жность в любой момент установить истинное положение. Это особенно относится к настоящим условиям, когда все более и более возникает необходимость быстро установить признаки переломного момента в обстановке»[603].
В своей телеграмме от 3 июля 1941 г., адресованной в Берлин, германский посол Отт сообщил из Токио: «японское правительство не забывает о том, что усиление военных приготовлений проводится, помимо всего прочего… также для того, чтобы сковать силы Советской России на Дальнем Востоке, которые она могла бы использовать в ее борьбе с Германией»[604].
Берлин высоко оценивал столь важную форму помощи Японии в войне против СССР. 15 мая 1942 г. в Токио германскому послу Отту была отправлена телеграмма за подписью Риббентропа:
«Послу лично.
Ответ на телеграмму от 6 мая № 142
1. Если японские данные о русских вооруженных силах в Сибири точны и она [Япония] способна справиться с сопротивлением русских во Владивостоке и проникнуть в Сибирь в направлении озера Байкал, то такая операция будет иметь очень большое значение для дальнейшего развития войны.
2. Если Япония не располагает достаточными силами для успешного проведения подобной операции, то, естественно, ей лучше поддерживать нейтральные отношения с Советской Россией. Это даже облегчит труд, поскольку Россия, во всяком случае, должна держать войска в Восточной Сибири для предупреждения японо-русского конфликта (выделено мной. — М.А.). Прежде всего следует избегать каких-либо заверений русским со стороны Японии»[605].
В наиболее тяжелые периоды борьбы советского народа с фашистской Германией — во время битвы под Москвой в 41-м, летнего наступления немецких войск на Кавказе и Волге в 1942 г., Сталинградской и Курской битв — в 1943 г., японские милитаристы сковывали на Дальнем Востоке крупную стратегическую группировку советских войск, чем оказывали активную и существенную помощь своему союзнику — Германии. Тем самым затягивалась Великая Отечественная война и Вторая мировая война в целом, множилось число жертв советского и других народов.
Международная обстановка после Второй мировой войны была неоднозначной и непредсказуемой. Формально антигитлеровская коалиция сохраняла своё существование. На практике же обнаруживались все более углублявшиеся противоречия между СССР и его западными союзниками. Нарастало коммунистическое влияние в странах Восточной Европы и Юго-Восточной Азии, ширился рост влияния коммунистов и в Западной Европе. В Греции шла гражданская война между коммунистами и антикоммунистическими силами. Сталин претендовал на первенствующую роль, подчёркивая, что Советский Союз как главный победитель фашизма и наиболее пострадавший от него, имеет больше прав в решении вопросов послевоенного устройства, особенно в Европе и Азии. СССР предъявил территориальные претензии к Турции и затягивал вывод войск из Ирана.
Но наряду с этим произошли ряд событий, которые сильно осложнили международную обстановку и отношения между союзниками по антигитлеровской коалиции.
5 сентября 1945 г. совершил предательство шифровальщик резидентуры советской военной разведки в Канаде Игорь Гузенко. Показания шифровальщика и свыше 100 документальных материалов, вынесенных им из резидентуры, представили масштабы советской разведывательной деятельности в Северной Америке, и в первую очередь по атомной проблематике. Этот факт нанес существенный ущерб международному авторитету Советского Союза.
На основании секретных документов, предоставленных Гузенко, канадские власти арестовывают как шпиона английского ученого, доктора Аллана Нанна Мэя. Его признания позволяют британским спецслужбам напасть на след Клауса Фукса… Всего по подозрению в шпионаже было арестованы десятки человек (часть из которых была позднее освобождена). Информация Гузенко способствовала, в том числе расшифровке советских шифров. Созданная по распоряжению канадского правительства Королевская комиссия по шпионажу, которая занималась расследованием дела Гузенко (кодовое название «Динамит»), в июне 1946 г. представила отчет о результатах своей деятельности на 733 страницах, в котором помимо прочего отмечалось, что «на международных конференциях Советский Союз выступает с заявлениями о мире и безопасности, а на деле втайне готовит третью мировую войну». «С прицелом на эту войну советское правительство создает и поддерживает в демократичных странах, в том числе и в Канаде, “пятую колонну”, в состав которой входят даже советские дипломатические представители… Вместо благодарности за оказанную во время войны помощь Советский Союз ведет активную разведывательную деятельность на территории Канады и готовится нанести этой стране предательский удар в спину».
5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже (г. Фултон, штат Миссури, США) Уинстон Черчилль произнес речь, положив тем самым, как принято считать, начало «холодной войне»: «Сегодня на сцену послевоенной жизни, еще совсем недавно сиявшую в ярком свете союзнической победы, легла черная тень. Никто не может сказать, чего можно ожидать в ближайшем будущем от Советской России и руководимого ею международного коммунистического сообщества и каковы пределы, если они вообще существуют, их экспансионистских устремлений и настойчивых стараний обратить весь мир в свою веру. …
Я не верю, что Советская Россия хочет новой войны. Скорее, она хочет, чтобы ей досталось побольше плодов прошлой войны, и чтобы она могла бесконечно наращивать свою мощь с одновременной экспансией своей идеологии….
Общаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками, я пришел к выводу, что больше всего они восхищаются силой и меньше всего уважают слабость, в особенности военную. … Мы не можем и не должны строить свою политику, исходя из минимального преимущества и тем самым провоцируя кого бы то ни было померяться с нами силами» [606].
В ноябре 1945 года в ФБР с повинной пришла Элизабет Бентли, завербованная НКВД в 1938 г. Правая рука советского агента Якова Голоса (с 1940 г.), создавшего с помощью американской компартии самую крупную разведывательную сеть ОГПУ-НКВД-НКГБ в США. После его смерти в 1943 г. Бентли фактически стала руководить созданной Голосом агентурной сетью. Большинство контактов Элизабет Бентли были в среде экономистов и государственных чиновников, которых впоследствии назовут Silvermaster group — группа Сильвермастера. Смерть Голоса негативно повлияла на Элизабет Бентли — она стала страдать от приступов депрессии, появились проблемы с алкоголем. К концу декабря 1944 г. Бентли против ее воли изолировали от контактов с агентурной сетью, что еще больше усугубило ситуацию.
В ФБР Бентли назвала свыше 150 имен советских агентов, 37 из них оказались высокопоставленными чиновниками в различных министерствах и ведомствах. Она согласилась поработать двойным агентом. Однако игра, затеянная Гувером, не получила своего развития. Далее для Бентли настала череда разбирательств — она предстала по настоянию Генерального прокурора СЩА Тома Кларка перед Большим жюри, подробности её деятельности стали просачиваться в прессу, в июле 1948 года она встретилась с корреспондентами газеты New York World-Telegram, которая написала о ней. 31 июля 1948 года она предстала перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности. Дело Элизабет Бентли получило широкий резонанс в американском обществе.
Верховный главнокомандующий сил союзников генерал Дуглас Макартур считал «русских» «главным врагом». «Для него Япония — это, прежде всего, воздушная база, откуда наши бомбардировщики могут достигать любого пункта Сибири… Он разделяет убеждение генерала Феллерса (ближайший помощник Макартура. — Прим. авт.), что конфликт между “монголо-славянскими ордами Востока и цивилизованными народами Запада будет разрешен на поле боя”», — писал американский журналист, проведший в Японии первые годы оккупации США[607].
Бригадный генерал Чарльз Эндрю Уиллоуби (Charles Andrew Willoughby), возглавлявший разведотдел (G-2) штаба Верховного главнокомандующего, сосредотачивает свои усилия на решении контрразведывательных задач в русле антикоммунистических, антисоветских взглядов Макартура, которые он полностью разделяет. С этой целью в рамках разведотдела создается контрразведывательное подразделение «Сивил интеллидженс сэрвис». Основная задача, стоявшая перед разведотделом в целом и перед новым подразделением, в частности — сбор информации о военных преступлениях японской армии. Однако Уиллоуби выходит за рамки поставленной задачи. Так, по его указанию расследуется деятельность японских репатриантов из советских лагерей для военнопленных. Основанием для этого расследования является предположение, что в числе возвращавшихся на родину были и коммунисты, отправленные обратно советскими властями, чтобы «сформировать ядро японской Коммунистической партии». Массовая репатриация пленных японцев началась в октябре 1946 года. Проводилась она в два этапа, первый из которых пришёлся на осень 1946 года и весну 1947 года. Сотрудники контрразведывательного подразделения разыскивают бывших лидеров правых организаций, чинов тайной полиции и жандармерии, с последующей вербовкой части из них.
На основании разысканного американцами экземпляра секретного доклада по «делу Зорге», опубликованного министерством юстиции Японии в апреле 1942 г., подполковник Дэвис из «Сивил интеллидженс сэрвис» уже к началу 1946 г. подготовил сообщение, которое озаглавил «Шпионская группа Зорге. Расследование международного шпионажа на Дальнем Востоке», и представил его в штаб Макартура. Отдельные части этого сообщения были тотчас же направлены в Вашингтон.
Несколько позднее доклад Дэвиса был переработан и дополнен другим сотрудником того же контрразведывательного подразделения отдела — д-ром Ноблом и 15 декабря 1947 г. опубликован секретным органом разведотдела штаба оккупационных войск США «Сивил интеллидженс сэкшн периодикал саммари». Одновременно генерал Уиллоуби представил его в Пентагон.