27 августа 1933 года Бронин докладывал Берзину: «Дорогой Старик. Целиком уже принял “бразды правления”. Изложу мои первые наблюдения и выводы.
а) Пришлось первым делом заняться финансами. Благодаря систематическому значительному перерасходу в течение всего текущего года касса оказалась в далеко не блестящем положении. Съеден весь фонд, накопленный в прошлом году в результате не дорасходования сметных денег, мы без всякого маневренного фонда и с очень большими трудностями наскребли достаточно денег, чтобы продержаться сентябрь месяц до получения новых сметных денег…
б) Я принял ряд “революционных” решений в целях «санирования» наших финансов. Перманентный перерасход отнюдь не являлся неотвратимым законом природы, а исключительно результатом того, что деньги на источников расходовались довольно таки легко и довольно таки бестолково. Для китайца мексиканский доллар значит раза в три-четыре больше, чем для немца марка; между тем здесь доллары раздавались в три-четыре раза легче, чем я в Берлине привык тратить наши марки. Вокруг и около нашего аппарата кормилась группка самых доподлинных нахлебателей с их семьями, не говоря уже о том, что ¾ источников (большей частью в кавычках) были нам совершенно бесполезны как по персональной немощи, так и в силу подлинных задач нашей работы. Для примера приведу “ханькоусскую группу” из 6 человек, стоившую нам с расходами на поездки не меньше 300 мексиканских долларов в месяц, по Северу с 900 до 300 и т. п. Сентябрьско — августовские расходы уже нельзя было менять и урезать, мы будем строго-настрого придерживаться сметы, которая достаточна по настоящему уровню нашей работы. (Напротив этого отчёркнутого абзаца комментарий Давыдова: Правильно. — М.А.)
…Всё, что было ценное и здоровое, мы сохранили, а сосредоточение средств и внимания на меньшем количестве объектов даст возможность полностью использовать возможности действительно ценных людей и повысить уровень работы. Надеюсь, что Вы в этом убедитесь по последующим почтам.
Из китайцев, относящихся к аппарату, мы оставили следующих: 1) … (Шанхай) (101). 2) … (Шанхай) (501). 3) … (Север) (601). 4) Жена Чжана (приспосабливается для радиостанции Пауля) (602)…Прекрасные, надёжные работники, наиболее крупным, наиболее серьезным из них является … (№ 601. — М.А.). Эта тройка — одно из главных достижений нашей работы здесь (выделено мной. — М.А.). (№№ 101, 501 и 601 были присвоены «Абрамом» агентам «Рамзая», имевшим №№ 3, 801 и 1, соответственно. — М.А.).
Отставили мы: 1) Лу с братом (107, в последующем будет проходить в резидентуре «Абрама» под № 103. — М.А.). … (105) (№ 14 у «Рамзая». — М.А.). 2) … (603). Первые два в Шанхае, третий — на Севере. С первыми двумя, видимо, удастся расстаться по-хорошему. В течение трёх месяцев, до подыскания ими работы, они будут получать от нас небольшую денежную субсидию. Лу мы, впрочем, в дальнейшем, возможно, используем для отдельных заданий, из этой тройки он наиболее ценный». «Из всей великой и обильной сети китайских источников, — докладывал далее Бронин, — мы оставили только следующих:
1) 205 — Нанкин, министерство иностранных дел, департамент разведки.
2) 206 — Нанкин, военное министерство, департамент арсеналов.
3) 608 — Север, секретарь брата Чжан Сюэляна.
Это наша основная тройка источников, на которой сосредотачиваем всё наше внимание и от которой ждём ещё многого.
4) 504 — единственный кантонский источник, который нам за 40 мекс. долларов в месяц будет присылать ежемесячные подробные доклады о положении в Кантоне. Этой почтой идёт его доклад, на мой взгляд неплохой.
5) 122 — 19-я армия.
6) 301 — Ханькоу, с ним хотим урегулировать дела в отношении Ханькоу, как с 504 в отношении Кантона. Но дело ещё не выяснено.
Наполовину к аппарату, наполовину к источникам надо отнести:
7) 108 — так называемого «шопмена», ценного человека, через которого держим связь с 206.
Как видите, сеть осталась маленькая, но она реальная и эффективная. Следующей почтой пришлём подробную характеристику сети в нынешнем её виде»[181].
«Абрам» в очередной раз поменял нумерацию, присвоив № 701 номер 122. В дальнейшем в отношении этого источника Бронин вернулся к старой нумерации. При работе под его руководством произошло развитие возможностей некоторых агентов-источников, что позволило по-новому посмотреть на их деятельность.
205-й работал в Министерстве иностранных дел в Нанкине, имел доступ к некоторым секретным материалам. Регулярно давал копии телеграмм, посылаемых в МИД китайскими послами за границей. Кроме того, от 205-го поступали сводки штаба шанхайского гарнизона. «К сожалению, эти безусловно нужные материалы поступали нередко с изрядным опозданием, что снижало их ценность. Политически надёжный человек, 205-й в то же время не любил рисковать и свои возможности до конца не использовал. По определению Центра — “ценный агент, при желании может дать многое”. Был завербован в конце 1932 года китайским помощником резидента 101-м, начал активно работать с весны 1933 года. С 1927 года состоял членом китайской коммунистической партии, но потерял с ней связь в 1930 году». К этому следует добавить, что от него поступали секретные донесения шанхайской полиции.
206-й работал в Нанкине в бюро арсеналов военного министерства. Добываемые им ежемесячные доклады министерства рассматривались Центром как «очень ценные». Указывалось, что в них «довольно полно освещалась армия Чан Кайши», что благодаря этим докладам «5-му отделу представляется возможность слушать все радиостанции Чан Кайши, как на фронте, так и в тылу». «Чтобы заставить его работать требовался постоянный нажим. В частности, когда чанкайшисты имели военно-политические успехи, агент ослаблял работу, и его приходилось „подбадривать“».
504-й («Чудак»), профессор-экономист с большими связями, был единственным агентом, которого «Абрам» решил держать в Кантоне. «За небольшое вознаграждение он ежемесячно посылал нам подробные политико-экономические доклады о положении в Кантоне».
С № 105 вопрос решился просто: он устроился на работу в кино, и в течение трёх месяцев ему выплачивалось небольшое жалованье.
Наибольшие опасения у «Абрама» вызывал № 603 (№ 2 у «Рамзая»). В августе 1933-го он сообщал: «Лю, по всем данным, парень паршивый, а знает много. Была с ним недавно история, когда материал, данный ему для перевода, он сбыл за деньги в китайскую газету. Мы пока сократили ему жалованье с 110 до 55 долларов в месяц и предложили искать работу. Если в Вашей стороны не будет возражений, а … (№ 603. — М.А.) удастся уговорить, то лучше всего было бы послать его в деревню (в Москву. — М.А.). Это было бы радикальным решением вопроса, который нас беспокоил». Но осуществить это оказалось невозможным. Римм впоследствии использовал 603-го в своей резидентуре.
О 103-м (который впоследствии был назван предателем) Бронин в письме сообщал, что с ним, как и с 105-м, видимо, удастся расстаться по-хорошему и что в течение трёх месяцев, до подыскания им работы, 103-й тоже будет получать от резидентуры небольшую ежемесячную субсидию. Но далее говорилось: «Впрочем, в дальнейшем мы его, возможно, используем для отдельных заданий». «К такому решению мы пришли, конечно, вместе с Паулем и Джоном, которые знали 103-го давно», — подчеркнул коллегиальность решения «Абрам».
Он забыл включить в агентурную сеть «Коммерсанта» — Войдта и № 112, которому впоследствии присвоил псевдоним «Учитель» (№ 21), и о которых он упоминает в дальнейшем.
Реакция Центра на августовское письмо Абрама была положительная:
«…3. Ваши первые организационные шаги вполне соответствуют нашим установкам, данным Вам лично здесь и посланным дополнительно. Вы правильно поняли свои задачи и правильно начали проводить их в жизнь».
1.2. «Вопрос о посылке туда [в Японию] людей в настоящее время имеет для нас большое значение, и поэтому этим нужно заняться серьёзно»(из оргписьма Центра в Париж от 21. 1. 1932 г.)
В начале 1932 года Центр вновь вернулся к вопросу о создании нелегальной резидентуры в Японии. В организационном письме, адресованном в резидентуру под официальным прикрытием учреждения СССР в Париже, была сформулирована следующая просьба-указание:
«Петэну
…5. Просим поинтересоваться, не можете ли Вы при помощи Ваших связей найти среди журналистов, инженеров или коммерсантов — лиц, которые подошли бы для нашей работы и могли бы крепко осесть в Японии. Вопрос о посылке туда людей в настоящее время имеет для нас большое значение и поэтому этим нужно заняться серьёзно (выделено мной. — М.А.). Поговорите с 658-м, может быть, он сумел бы устроиться в Японии и там работать по нашим указаниям…
21.1-32 г. Мальта».
«658 (Мертенс. — М.А.), — пишет парижский нелегальный резидент «Мария» в отчётном докладе о работе резидентуры по данным на 1 апреля 1931 года, — наш старый источник, работает с нами приблизительно 4–5 лет, тип международного шпика, в своей работе прикрывающегося фразами о пацифизме и борьбе с немецким милитаризмом. Является одним из подручных подобного же пацифиста проф. Ферcтера. Связан со II-м отделом французов и поляков (разведка генеральных штабов Франции и Польши. — М.А.). Кроме того, имеет известные связи с французскими промышленными кругами, финансирующими антинемецкую пропаганду. До июля 1930 г. жил в Женеве и крутился в кругах Лиги Наций. После переехал в Париж, где надеется постепенно эмансипироваться от Ферстера и организовать свою работу независимо от него. После переезда в Париж его материалы значительно улучшились и большинство их оцениваются, как ценные. Даёт различную политическую информацию, главным образом, о франко-немецких отношениях. Иногда даёт документальные данные II отдела, касающиеся Германии. За последнее время за ним была слежка. Объяснял он это тем, что французы периодически следят за своими агентами, чтобы проверить, с кем они встречаются. В связи с этим пришлось е