Предложить “ГУСТАВУ” уточнить /письменно/ свою автобиографию за период с 1921 по 1931 г. В каких странах жил, чем занимался?
25.11.37 М.С[ироткин]».
Наивным представляется предложение Сироткина «Потребовать от “ГУСТАВА” сообщения важных сведений об оперативных планах Японии на случай войны против СССР», так как «Рамзай» сообщил, что «Густав» «должен лично Директору доложить эти сведения». Об этом «Рамзай» в Центр не писал. Во время личного доклада «Густава» «Директору» далеко не на все вопросы Штейн мог ответить. В первую очередь это касалось японской агентуры, «косвенных работников». Как следовало из вопросов к «Густаву», возвращать его в Японию в Центре не собирались.
Письменная характеристика лиц, входивших в состав резидентуры Зорге, данная Штейном, выглядела следующим образом:
«ХАРАКТЕРИСТИКИ РАБОТНИКОВ РАМЗАЯ
1. Джигало.
Его политическая благонадежность несомненна, как для Рамзая, так и для меня. Служебная дисциплина у него также хорошая. Он чрезвычайно интеллигентен, хотя и не имеет марксистского образования.
Его отрицательной стороной является известное своеобразие его образа мыслей и поведения по отношению к окружающим, которое, правда, в большинстве случаев расценивается как остроумное, но создает ему репутацию человека из богемы. Тем не менее он пользуется любовью и как раз из-за своего своеобразия не вызывает подозрений. Ему едва более 30 лет, и за последние годы он стал значительно серьезнее. Рамзай и я полагаем, что в дальнейшем он хорошо разовьется. В агентстве Гавас он занимает в качестве второго работника хорошее место, так как является дельным журналистом и хорошо отзывается о японских делах. Вместе со своим пацифистски-радикально настроенным шефом Альзотом, известным в качестве самого антияпонски настроенного журналиста в Токио, он высказывался в корреспонденциях по временам слишком резко, но вина в этом всегда приписывалась Альзоту, так как Джигало в столкновениях с представителями мининдела всегда вел себя миролюбиво и ловко. Альзот в данное время уезжает из Токио, и его место займет второй работник агентства из Шанхая Дешатт, известный как беспринципный и неприятный человек, возможно, что при нем положение Джигало ухудшится. Но он намерен в связи с этим умерить антияпонские тенденции информации Гавас из Токио в необходимой для дела мере, от начальника всей дальневосточной сети Гавас Бреаля, находящегося в Шанхае, он как нужный работник пользуется поддержкой.
Джигало хорошо умеет устанавливать дружеские отношения с японцами, и если даже не завоюет среди японских товарищей такого авторитета, как Рамзай, он все-таки в случае нужды явится хорошим связистом, по крайней мере, в переходный период. Жену Дж. я знаю мало. Рамзай считает ее надежной и способной.
Для дальнейшего использования Джигало могли бы подходить Югославия или Франция.
2. Отто.
Рамзай считает его надежным, относя к недостаткам лишь его слишком большую осторожность. Я встречался с ним раз 8—10 и разделяю мнение Рамзая.
Я не совсем уверен, будет ли он активно работать для нас в трудных условиях, но уверен, что он не предаст. Он играет важную роль в иностранной редакции “Асахи”, являясь специалистом по китайским вопросам. Он имеет доступ в высшие политические и военные японские круги, очень интеллигентен, тверд в своих марксистских высказываниях и хорошо знает японские отношения. Как раз в последнее время его работа была весьма полезна. Вся его информация оказалась правильной, и важнейшие сообщения были даны заранее, подтверждаясь затем высказываниями Анны или Берты, или получая в них дополнение.
Благодаря информаций Отто повысился авторитет Рамзая как информатора посольства, обычно плохо располагающего сведениями. Поэтому для Рамзая сотрудничество Отто весьма важно (выделено мной. — М.А.). Нам кажется, что и преемнику Рамзая Отто будет весьма нужен, тем более что при осторожности Отто можно надеяться на относительную безобидность этой связи.
Отто очень недоверчив, и его дальнейшее использование для фирмы будет в значительной мере зависеть от того, насколько будущие работники сумеют завоевать его доверие и личное расположение. В его отношениях к Рамзаю эти условия налицо. Моя совместная работа с ним также протекала без трений и успешно. Письменных сообщений от Отто мы почти не получаем, но так как он довольно хорошо говорит по-английски и ясно мыслит, устное общение с ним не представляет трудности.
3. Джоэ.
В полной политической благонадежности Джоэ мы, т. е. Рамзай и я, а также Отто, твердо убеждены. Ради работы он пошел бы, не задумываясь на любые трудности. Уже в течение нескольких лет он отдает все свои силы работе фирмы, трудоспособен, интеллигентен и тверд в своем марксистском образе мыслей, и я в течение продолжительной совместной работы не наблюдал у него уклонов от линии партии, хотя марксистская подготовка у него незначительна. В противоположность Отто, он склонен к большому риску. Однако, указания мои и Рамзая о соблюдении осторожности он понимал с течением времени все более и более. Связь с партией он давно прервал и полицией совершенно не преследуется. Будучи способным художником, он производит впечатление человека, серьезно занятого искусством, и, живя бедно и незаметно и имея друзей в буржуазных и даже фашистских кругах, он полагает, что находится абсолютно вне подозрений.
Его болезнь легких за последнее время несколько утихла, но состояние его настолько серьезно, что он часто, несмотря на сильную конституцию, чувствует себя совершенно больным.
Джоэ регулярно поставляет письменные материалы, а также переводы, стоящие ему большого труда. По-английски говорит недостаточно свободно и с ошибками, но когда привыкнешь к нему, то понимаешь его вполне. Если информация Отто черпает свои данные из высших политических и военных кругов, то Джоэ получает ее из широких народных слоев своих многочисленных друзей, давая, таким образом, необходимое дополнение этим материалам. Его сведения дали Рамзаю важный материал, подтвержденный Анной и Бертой, и в случае войны, Джоэ со своими обширными знакомствами окажется, видимо, весьма полезен.
4. Косвенные работники.
Старый друг Отто, “Специалист”, дает еще по временам хороший материал по военным вопросам, но в связи со своим буржуазным браком и открытием в Нагойа небольшого предприятия все более обуржуазивается. Однако, при осторожности, свойственной Отто, связь с ним, о сущности которой “Специалист” не информирован, может быть полезной, хотя бы и в уменьшающемся объеме.
“Ронин” после своего освобождения из-под ареста, пребывавший некоторое время в Тяньцзине, находится теперь в Токио, но связь с ним прервана. Он лишь изредка заходит к Отто, который ему по старой дружбе оказывает помощь. Он длительное время не может быть использован, но ни Отто, ни Рамзай не боятся, что он предаст.
Молодой товарищ, находившийся в институте Охара в Осаке, имени его я не знаю, все еще находится под арестом в Токио. Однако, Отто через друзей точно установил, что его арест не имеет ничего общего с нашей работой и первоначальные опасения Отто в этом отношении совершенно безосновательны.
Пожилая женщина, находящаяся после отбытия ареста некоторое время в связи с Джоэ, более с ним не связана.
Джоэ имеет важную связь с одним пожилым товарищем, выдающимся врачом-специалистом и руководителем большой больницы. Он вне подозрений и много узнает от пациентов из кругов политических, военных, высшего чиновничества, а также среди военных врачей.
Кроме того, Джоэ встречается с лейтенантом Хасимото из японской разведки, принадлежащим к кругу Угаки и располагающим часто ценной информацией. Он глуп и испорчен, но Джоэ он доверяет и, пьянея скорее, чем Джоэ, часто рассказывает ему важные вещи, которые позднее подтверждаются.
Кроме того, Джоэ имеет ряд старых друзей, политически незапятнанных и в личном отношении безупречных, которые сообщают ему сведения о перебросках войск и т. п.
За последнее время как особенно надежный и полезный друг показал себя “Хоккайдский друг”. Это старый друг Джоэ, проверенный им в течение ряда лет, симпатизирующий нам, но не знающий о связи Джоэ с нами. Он работает в деревообделочной промышленности, мелких буржуа, имеет возможность часто разъезжать, особенно на Севере. Он, видимо, осторожен и интеллигентен, для Джоэ он совершил недавно поездки на Сахалин, в провинции Тохоку и Каназава. Джоэ возлагает в будущем большие надежды на его сотрудничество».
«Молодой человек» — возможно, тот самый «бой», которого «Рамзай» собирался передать на связь «Ингрид».
«19 ноября. Поручение Рамзая: Мы испытываем большие затруднения с деньгами, так как обещанные суммы не переведены, а отъезд Ингрид и Густава вызвал значительные расходы, поэтому Р. вынужден сейчас занимать деньги у Анны и других, что весьма неприятно.
Особенно Р. беспокоится в связи с тем, что он до сих пор не получил крайне необходимые резервные средства на случай войны, хотя международное положение с каждым днем обостряется.
Он убедительно просит выполнить следующие его предложения:
1. По возможности скорее послать жену Густава заграницу, с тем чтобы она могла переслать Р. примерно 1000 ам. долларов и Фрицу около двух тысяч.
2. Немедленно послать курьера в Манилу /Филиппины/ или Голландскую Индию, где его встретит Р. или кто-нибудь из его людей. Было бы, разумеется еще лучше, если бы курьер смог поехать прямо в Японию, но, если это по организационным соображениям невозможно, то указанные пункты подойдут для встречи. Курьер должен привести кроме сумм для ближайшего времени значительную сумму в качестве резерва.
3. Немедленная посылка курьера тем более необходима, что у Р. уже несколько месяцев лежит большая почта, и хранение фильмов, как бы хорошо они ни были спрятаны, представляет опасность для всей организации. Она состоит из значительного количества чрезвычайно интересных документов от Анны (Отт. — М.А.) и Берты (Дирксен. — М.А