто приглашают в немецкое посольство и имею известную протекцию оттуда. Отношения с немецким морским атташе становятся все теснее. Через Отто я познакомился с рядом японских офицеров, говорящих по-немецки и особенно с тем крылом молодых офицеров-летчиков, которые настроены сильно национал-социалистически. Назову для примера полковника Банзая (будущий военный атташе Японии в Берлине. — Прим. авт.). Меня протежирует жена полковника Отт, которая часто приглашает меня на интернациональные вечера военного атташе.
Местная группа национал-социалистов начинает становиться источником информации наряду с ее значением для легализации. До сих пор я нашел там 3–4 человек, которые от времени до времени сообщали мне интересные подробности.
Хорошие связи с голландскими кругами как в обществе, так и среди голландских купцов. Через эти круги я стал членом интернационального клуба.
Личные связи с японцами я имею среди газетных работников, потом среди переводчиков немецкого посольства. Кроме того, одно-два случайных знакомства. С военной точки зрения эти знакомства не интересны.
Возможности Рамзая развить свои отношения и связи с иностранцами, естественно, еще далеко не исчерпаны. Качественно можно значительно улучшить существующие связи, также и количественно можно проникнуть в другие слои. Хорошие дополнения могут дать Густав и его жена. С точки зрения вербовки иностранные круги кажутся также безнадежными. Здесь, однако, Рамзай не предпринял никаких шагов, если не считать Густава и возможность в отношении учителя из Осака.
Информации из японских источников могут быть расширены и стать более продуктивными, главным образом, через круги Отто. С точки зрения вербовки, если такая задача будет поставлена, объектами, о которых можно говорить, являются специалист и Ронин. Как глаза и уши, которые находились бы в интересных местах в Токио и Иокогама, а также и в Осака. Рамзай видит, кроме осакского боя, двух друзей Джо. Эти последние могли бы уже сегодня быть посланы в соответствующие места, например, в токийский порт или между Токио и Иокогамой.
Рамзай.
3.8.35 г.».
Под псевдонимом «Осака-бой» проходил Мидзуно Сигэро, знакомый Одзаки по Шанхаю.
При оценке работы Зорге с 1933-го по июль 1935 года его деятельность анализировалась поверхностно, а оценки давались предвзято и необъективно, сопровождаясь неоправданными и далеко идущими выводами. Часть «критики» базировалась на субъективном восприятии Зорге как личности, что переносилось на результаты его работы. К тому же на формирование негативного мнения о Зорге в известной мере повлияло уже упоминавшееся письмо-донос «Абрама» от 2 ноября 1934 года.