Надеюсь, что у тебя будет скоро возможность порадоваться за меня и даже погордиться и убедиться, что “твой” является вполне полезным парнем. А если ты будешь больше и чаще писать, я смогу представить, что я к тому же еще и “милый” парень.
Итак, дорогая, пиши, твои письма меня радуют.
Всего хорошего. Люблю и шлю сердечный привет.
Твой Ика»[533].
Когда началась война, Она была бригадиром номерного завода «Точприбор». Екатерине приходилось дневать и ночевать в цеху. «Милая Мусенька! — писала она сестре. — Я прихожу вечером с работы — швейцар передал письмо и сверточек — сухари были очень вкусные, таких белых у нас, конечно, нет. Я за все лето ни разу не была за городом, лета, по правде сказать, совсем не видела. Были только раз в выходной на субботнике на заготовке дров на Химкинском речном вокзале, так и то целый день дрова с баржи грузили, некогда было природой наслаждаться. И то перед отъездом домой набрали вместо цветов целые охапки полыни, я люблю ее запах, острый и пряный…»[534].
Из друзей ближе всех к ней по-прежнему был Вилли Шталь. Он даже прописался у нее в комнате и прожил в ней последний месяц перед арестом в 1937 году.
8 мая 1942-го была арестована двоюродная сестра Максимовой Елена Леонидовна Гаупт, 1910 года рождения, уроженка Свердловска, из мещан, по национальности немка, гражданка СССР, беспартийная, несудимая, одинокая, которая проживала с матерью-пенсионеркой, Гаупт Марией Степановной, 1881 года рождения, и работала старшим счетоводом финотдела Управления железной дороги им. Л.М. Кагановича.
В НКВД на Гаупт поступил донос. В нем говорилось, что Гаупт «“не внушает доверия”, скрывает, что немка. Когда исполнялся Государственный гимн, не встала со стула, как другие. Однажды сослуживцы застали ее в комнате растерянной, заметив, перед тем как она с поспешностью задвинула ящик чужого стола; оказывается, там лежал только что полученный по почте розыскной лист на отправку в Чувашию большой партии меди. “Доведя до вас сведения об указанных фактах, — писал доброжелатель, — прошу проверить личность Гаупт и с какой целью она это делает”»[535].
«Выявили и криминал: хранила в портфеле переписанную от руки азбуку литеров, по которой определяется характер воинских грузов, следующих по железной дороге. Работая в архиве, вырвала из тарифных руководств и унесла домой пять схем железных дорог. Не имея отношения к воинским перевозкам, делает для себя выписки о передвижении воинских эшелонов, типа: “В марте по Вагаю 1570 вагонов. Воинские эшелоны с Кирова и северной жел. дор. в Сибирь”»[536].
Судить о достоверности приведенной информации не представляется возможным. В распоряжении автора отсутствуют показания Гаупт с объяснением наличия у нее вышеперечисленных документов, если таковые у нее действительно были обнаружены, и интереса к этим документам, находившимся вне сферы ее профессиональной деятельности.
Из протокола допроса Гаупт от 11 мая 1942 года:
«ВОПРОС. Вы арестованы как агент иностранной разведки. Дайте показания о своей шпионской деятельности.
ОТВЕТ. Я никогда не была агентом иностранной разведки и никогда не вела шпионской деятельности…»[537].
Из протокола допроса Елены Гаупт от 28 мая 1942 года:
«Я хотела скрыть участие в моей шпионской организации деятельности моей родственницы Екатерины Максимовой. В мае 1937 г. я приехала в г. Москву и остановилась у Е. Максимовой на ул. Софийская набережная, № 34, кв. 74.
Она жила там, занимая одну большую комнату, записанную на фамилию “Фрогт”, как я увидела из счета, поданного ей комендантом дома. Квартира ей стоила свыше 100 рублей.
Я спросила ее, как ей хватает на жизнь своего заработка, она отвечала, что у ней есть другие источники дохода, и стала мне показывать кое-что из своих вещей, часы и еще несколько золотых вещей, а также нарядные платья. Я спросила, откуда она их взяла, она отвечала, что ей подарил все это “Миша Фрогт”. Я спросила, где он работает и много ли получает. Она ответила уклончиво, что по работе он часто бывает за границей в длительных командировках и лишь изредка приезжает в Москву. (…)
Она сказала, что мне поможет заработать денег, и предложила, под видом сбора статистических данных, дать некоторые сведения по своей работе. Затем она выдала мне 500 рублей и велела написать расписку, как в счет получения аванса»[538].
Гаупт «призналась», что передавала сестре «сведения о перевозке воинских эшелонов, эвакуации промышленных предприятий, поставках на заводы сырья и материалов».
Уже в августе в следственное дело был подшит следующий документ:
«Город Свердловск, 1942 года, августа «8» дня, я, начальник следственного отделения ТО НКВД железной дороги имени Л.М. Кагановича, рассмотрев следственное дело № 197 по обвинению Гаупт Елены Леонидовны…
Нашел:
Гаупт Е.Л. арестована 8 мая 1942 года за проведение шпионажа на территории СССР в пользу Италии.
По существу предъявленного обвинения виноватой себя признала и показала, что она завербована для разведывательной деятельности своей двоюродной сестрой Максимовой Екатериной Александровной, в прошлом артисткой одного из московских театров и в настоящее время проживающей в гор. Москве.
Гаупт Е.Л. по заданиям Максимовой на протяжении 1938–1941 гг. собирала сведения о проходе воинских поездов, литерных грузов и продовольственных запасов, идущих для Красной Армии, и собранные сведения отвозила сама или направляла в письмах шифром Максимовой.
Факты сбора шпионских сведений подтверждаются собственноручными записями Гаупт и свидетельскими показаниями.
Обыском в квартире и служебном помещении у Гаупт найден шифр, адрес Максимовой и ряд видовых открыток, присылаемых из Италии.
Проверкой установлено, что Максимова с 1926 по 1928 год проживала в Италии вместе со своим мужем Юрьиным. Из допроса свидетелей, знающих Максимову, выяснено, что последняя поддерживает связи в гор. Москве с представителями иностранных посольств и живет не посредствам…»[539].
Основанием для ареста «за проведение шпионажа на территории СССР в пользу Италии» явились открытки, которые сестре посылала Максимова с Капри.
Из постановления о продлении срока ведения следствия и содержания под стражей Гаупт Е.Л. от 8 сентября 1942 года:
«Проверкой показаний Гаупт в отношении Максимовой выявлено, что последняя в 1926—27 гг. проживала в Италии, Германии и Швейцарии. С 1937 года поддерживала связи с германским подданным Зорге Рихарт, временно проживавшим на территории СССРзаподозренного в шпионской деятельности… В настоящее время Максимова проживает в г. Москве, Софийская набережная, дом № 34, и работает на оборонном заводе.
При допросе свидетельницы… установлено, что Максимова живет не по средствам и поддерживает связи с иностранными подданными, через которых приобретает заграничные вещи.
На основании собранных материалов в подтверждение показаний Гаупт военным прокурором железной дороги им. Л.М. Кагановича дана санкция на арест Максимовой, для исполнения которого направлены постановления в ТУ НКВД СССР»[540].
Екатерина Максимова была арестована 4 сентября 1942 года. В постановлении, пришедшем в Москву из Свердловска, говорилось: «Максимову Екатерину Александровну через Бутырскую тюрьму НКВД г. Москвы этапировать в гор. Свердловск, в распоряжение Транспортного отдела НКВД жел. дороги им. Кагановича». И далее: «Максимова Е.А., по материалам ТО НКВД дороги им. Кагановича, проходит, как агент одного иностранного разведывательного органа»[541].
Из протокола допроса Максимовой Е.А. в Управлении НКВД Свердловской области от 6 октября 1942 года: «Вы арестованы как агент одной иноразведки. Предлагается рассказать о Вашей шпионской деятельности на территории СССР.
ОТВЕТ. Я агентом иноразведки никогда не была и никакой подрывной шпионской работой не занималась…»[542].
Из протокола допроса Максимовой Е.А. от 12 октября 1942 года:
«ВОПРОС. Вам предъявили письмо, написанное на машинке на немецком языке. От кого это письмо?
ОТВЕТ. Письмо это написано мне моим мужем Зорге (Зонтер) Икой Рихардовичем 31 августа 1935 года из Америки, где находился в служебной командировке…
ВОПРОС. Что пишет Зорге-Зонтер Вам в этом письме? Переведите.
ОТВЕТ. Зорге в указанном письме пишет мне, что он находится в большом городе, что он не может в нем долго оставаться. Направляет мне вещи, но не знает, как быстро я их получу. Хочет организовать, чтобы он мог получать от меня известия. Одновременно указывает, если я от него не буду получать писем, не беспокоилась бы. Кроме того, Зорге в этом письме указывает, чтобы я была уверена в нем и верила ему, что ему так же тяжело, как и мне… Указывает, что он сможет один раз написать перед тем как начнется долгое молчание…
ВОПРОС. Как Вы еще получали от Зорге-Зонтер письма?
ОТВЕТ. В основном получала письмо я от Зорге-Зонтер через управление РККА, несколько писем по почте и одно письмо в 1934 году принес мне приехавший из-за границы иностранец по имени Джен…
ВОПРОС. Фамилия Джен имеется в Вашей записной книжке. Это тот Джен, о котором Вы рассказываете?
ОТВЕТ. Да, это тот самый.
ВОПРОС. Расскажите, кто такой Джен, откуда и зачем он приезжал в СССР?
ОТВЕТ. Джена я видела всего один раз осенью 1934 года. Он пришел ко мне на квартиру по Нижне-Кисловскому переулку, д. № 2/6, кв. 24 и сказал, что он привез мне письмо и сумочку от мужа, что все это находится у него в номере гостиницы на улице Горького, и предложил мне вместе с ним пойти туда и забрать посылочку. Что я и сделала. Разговоров, откуда приехал Джен, у нас не было.