рили к двум годам тюремного заключения с отсрочкой приговора на пять лет, что означало, что он фактически освобожден от заключения»[507].
Помимо письма, адресованного «Рамзаю», в Шанхай было послано и письмо, адресованное Боровичу, содержавшее в том числе указания по организации работы с Зорге: «13. Рамзаю я опять сознательно не посылаю писем, поэтому все мои распоряжения, касающиеся его людей и его самого, прошу устно передать с очередной подходящей для этого мухой (курьер. — М.А.). При этом учтите, что вопросы, относящиеся к Ингрид и Жиголо, могут быть переданы только с Фрицем. Посылаю также зуб (организационное письмо. — М.А.) для Рамзая и гитару (письмо. — М.А.) его жены, которые прошу передать.
Ваше указание Рамзаю, переданное через Густава о посылке мухи в середине февраля, считаю правильным. Пересылка гитар один раз в три месяца вполне достаточна, и это соответствует установленному плану работы Рамзая.
О запрещении Рамзаю паутины (связи. — М.А.) с туземцами мною уже трижды давались указания сувениром (по рации. — М.А.). Ему предлагалось также продумать вопрос передачи Отто и Специалиста Ингрид, тем не менее, судя по сувенирам и гитарам Рамзая, паутины он до сих пор не порвал, а по вопросам передач своих туземцев Ингрид он пока молчит. Еще раз подтверждаю свое указание о запрещении паутины подобного рода. Постарайтесь настойчиво и убедительно внедрить это в сознание Мухи, по-видимому, в этом деле потребуется длительная работа. Людей использовать нужно, но Рамзай должен продумать, кому и как их передать, сам же к ним в дальнейшем никакого отношения иметь не должен.
14. С этой же почтой Вам посылается для семейства (сотрудников резидентуры. — М.А.) Рамзая по обрывку (смете. — М.А.) на первый квартал 1937 г. — 3750 огурчиков (американских долларов. — М.А.). 19 ноября на Гонконг Шанхай Банк в Токио уже выслано 350 огурчиков… С этой же почтой посылаю 2500 огурчиков на женитьбу Фрица. Повышение оклада Фрица на 100 иен и Рамзая на 50 иен санкционирую…
15. Судя по письму Густава, он довольно успешно внедрился в английские круги. Это очень хорошо (оценку его информации см. в приложении). Я думаю, что Густав мог бы, продолжая информационную работу, перейти к оперативным действиям по приобретению более или менее постоянных конспиративных источников и попытался бы добывать документальный материал о том, что он может быть нам особенно полезным, и в этой части нет никакого сомнения. 50 огурчиков (мирских), о которых он просит, будут ежемесячно переводится его семье. Пусть об этом он больше не беспокоится.
16. О Жиголо. Из письма Рамзая центру можно сделать вывод, что семья эта рассорилась окончательно. Я согласен с доводами Рамзая о том, что для работы будет лучше, если они разъедутся. Я считаю более целесообразным не посылать жену домой, а попытаться задержать в Ваших краях и использовать на работе, а также в трудные моменты посылать с мухой на старое место, обосновывая ее поездки на острова, как поездки к мужу. При случае выясните, как обстоит дело с хранением ниток (рация. — Прим. авт.) у Жиголо, и, вообще, постарайтесь осторожно узнать у мух, как обстоит с переносом из одной мастерской в другую. Надо порекомендовать Рамзаю прекратить такого рода комбинации, они могут кончить плохо.
Риск засечки при работе из одной мастерской несравненно меньше, чем путешествия с чемоданами по городу из одного пункта в другой.
17. Напишите также подробно, в каких условиях живет Густав и нельзя ли ему сменить квартиру, чтобы обеспечить надлежащее хранение ниток. Рамзаю еще в начале ноября были даны указания сувениром о необходимости принять меры к наиболее совершенной конспирации.
18. В своем письме Рамзай поднимает вопрос о некоем бывшем туземном спутнике Чазе, о котором он с Вами говорил при встрече и которого он предполагает использовать в качестве помощника Джо. Что это за человек, подробно напишите нам о нем.
19. Как обстоит дело с уточнением связи на чрезвычайный случай, проводимой через Жигало, напишите нам точно условия этой связи. Не помешает ли отъезд жены Жиголо осуществлению ее.
20.*К информации Густава о моральном состоянии Рамзая и Фрица следует отнестись с большим вниманием. Прошу Вас с каждым курьером не забывать посылать Рамзаю знаки нашего постоянного внимания к ним.
Вопрос о предоставлении Рамзая к ордену находится на разрешении у нашего хозяина.
21. Что касается состояния связи с Рамзаем, то она до сих пор стоит не на должной высоте. С моей стороны приняты все меры к ее улучшению в Висбадене. Думаю, что в ближайшие дни наступит улучшение, но не исключены дефекты и в аппарате Рамзая, об этом нужно мягко сказать ему. Но горят ли у него лампы.
22. Рамзай пишет, что он посылает посылку и письмо жене, ни того, ни другого мы не получили. Проверьте, пожалуйста, отправку. Это уже второй случай, когда у Вас залеживаются посылки. Здесь же хочу указать, что жена Рамона также жалуется, что, судя по письму мужа (еще майского), она должна была получить посылку, но мы ничего не имели от Вас.
По сведениям, имеющимся у нас от Рамзая, Густав повез 53 пленки, Вы сообщили, что привез он 42, а прислали нам 44, в чем здесь дело? Прошу разобраться.
Вводить Рамона в курс дела Рамзая до тех пор, пока у него не будет совершенно прочного положения с женитьбой (легализацией. — Прим. авт.) не следует. Что касается паутины с Бедняком, то ее следует осуществить только после приезда специального человека, знатока самоедского языка, т. е. через 6–7 месяцев.
31. В последний момент перед отправкой почты получил указание отправить небольшую гитару Рамзаю лично, которую и прилагаю. В приложении также оценка почты Рамзая. Если свидание с мухой Рамзая будет проходить в неблагоприятных условиях, то письмо не передавайте, а просто сошлитесь на него.
*Для Вашего только сведения! Рамзай еще в Вашем городе в свое время крепко выпивал. Беда в том, что он не очень выдержан во хмелю. Рассказывают, что в Вашем городе случалось он терял даже кое-какие орехи (документы. — М.А.). Меня это сильно беспокоит. Подумайте, каким образом его удержать от его опасной привычки. З.Д.».
Ключевые слова сноски «рассказывают» и «случалось», т. е. неоднократно. «Рассказать» могли только ближайшие соратники по Шанхаю, скорее всего, Римм. Эти «рассказы» чем-то напоминают «дело о шубе».
Содержание личного состава резидентуры «Рамзая» в 1936 году выглядело следующим образом (Имена/Положено по смете в месяц/Итого):
«1. Рамзай/700 иен/8200 иен;
2. Фриц/500 иен/6760 иен;
3. Жиголо/350 иен/2930 иен;
4. Густав/400 иен и 5. Гертруда/ нет, итого: 6750 иен;
6. Отто/150 иен и 7. Специалист/50 иен, итого: 2896 иен (уплачено вместе с Ронином);
8. Ронин или профессор?/50 иен/30 иен (май), июнь, июль — вместе с Отто, 75 (август), 60 иен (сентябрь) — уплачено вместе с Отто;
9. Джо/150 иен;
10. Кйосю/нет;
11. Друг с Хоккайдо и Аки/нет;
12. Женщина/нет/май (45 иен), июнь и июль по 50 иен;
13. Переводчик/65 иен, итого вместе с Джо/4200 иен;
14. Ингрид/нет/октябрь (100 иен), декабрь (600 иен), итого: 700 иен.
ИТОГО за 1936 г.: 32.706 иен».
У Зорге, а, следовательно, у Центра не было ясности, что «Аки» и «переводчик» — один и тот же человек.
Из приведенного документа следовало, что вышедший из тюрьмы Каваи дал о себе знать Одзаки и с ведома Зорге получал от него материальную помощь.
Не было ясности, кто такой «профессор». «Рамзай» определил его как «мой личный туземный друг», который «постепенно обрабатывается для постановки на работу». В последующей переписке Зорге больше не упоминал о нем, а «Алекс» и Центр не сочли нужным уточнить, о ком идет речь.
В конце ноября в Шанхай прибыл с почтой курьер из Токио — это была жена Гюнтера Штайна Маргит (Маргарет) Гантенбайн.
Выписка из письма «Алекса» от 29 ноября 1936 года:
1. …У жены Густава и отчасти у самого Густава мне удалось выяснить, что после своего возвращения Кот (Отт. — М.А.) стал гораздо более сдержан в своих высказываниях по отношению к Рамзаю. Хотя Рамзай и говорил им, что беседы его с Котом, несмотря на это, очень продуктивны, даже продуктивнее, чем раньше, я дал указание по возможности постараться выяснить причину этой сдержанности. Сам Рамзай, по словам жены Густава, указывал на две возможные причины некоторого изменения поведения Кота: во-первых, он думает, что Коту, возможно, были даны строгие инструкции дома насчет конспирации и, во-вторых, он как-то намекал Густаву, что какой-то астраханец (немец. — М.А.), который является агентом Гестапо, ему не нравится, вернее, ему не нравится отношение этого человека к нему. К сожалению, более конкретнее выяснить не удалось. В связи с этим дал указание Рамзаю усилить осторожность и продумать ряд вопросов, связанных с информацией, которую дает Кот.
Основываясь на Ваших старых указаниях и исходя из политической ситуации, которая создалась в связи с подписанием японо-германского договора, я указал Рамзаю на необходимость тщательно проанализировать информацию, даваемую Котом, напомнив ему Ваши указания в этом же смысле для выяснения возможностей инспирации со стороны астраханцев. В связи с его последней информацией о договоре, у меня возник ряд мыслей, которые, вероятно, имеются и у Вас. Хотел бы получить от Вас указания по этому вопросу. Возможно, что та информация, которая, по словам Густава, вернее жены Густава, задержалась в виду неисправности паутины (связи. — М.А.) в количестве 2.000 групп, дала бы больше материала для анализа и оценки этой информации.
Ваши указания относительно мероприятий, принятых Вами в Висбадене, я передал.
11. Нахожу также необходимым обратить Ваше внимание на качество и соответствие заданий, которые присылаются аппаратом сюда.
Жена Густава имеет в качестве журналистки, изучающей экономическое положение Самоедии и ее промышленности в особенности, целый ряд знакомых, соприкасающихся с этой областью. Поэтому Рамзай просит о присылке задания по химии. Дело в том, что жена Густава довольно близко знакома с двумя швейцарскими инженерами-химиками, один из которых является представителем крупнейшей швейцарской фирмы, которая кроме поставок имеет также договора о технической помощи с самоедскими предприятиями. Другой крупный специалист является консультантом японских предприятий и работает в лабораториях. Оба, в первую очередь, знакомы с анилино-красочной промышленностью, но интересуются и другими отраслями. И вот, жена Густава получает от них информацию о химической промышленности Самоедии, в частных разговорах как журналистка. Информация дается довольно охотно, особенно один из них согласен отвечать на любые вопросы, но беда в том, что жена Густава (будем называть ее в дальнейшем Гертруда) не знает, какие вопросы задавать, как их задавать и что вообще можно и нужно получить от таких людей интересное и могущее быть полезным для оценки самоедской химической промышленности с точки зрения их военной продукции и вообще военного значения.