Агентурные данные, поступавшие в Центр, были явной дезинформацией, которую следовало вскрыть, анализируя обстановку в регионе.
Через два дня — 5 ноября — новое специальное сообщение Разведупра. Оценки обстановки на Дальнем Востоке, данные в предыдущем спецсообщении, не изменились. Отмечалось, что японская военщина считает создавшуюся ситуацию наиболее благоприятной для захвата Таи, Голландской Индии и Советского Приморья. От агентуры Разведупра, связанной с английскими и японскими источниками, начали поступать сведения о том, что «наряду с продолжающимися мероприятиями против СССР со второй половины октября значительно усилились мероприятия военного характера против Таи». Основной вывод в этом спецсообщении заключался в том, что «главным объектом военного нападения Японии по-прежнему остается Советский Союз, поэтому не исключена возможность повторения провокационных выступлений Квантунской армии на наших дальневосточных границах». Однако при анализе обстановки отмечалась и другая возможность: «Японцы, поддерживая напряженную обстановку на границах СССР и продолжая сковывать наши силы на Дальнем Востоке, могут в ближайшее время предпринять внезапное выступление против Таи». Оценка обстановки была не однозначной: не исключалось движение на Север, однако, при этом допускалось внезапное движение на Юг.
Очередное спецсообщение от 9 ноября было также разослано членам Государственного Комитета Обороны. Как и в предыдущем спецсообщении, в этом документе основное внимание было уделено угрозе нападения Японии на Советский Союз. В нем, в частности, отмечалось, что, по агентурным данным, японское правительство намерено использовать «тяжелое положение» СССР и предъявить ему требования территориального характера, а военные приготовления, проводившиеся в это время в Маньчжурии, должны были, по мысли составителя документа, подкрепить эти требования. Советский военный атташе в Токио Гущенко («Икар») подлил масла в огонь, сообщив, что большинство офицеров русского отдела генштаба убыли в Маньчжурию. По поступившей агентурной информации, но уже из немецких источников, захват Владивостока японцами приурочивался ко времени замерзания Владивостокского порта[742], в то время как у японской армии еще не стерлись из памяти воспоминания о многомесячном штурме Порт-Артура, у Владивостока и его фортов она могла застрять очень надолго.
Была в документе и абсолютно точная информация. По данным из немецких источников, правительство и генштаб Японии разработали план по захвату Таи и стран южных морей. Военные действия на юге должны были начаться в середине декабря, и для этого была проведена мобилизация военно-морского флота. Этим же планом предусматривалось начало военных действии против Филиппин. В выводах документа отмечалось, что «нет никаких признаков ослабления опасности военного нападения на Советский Союз при благоприятной для Японии обстановке».
7 декабря японский военно-морской флот напал на американскую базу Пёрл-Харбор и началась война на Тихом океане. Обстановка в регионе кардинально изменилась. Япония четко определила свою позицию, повернув острие агрессии на Юг. Казалось бы, для руководства военной разведки обстановка на Дальнем Востоке окончательно прояснилась: войны на два фронта не будет. Для японского правительства и высшего военного руководства империи было бы безумием добавлять к китайскому фронту и обширному театру военных действий в южных морях еще и фронт на Севере с таким грозным противником, как Советский Союз.
В спецсообщении Разведывательного управления от 11 декабря давался состав японских сил на юге и отмечалось, что, по агентурным данным, туда было переброшено 2 пехотные дивизии и 300 самолетов из Китая и 2 пехотные дивизии и 250 самолетов из Маньчжурии. Это подтверждало поворот японской агрессии в южном направлении. В документе общая численность японских войск, сосредоточенных против СССР на всех направлениях, по-прежнему ошибочно определялась в 30 пехотных дивизий, два мотомехсоединения, 12 танковых и 19 артиллерийских полков Резерва Главного Командования. В выводах отмечалось, что сосредоточение войск для действий в районе южных морей не повлекло за собой существенного ослабления группировки японских войск против СССР. Подчеркивалось также, что «опасность нападения Японии на СССР по-прежнему остается реальной»[743].
В спецсообщении от 16 декабря 1941 г. первый раздел был озаглавлен: «Повышение активности военных приготовлений Японии против Советского Союза». Этот раздел начинался словами: «Недавно полученный нами документальный материал, исходящий из японских источников, подтверждает правильность всех ранее поступавших от агентуры РУ Генштаба данных о том, что Япония с началом германо-советской войны все свои усилия направила на подготовку военного нападения на СССР. Из этого документа явствует, что по первоначальным планам Япония должна была начать войну против СССР во второй половине августа 1941 года, а затем этот срок был перенесен на сентябрь; однако в силу целого ряда серьезных причин сроки начала этой войны были отнесены до благоприятного для нападения момента»[744].
В материале отмечалось, что с приходом к власти кабинета Тодзио и вступлением Японии в мировую войну опасность военного нападения на СССР вновь стала реальной, и подчеркивалось: поступающие агентурные и другие данные подтверждают возросшую опасность выступления Японии. Можно отметить и такое утверждение: «По агентурным данным, японцы считают, что для ведения войны против США и Англии достаточно будет морских сил и ограниченного количества сухопутных войск. Главные же силы сухопутной армии Японии нужны для другой, большой войны на материке, причем делается намек на СССР»[745].
О документальном материале, полученном военной разведкой из якобы японских источников, складывается двойственное впечатление. Первая часть документа близка к достоверной, если не считать преувеличенным пассаж: «Япония с началом германо-советской войны все свои усилия направила на подготовку военного нападения на СССР». Вторая же часть цитируемого материала является абсолютной дезинформацией и вызывает сомнение насчет японского происхождения документального материала. Скорее всего, его источником явилась американская или английская разведка.
Какие же выводы были сделаны руководством военной разведки в специальном сообщении от 16 декабря 1941 г.? Основной был таким же, как и в предыдущем: добившись крупных успехов в районе южных морей, Япония может выступить и против Советского Союза. Этот тезис и был зафиксирован в выводах: «Следует учитывать возможность того, что Япония, в случае благоприятного исхода операций по овладению Сингапуром и Филиппинами, начнет военные действия против Советского Союза».
Создавалось впечатление, что в Москве, через девять дней после нападения на Пёрл-Харбор, еще смутно представляли обстановку в регионе. Японская агрессия на юге разрасталась, и там требовались все новые силы и средства. Но руководство Разведупра с завидным упорством продолжало считать, что Япония готовится к войне с Советским Союзом и стремится открыть третий фронт на севере.
Так поверило ли руководство военной разведки информации Зорге о том, что после 15 сентября Дальний Восток может быть свободен от нападения Японии в 1941 году?
Выводы ноябрьских и декабрьских специальных сообщений Разведупра, которые рассылались членам ГКО, на удивление однозначны: угроза войны с Японией реальна, Япония готовится к войне с Советским Союзом. Не поверило руководство военной разведки информации, поступавшей от Зорге, и продолжало убеждать высшее руководство страны в возможности нападения Японии и захвата Приморья с Владивостоком.
Напрашивается еще один вывод — низкое качество источников, освещавших военные приготовления Японии.
Однако вопреки всему усилия Зорге и его соратников не остались втуне: войны Японии с Россией удалось избежать, и даже переброска с июля по декабрь 1941 г. в европейскую часть Советского Союза 12 стрелковых, 5 танковых и одной моторизованной дивизии не были использованы японским командованием для вторжения на территорию советского Дальнего Востока, а сам японский каток был направлен на Юг.
9, 22 и 23 августа 1951 года в Комитете по антиамериканской деятельности[746] Палаты представителей Конгресса США проходили «Слушания по американским аспектам дела шпиона Рихарда Зорге» (на основе свидетельств Мицусада Ёсикава и генерал-майора Чарльза Э. Уиллоби) — Hearings on American Aspects of the Richard Sorge Spy Case (Based on Тestimony ofMitsusada Yoshikawa and Maj. Gen. Charles A. Willoughby). Hearings before the Committee on Un-American Activities House of Representatives. Eighty Second Congress. First Session. August 9, 22 and 23. 1951.
Ёсикава Мицусада в течение 1941 г. и 1942 г. был прокурором Токийского окружного уголовного суда; в это время он «работал по делу так называемой международной разведывательной группы с участием Рихарда Зорге, Одзаки Хозуми и других, связанных с ними лиц»; лично допрашивал Рихарда Зорге, Каваи Тэйкити и других лиц.
В ходе слушания было заявлено, что нелегальная резидентура «Рамзая», отводя угрозу японского нападения на Советский Союз, тем самым провоцировала войну Японии с США.
Свидетели были вынуждены давать высокую оценку разведывательной деятельности резидентуры Зорге.
Из показаний генерал-майора Чарльза Эндрю Уиллоуби:
«… Затем, скорее всего в августе, общественное мнение и официальные позиции военных изменились, и тенденция к движению на Юг [в донесениях Зорге] прогрессирующим образом становилась очевидной. Когда я говорю, что информация “прогрессирующим образом становилась очевидной”, это, конечно, не означает, что Зорге тотчас получал эти сведения. Он целиком полагался на Одзаки, который был для него человеком, добывавшим материал в форме «голых» фактов в японском министерстве иностранных дел и державшим его в курсе происходившего. И я заметил, что в передаче такой информации случались задержки. Порой они составляли от 2 до 3 недель.